Они оба слишком изменились, чтобы возвратиться к прошлому. Они могут стать попутчиками, партнерами, даже до некоторой степени друзьями, но не более того. Однажды он уже разбил ее сердце, и она уже не могла бы снова довериться тому же мужчине. Что же касается замечания леди Уайлдвуд, что Оливия только обманывает себя, то это несерьезно.
Все же, даже настроившись на многочисленные дела, которые предстояло сделать в связи с предстоящим отъездом, она никак не могла выкинуть из головы последние слова леди Уайлдвуд. Подобно тому, как ее взгляд постоянно возвращался к картине с изображением двоюродной бабушки Уиломины, где-то в подсознании у нее вновь и вновь возрождалась надежда провести остаток жизни рядом со Стерлингом.
Очевидно, Оливия тоже нуждалась в доказательствах.
Глава 8
Плавать обнаженной в теплом море.
Из тайного перечня желаний Оливии Рэтборн
Это путешествие длилось бесконечно. Однако Оливия в каждом мгновении находила что-то волнующее и воодушевляющее. Наконец она отправилась куда-то. Предприняла что-то. И не важно, что ей пришлось потратить на это много времени и усилий, — само путешествие уже было наградой и приключением.
Стерлинг принял решение добираться до Египта морем, и они уже третий день проводили на борту парохода, на который сели в Лондоне. Через четыре дня они должны были прибыть в Марсель, где предстояла пересадка на другое судно, которое доставит их в Египет. Стерлинг признал, что быстрее был бы другой маршрут: через Ла-Манш до Дувра, откуда поездом до Парижа, а там с пересадкой до Марселя, но он выбрал кружной путь из практических соображений. Его явно пугала перспектива пересадки двух дам со всем их багажом с одного вида транспорта на другой. Оливия также подозревала, что он выбрал этот маршрут из опасения, что по прибытии в Париж было бы трудно или даже невозможно заставить мать не задержаться в столице Франции. В этом Оливия была вынуждена согласиться с ним. Ее тоже трудно было бы убедить в необходимости просто пересесть из одного поезда в другой без осмотра Парижа.
Она никогда не была в Париже, но и в других интересных местах тоже не была. Ее мать умерла, когда Оливия была совсем маленькой, так что она не помнила ее. Сначала ее воспитание возложили на сестру отца — старую деву, но та умерла, когда Оливии было десять лет, потом потянулась череда гувернанток. Вспоминая их, она отмечала, что все они относились к ней хорошо, были даже ласковыми по-своему. При этом каждая из них прививала Оливии желание повидать мир.
Замужество положило конец ее мечтам о путешествиях за исключением однодневных поездок в карете из городского особняка в деревню, где она предпочитала проводить дни в одиночестве, и назад в лондонский дом, когда покойному мужу требовалось присутствие жены. Но жизнь затворницы, которую она вела в браке, суровое обхождение со стороны мужа не смогли убить в ней тягу к путешествиям. Оливия зачитывалась книгами о путешествиях в другие страны, знакомилась с обычаями народов, населявших ту или иную территорию. И с годами желание увидеть то, о чем она читала, становилось все непреодолимее. Это желание согревало ей душу.
Облокотившись на поручень борта, Оливия задумчиво смотрела вниз, в бежавшую мимо воду. Ее не беспокоило то, что в ходе этого путешествия, очевидно, не удастся повидать Париж. Она, как и Стерлинг, хотела как можно скорее покончить с этой поездкой. Чем быстрее в ее распоряжении окажутся нужные для выполнения воли покойного реликты, тем скорее она вступит в права наследования и сможет делать все, что ей захочется. Тогда она увидит и Париж, и Вену, и Рим. Потом поедет в Америку, Марокко, Индию. Только тогда она сможет жить полной жизнью.
И возможно, вступит в скандальную связь с французским графом, или позволит соблазнить себя незнакомцу в маске на венецианском карнавале, или будет плавать обнаженной в Эгейском море. Когда у нее не будет недостатка в деньгах, она ни за что не останется жить в Лондоне. Ничто не сможет удержать ее там.
— Думал, что уже никогда не окажусь снова наедине с тобой, — раздался рядом шутливый голос Стерлинга.
Оливия выпрямилась и посмотрела на него. Легкий ветер взлохматил его темную шевелюру, и, несмотря на исключительно строгий костюм, он выглядел отдохнувшим и непринужденным. Да она и сама чувствовала себя невозмутимой и безмятежной.
— Вижу, морской воздух идет тебе на пользу, — сказала Оливия.
Он встал у борта рядом с ней и окинул взглядом горизонт.
— Очевидно. — Он улыбнулся. — Не могу припомнить, когда мне в последний раз удавалось отдохнуть от дел. Этак я начну ратовать за принуждение к досугу.
Оливия посмотрела на его волевой, решительный профиль, часто являвшийся ей в мечтах во время десятилетней разлуки.
— Наверное, тебе следует чаще совершать путешествия.
Стерлинг покачал головой.
— У меня нет на это времени. Слишком много обязанностей, от которых невозможно отказаться. Да и желания особого нет. — Он виновато усмехнулся. — Наверное, в этом и кроется причина моего занудства.
— Да, наверное, так и есть, — ответила она с улыбкой.
Он рассмеялся.
— Тем не менее мне нравится море. Бесконечно простирающаяся водная гладь и ожидание неведомых приключений впереди.
— Приключений? — Оливия бросила на него насмешливый взгляд. — И это говорит степенный, благопристойный граф Уайлдвуд? Осторожнее, Стерлинг, ты ставишь под угрозу свою репутацию зануды.
— Сомневаюсь, что это возможно. — Он помолчал немного. — Пребывая на корабле, я вспоминаю о том, что хотел сделать когда-то, но не сделал. Действительно, неисповедимы пути Господни. Будучи детьми, мы с братьями говорили о том, что станем искателями приключений и исследователями, и часто на чердаке играли в пиратов и контрабандистов.
— В пиратов и контрабандистов? Вы?
— Один из наших предков был связан с контрабандой. Должно быть, авантюризм у нас в крови, по крайней мере у моих братьев. Только не заводи об этом разговор при моей матери. Она гордится чистотой нашей генеалогии и, по-видимому, не знает об этом.
— А я полагаю, твоя мать пришла бы в восторг, узнай она, что среди ваших предков был контрабандист.
Леди Уайлдвуд, или Миллисент — а она настаивала именно на таком обращении к ней, коль скоро у них с Оливией сложились дружеские отношения, — все происходящее даже на этом этапе их пути считала приключением.
Оливия, к своему удивлению, обнаружила, что ее радует присутствие рядом пожилой леди. Нельзя сказать, чтобы она изначально была против ее компании, хотя бы потому, что графиня могла служить неким сдерживающим фактором, «щитом» в их взаимоотношениях со Стерлингом. Но Оливия слишком долго жила без подруг и забыла, какое удовольствие доставляет обмен секретами и пересуды с другими женщинами. Она была уверена, что к тому времени, когда они вернутся в Лондон, Миллисент посвятит ее во все скандальные происшествия прошедших десяти лет. Похоже, Миллисент Харрингтон была посвящена в жизненные перипетии всех представителей лондонского света.
Общество леди Уайлдвуд определенно внесло кое-какие изменения в планы Оливии. Начать с того, что она взяла с собой намного больше багажа, чем намеревалась, поскольку Миллисент сказала, что даже в Египте они могут быть неожиданно приглашены на светское мероприятие, поэтому им нужно быть во всеоружии, и настояла на необходимости запастись вечерними туалетами. И конечно же, из-за присутствия пожилой леди и Джозайи они со Стерлингом редко оставались наедине.
— Полагаю, ты был удачливым контрабандистом.
Стерлинг покачал головой.
— Никогда не был контрабандистом. Я был бесстрашным графом Уайлдвудом, королевским агентом, отважным охотником за разбойниками всех мастей и спасителем прекрасных девушек, — заявил он с озорной улыбкой.
Оливия рассмеялась.
— И многих девушек ты спас?
— Ты первая. — Улыбка сползла с его лица. — Мне следовало давным-давно сделать это.
— Да, хотя нет смысла говорить об этом сейчас, — произнесла она, желая покончить с этим вопросом. У нее не было желания ворошить их прошлое. В обществе Миллисент вести конфиденциальные, беседы со Стерлингом было неуместно. У него не было шансов привлечь Оливию в свои объятия и пожирать ее глазами так, будто она была даром, ниспосланным ему свыше за его молитвы. И у нее не было никакой возможности расслабиться и обнаружить мягкость по отношению к нему, позволить оттаять своему сердцу вновь. А ей хотелось именно этого. — Скажи лучше, добивался ли успеха бесстрашный граф в преследовании контрабандистов и пиратов.
Глядя на нее, Стерлинг помедлил с ответом.
— Всегда. Бесстрашный граф никогда не терпит неудач в достижении желаемого. И ни перед чем не отступает.