— Все в порядке! — твердо повторил он.
— Что случилось? — спросил Сириус. — Что он тебе сделал?
Лупин широко раскрыл глаза.
— Драко? Ничего он мне не делал.
— Но выглядело это именно так. Ты схватил его, и тут же закричал и упал. Он тебя ударил? Я не заметил, чтобы он даже пошевелился.
— Да нет, он не ударил меня, он ко мне даже не прикоснулся, — сказал Лупин. — Вот что это было.
И он показал на какой-то предмет, лежащий на полу в нескольких футах от них и мерцающий тусклым серебром.
— Это, наверное, было у него в кармане, — задумчиво сказал Лупин.
Сириус взглянул подозрительно.
— Что это? Это опасно?
— Не для тебя, — ответил Лупин. — Не бойся. Подними это.
Сириус нерешительно взял блестящий предмет и поднес его к свету. Это был тот самый серебряный брелок, который Слитерин бросил Драко, и который действовал как Портключ, хотя Сириус никак не мог знать об этом. Он взглянул на странную форму брелка — буква Х, лежащая на боку, почти крест.
Сириус вернулся к Лупину, который продолжал сидеть на полу, баюкая руку. Сириус опустился на колени рядом с ним и протянул серебряную Х, но Лупин покачал головой.
— Я не могу коснуться этого, — сказал он.
— Почему?
— Это Ликант, — объяснил Лупин. — Старая магия. Защита от оборотней.
— Я подумал, что это распятие, — сказал Сириус, посмотрев искоса. — Распятия тебя не беспокоят, верно?
Лупин выглядел задетым.
— Я оборотень, а не вампир, — огрызнулся он. — Я же говорю тебе, это Ликант. Не распятие. Это совсем другое. Очень, очень старая магия.
— Странная форма, — заметил Сириус, переворачивая брелок так и эдак.
— Вовсе нет, — возразил Лупин и усмехнулся странной полуулыбкой. — Предположим, ты идешь ночью по лесу. Один. Никого вокруг, чтобы придти на помощь, и у тебя нет волшебной палочки. И тут из темноты прыгает волк, чтобы вцепиться тебе в горло. Что ты сделаешь?
Не раздумывая, Сириус вскинул руки — одну против горла, вторую накрест с первой, защищая лицо. Руки образовали Х, повернутую набок.
— Верно, — сказал Лупин. — Ликант. Старая магия. Как я и говорил.
Сириус моргнул и опустил руки.
— Вопрос в том, — размышлял Лупин, — почему такая вещь оказалась у Драко? Они были в обиходе сотни лет назад — тогда оборотни действительно были проблемой — но сейчас…
Он осекся, когда дверь библиотеки распахнулась. Сириус вскочил на ноги и обернулся в очевидной надежде, что Гарри, Рон и Гермиона сумели разыскать Драко — но это была Нарцисса.
Она была очень бледна.
— Сириус… — нерешительно заговорила она.
В руке она держала два письма — одно из них, перевязанное лентой зеленого и серебряного цветов, Сириус узнал тотчас — это был ответ Снэйпа. Другое Нарцисса уже открыла и теперь держала дрожащей рукой. Даже с противоположного конца комнаты Сириус мог видеть, что это официальный документ, и что он окаймлен черным.
— Сириус, — начала она снова. — Это Дамблдор — они с Фаджем направлялись сюда, и на них напали — дементоры — о, Сириус, мне так жаль…
Драко бросился вниз по заброшенной лестнице, о которой, он был твердо уверен, не знали другие. Он выскочил в сад и поспешил к воротам, где он спрятал свою метлу. Он был на полпути к цели — уже не бежал, но шел быстрым шагом — когда он услышал торопливые шаги позади себя.
«Гарри», — подумал он.
Он не мог объяснить, почему, но отчего-то он был уверен, что это Гарри. Ведь мог же Гарри преследовать его — в конце концов, Гарри знал…
Он замедлил шаги.
— Все, как ты говорил, Поттер, — сказал он, не оборачиваясь. — Я удираю. Бесполезно идти со мной.
Молчание было ответом, и шаги за спиной замедлились. Затем он услышал голос.
— Драко. Это я.
Он резко обернулся, увидел Гермиону и ощутил то, что никогда не ожидал почувствовать, увидев ее. Но было именно это.
Разочарование.
Оно пронзило его, как стальное острие, и сделало его голос резким, когда он заговорил.
— Тебе не следовало идти за мной, — сказал он.
— Куда ты идешь? — требовательно спросила она. — Куда, по-твоему, ты сможешь убежать?
— Я, главным образом, сосредоточился на «прочь отсюда» и решил, что добавлю остальное позже.
— И это я слышу от парня, который думает, что Гриффиндорцы не умеют составлять планы?
Гермиона уперла руки в бока и пристально смотрела на него.
— Ты не можешь уйти, — сказала она. — Это твой дом, здесь твое место. Где еще ты найдешь людей, которые смогут помочь тебе?
— Может быть, я не хочу помощи, — возразил он, зная, что это звучит, как слова семилетнего ребенка, но не в силах удержаться.
— Может быть, это доказывает, что она тебе нужна, — ответила она.
— И я полагаю, что тебе совершенно безразлично, останусь я или уйду?
— Господи, ты говоришь прямо как Рон, — заметила она, скорее удивленно, чем осуждающе. — Конечно, мне не все равно. Но я говорила бы тебе это даже, если… даже, если бы я не любила тебя.
— Ты не любишь меня, — отрезал он. — Это всего лишь заклятие. Заклятие, которое заставило тебя думать, что ты любишь меня. Но это не так.
Гермиона смотрела, будто он ударил ее.
— Не говори так. Я по-прежнему твой друг.
— Поэтому ты и погналась за мной? По дружбе?
— Не я одна отправилась искать тебя! — огрызнулась она. — Все в доме обеспокоены…
— Так где же они?
— Ищут тебя! — заорала она. — Но они не знают, куда ты пошел, идиот. Я одна могу найти тебя, благодаря этому… — И она вытащила Эпициклический амулет, висящий на тонкой золотой цепочке. — Я всегда знаю, где ты, — сказала она. — У меня нет выбора в этом, и у тебя тоже.
— А почему у тебя должен быть выбор? — почти закричал Драко. — У меня его нет! Я не могу выбирать семью или жизнь, или предназначение, если оно действительно есть у меня. И я не выбирал, любить ли мне тебя, хотя лично я думаю, что ты появилась на этой земле, чтобы причинять мне боль. Я хочу сказать, я знаю, что я не очень приятная личность, но неужели я сбил телегу, полную монашек, в моей прошлой жизни?
Гермиона прерывисто вздохнула.
— Когда я разберусь, как снять это заклятие — если только есть способ побороть любовь — хочешь, я использую это для тебя тоже? И тогда ты не будешь…
— И тогда я не буду больше любить тебя? — Он смотрел на нее, не веря себе. — Боже, никогда не слышал ничего глупее. Это… это уже не ты. Это на тебя не похоже. Эта отрава превратила тебя в кого-то другого.
Он грустно засмеялся. — Какая ирония! Та Гермиона, которую я любил, любит Гарри. Ты нынешняя — кто-то, кого я даже не знаю.
Он взглянул на нее, и что-то в ее лице заставило его голос смягчиться.
— Неважно, — сказал он. — Это не твоя вина.
— Я просто подумала…
— Оставь это, — сказал он, подошел к ней вплотную и положил руки ей на плечи.
Гермиона прикусила губу. Она прекрасно знала, что, если он поцелует ее, она поцелует его в ответ. Она всегда гордилась своей способностью контролировать себя, и теперь, когда эта способность исчезла, это пугало ее больше, чем внезапная слепота или глухота. Она не могла этого вынести, и в глубине любви, вызванной зельем, она понимала, что начинает ненавидеть и Драко за то, что он мог с ней сделать.
Он притянул ее к себе, обхватил ее руками — но даже не пытался поцеловать ее. Он просто держал ее так — спрятав лицо в ее волосах, сжав пальцы в кулаки за ее спиной. Это было очень неуклюжее объятие — она впервые видела его сделавшим что-то действительно неуклюжее — будто он никогда никого не обнимал раньше. А, может, так оно и было.
В тот момент, когда она подняла свои руки — обнять его или оттолкнуть, она не знала — его руки вдруг стали грубыми, и он отстранил ее от себя. Гермиона почувствовала резкую боль сзади в шее, заметила золотую вспышку, в то время как он отступил и увидела в его руке мерцающий Эпициклический амулет. Драко сорвал его с ее шеи.
— Теперь ты не сможешь меня найти, — сказал он.
— Ты дурак! — воскликнула она, бросилась к нему и крепко вцепилась в рукав.
— Гарри! Рон! Мы здесь! Скорее! Кто-нибудь! — громко закричала она.
— Гермиона, замолчи! — крикнул он, пытаясь высвободить руку из ее хватки, но она держалась крепко.
— Отпусти меня.
— Нет, — ответила она.
Драко посмотрел на нее.
— В таком случае, мне жаль, — сказал он, поднял ладонь, пальцы которой обвивала цепочка амулета, и направил ее на Гермиону.
— Мне жаль, Гермиона, — повторил он. — Оглушить!
Она даже не успела удивиться — просто упала без сознания, навзничь на траву. Ему хотелось упасть рядом с ней, убедиться, что с ней все в порядке, но неожиданно послышался звук ног, бегущих по гальке. Он поднял глаза и увидел Джинни, стоящую на дорожке и смотревшую на них обоих.