— Дрема!
Откуда-то слева затопали ноги, и мгновенье спустя меня заключили в объятия.
Я с трудом освободилась.
— Ты вырос.
Заметно. Теперь он был выше меня. И голос стал звучнее и глубже.
— Больше ты не сможешь изображать Шики. Сердца всех Шики в Таглиосе будут разбиты.
— Гоблин говорит, что очень скоро я начну разбивать девичьи сердца.
Без сомнения. Из него должен был получиться очень представительный мужчина, к тому же явно не страдающий недостатком самоуверенности.
Совершенно нехарактерным для меня образом, я обняла его рукой за талию, и мы направились туда, где уже замелькали другие знакомые лица.
— Как прошло ваше путешествие? — спросила я.
— По большей части весело, за исключением тех моментов, когда они заставляли меня учиться, а это случалось очень часто. Сри Сурендранат еще хуже Гоблина, но он говорит, что я могу стать ученым. Поэтому ма всегда соглашалась с ними, когда кому-нибудь приходило на ум заниматься со мной. Но все же мы видели множество удивительных вещей. Например, этот храм в Прайпар-бед, весь покрытый замечательной резьбой… Ох, прости, тебе это, наверно, не интересно.
В сознании Тобо я была кем-то вроде целомудренной монахини. И большую часть своей взрослой жизни вполне соответствовала этому образу. Но дело не в том, что я была принципиальной противницей приключений, — мне просто было наплевать на себя. Вероятно, потому, настаивал Лебедь, что мне не довелось встретить мужчину, чье животное начало полностью подавило бы мое чисто интеллектуальное нерасположение к таким вещам. Лебедь считал себя большим специалистом в этой области.
Он не давит на меня. Кто знает? Может быть, в один прекрасный день во мне проснется любопытство — настолько, что я решусь на эксперимент. Просто чтобы выяснить, способна ли я войти в столь тесный контакт и не броситься тут же наутек, туда, где я буду чувствовать себя в безопасности.
Теперь и другие подошли, чтобы поприветствовать меня с сердечностью, которая пробудила к жизни еще одно местечко в моей душе, маленькое, теплое местечко. Я затрепетала. Мои друзья. Мои братья. Все вокруг суетились, шумно и много говорили. Теперь дело пойдет. Теперь мы отправимся, куда следует. Теперь мы нанесем очередной удар. Дрема здесь, значит, все будет в порядке.
— Бог знает все секреты и все шутки, — сказала я. — Хорошо бы он поделился со мной, зачем ему вздумалось так пошутить — создать эту команду паршивых наемных убийц. — Мизинцем я потихонечку смахнула слезинку, прежде чем до кого-то дошло, что это не дождь. — Все вы, парни, кажетесь на редкость упитанными для людей, которые так долго находились в пути.
Кто-то сказал:
— Проклятие, мы ждали тебя почти целый чертов месяц. Даже те, кто тащились медленнее всех, здесь уже неделю.
— Как там Одноглазый? — спросила я, когда Сари пробилась через толпу.
— Дерьмово, — ответил кто-то. — Как ты узнала?..
Мы с Сари обнялись.
— Мы уже беспокоиться начали, — сказала она.
В ее тоне прозвучала вопросительная нотка.
— Тобо, твоя бабушка и дядюшка Дой ждут в лесу на той стороне дороги. Сбегай и скажи им, чтобы шли сюда.
— Где остальные? — спросил кто-то.
— С ними только Лебедь. Остальные немного отстали. Добравшись до предгорий, мы разбились на три группы. Там вокруг летали вороны. Мы хотели заморочить им головы.
— Мы действовали точно так же, когда высадились на берег, — сказала Сари. — Ты видела много ворон? Мы — всего несколько. Может, они вовсе и не связаны с Протектором.
— Одна белая все время вертелась поблизости.
— Мы ее тоже видели. Ты голодна?
— Шутишь? Я ела только стряпню твоей матери с тех пор, как мы покинули Джайкур.
Я оглянулась по сторонам. Люди, не принадлежавшие к Черному Отряду, стояли поодаль, наблюдая. Может, они тоже беглецы. Энтузиазм, с которым меня приветствовали, наверняка вызовет в их среде разговоры.
Сари засмеялась. Это был скорее смех облегчения, чем хорошего настроения.
— Как мама?
— Мне кажется, с ней что-то не так, Сари. Она больше не та занудная, вечно всем недовольная старая Кы Гота. Большую часть времени она погружена в себя. А когда просыпается, ведет себя почти прилично.
— Сюда. — Сари приподняла клапан палатки. Самой большой в лагере. — А дядюшка Дой?
— Ходит уже не так быстро, но в целом все тот же прежний дядюшка Дой. Хочет обратить меня в нюень бао и сделать своей ученицей. Якобы ему некому больше передать свои обязанности. Какие, мне неизвестно. Видимо, он полагает, что я должна сначала дать согласие, а уж потом последуют объяснения, в чем они состоят.
— Ключ у тебя?
— Да. Он в вещах дядюшки Доя. Но Сингха пришлось отпустить, как и предполагалось. Его нет тут? По дороге до нас доходили разные слухи, и у меня сложилось впечатление, что, может быть, он обогнал нас. Девчонка у тебя?
Сари кивнула.
— Но с ней одни неприятности. Мне кажется, чем ближе к югу, тем теснее ее связь с Киной. Здравый смысл подсказывает, что нам следовало бы нарушить свое обещание и убить ее. — Она опустилась на подушку. — Я рада, что ты здесь. Знаешь, как трудно держать всех этих людей в узде, когда им почти нечем заняться. Чудо еще, что до сих пор никаких серьезных неприятностей не произошло… Я купила ферму.
— Ты… что?
— Я купила ферму. Неподалеку от Врат Теней. Земля там, правда, не слишком хороша, но зато многие наши люди будут поблизости и в то же время не на виду. Заодно и делом займутся — строить дом, работать на земле. В результате мы, может быть, сможем даже сами себя содержать. Большинство этих парней и сейчас были бы там, если бы Мурген не предупредил, что ты сегодня появишься. Правда, мы думали, что это произойдет чуть позже.
— Надо понимать, ты в курсе всего, что творится в мире?
— Мой муж обладает, конечно, необычными талантами, но вовсе не все мне рассказывает. И я тоже делюсь с ним не всем, что мне известно. И, наверно, оба мы не совсем правы. Нам с тобой нужно тысячу вещей обсудить, Дрема. Не знаю прямо, с чего начать. Может, с того, чтобы просто спросить — как ты?
60
С нашим приходом все пришло в движение.
В палатку без приглашения ворвался Гоблин и, задыхаясь, сообщил следующее. Наше триумфальное прибытие не ускользнуло от взглядов местных информаторов и вызвало подозрение у властей. До того чиновники не интересовались лагерем беженцев по причине полного отсутствия честолюбивых устремлений. Я послала Кендо с дюжиной парней охранять с юга перевал через Данда Прэш, преследуя две цели: встречать наших, которые шли позади, и не пропускать никого на север, чтобы новости о нашем пребывании здесь не просочились туда. Еще я послала несколько небольших отрядов, чтобы захватить местных офицеров и чиновников рангом повыше, прежде чем они раскачаются и сумеют как-то организоваться. Реально действующих, четко очерченных, жестких правительственных структур не существовало, поскольку Протектор предпочитала править в условиях ограниченной анархии.
Было совершенно ясно, что эти земли, в прошлом называемые Страной Теней, несмотря на их близость к Сияющей равнине, меньше всего интересовали власти в Таглиосе. Великий Генерал может быть только один, это ясно. Ни одного мало-мальски достойного чиновника тут не обнаружилось, а из воинских формирований было всего лишь несколько небольших отрядов. Зачем? Безопасная удаленная провинция, самое подходящее место для тех, кого не обязательно уничтожать, а можно просто держать подальше.
Но даже несмотря на все это, с учетом обширности региона, их было гораздо больше, чем нас, да мы и сами не хотели ввязываться ни в какие сражения. Ум, скорость и ярость — вот что должно быть нашим оружием до тех пор, пока мы не соберем все силы в единый кулак и не будем готовы отправиться дальше на юг.
— Ну вот, теперь, когда ты сделала все первоочередные дела и можешь, наконец, поговорить, расскажи, черт возьми, как ты, Дрема? — спросил Гоблин.
Он выглядел измученным.
— Кости целы, но характер ничуть не изменился. Приятно поговорить с человеком, когда не нужно задирать голову, чтобы заглянуть ему в глаза.
— Вот дерьмо! Выставлю за дверь, если будешь так разговаривать. Недаром я не слишком скучал по тебе.
— Приятно слышать. Как там Одноглазый?
— Чуток получше. Теперь, когда Гота здесь, дело пойдет еще быстрее. Но полностью он уже никогда не оправится. Будет нетвердо стоять на ногах, все делать медленно и с перерывами. Если, конечно, ему взбредет в голову чем-то заняться. И с общением у него тоже всегда будут трудности, в особенности, если разволнуется.
Я кивнула, набрала в грудь побольше воздуха и спросила:
— Это может повториться?
— Может. Так часто бывает. Хотя, по-моему, не должно бы. — Он потер лоб. — Голова болит. Мне нужно поспать.