Флёр уперлась руками в бедра.
— Например?
— Ну, как насчет Гарри?
Флёр удивилась.
— Гарри?
— Почему бы не Гарри? — продолжил Драко, сам не веря, что он действительно говорит это. — Я имею в виду, что о нем не скажешь ничего плохого. Я не собираюсь бежать покупать календарь «Гарри Поттер в купальнике», но знаешь, он высокий, и у него темные волосы, и девушкам это нравится, и… ты что, расшнуровываешь мои ботинки?
— Но ты же не можешь оставаться в них, правда? — рассудительно ответила она, сдергивая ботинок. — Ой, смотри, у тебя уточки на носках! Как это мило. Да, кстати, Гарри тоже очень привлекателен. Но он слишком влюблен в свою подружку.
— И я тоже, — заметил Драко.
Флёр покачала головой.
— Это не то же самое.
— Почему это нет? — раздраженно огрызнулся Драко.
— Потому, что она не любит тебя в ответ, — сказала она и стянула второй ботинок.
— Ну, спасибо, что заметила, — с иронией ответил он. — Может, возьмешь теперь нож, воткнешь мне его в грудь, да еще и покрутишь немножко? А то мне кажется, что я недостаточно страдаю.
Вместо ответа Флёр положила руки ему на грудь и сильно прижала к земле. Откинув капюшон своего плаща, она распростерлась над ним, и ее длинные серебристые волосы разметались вокруг них, будто клетка из мерцающих нитей.
— Ты не должен страдать, — сказала она, ткнув пальцем ему в ребра. — Ты Малфой. Ты богат и знаменит, и когда ты немного подрастешь, ты будешь очень привлекателен. Ты обладаешь силами, о которых многие только мечтают, и ты отчасти вила, и это очень хорошо. Тебе не о чем печалиться.
— Что ты имеешь в виду, «когда я подрасту»? Я уже красивый! — возразил Драко, приподнимаясь на локтях.
Флёр хихикнула. Поскольку она сидела, упершись руками ему в грудь, он чувствовал, как смешок вибрирует в его грудной клетке.
Это не было неприятно.
— Ты и понятия не имеешь о том, что меня угнетает, — добавил он. — Ни малейшего.
— Так расскажи мне.
И, к своему крайнему изумлению, он так и сделал, начав с полета в поисках Гермионы, продолжив любовным зельем и закончив своим визитом к отцу этим днем. Как бы то ни было, когда он закончил, он почувствовал себя немного, хотя и не полностью, лучше.
— Ну, вот и все, — подытожил он. — Мой отец — маньяк, а я в некотором смысле отродье Темного Лорда, и теперь мне, наверное, надо убить тебя прежде, чем ты отправишься в Министерство, но, по правде говоря, я слишком устал.
— Ты не причинишь мне вреда, — сказала Флёр, изогнув губы в загадочной улыбке. — Если только я сама не захочу.
— Очень оптимистично. Ты не пропустила ту часть истории, где говорилось, что я — зло?
— Ах, зло, — сказала Флёр, сделав отстраняющий жест рукой. — Его нет в природе.
Она потянулась вперед и принялась задумчиво водить пальцем вверх и вниз по его груди.
— Вещи вовсе не такие белые и черные, какими ты их представляешь.
— Замечательно! Лекция о моральном релятивизме, в которой я совершенно не нуждаюсь. Мой отец говорит, что я воплощенное зло, а он эксперт в этой области, так что я полагаю, у меня есть все резоны беспокоиться… Флёр, эти прикосновения уже на грани риска, что это ты делаешь?
Перестань!
Драко перехватил ее руку, которая спускалась все ниже.
— Ты что, не слышала ничего из того, что я тебе говорил только что?
— Слышала, конечно.
Он покачал головой.
— Все равно, что стенке говорить, — произнес он, ни к кому не обращаясь. — Только от стенки и то большего добьешься.
Она скрестила руки на груди и смотрела на него сверху вниз, покусывая губу. Он не был уверен, означает ли это задумчивость или досаду. Она была ужасно хорошенькой, пожалуй, даже самой красивой девушкой, которую он когда-либо видел. Красивой совершенно по-другому в сравнении с Гермионой, красота, которой заключалась в ярких вспышках ее личности и интеллекта, которые проявлялись во всем, что она делала.
— Ты хочешь сказать мне «Нет»? — спросила Флёр.
Драко прищурил глаза.
— Я хочу сказать… — начал он и осекся. Он чувствовал странное желание рассмеяться, но подавил его. — Забудь. Все равно это ничего не значит.
— Так что же ты от меня хочешь?
Вот теперь он улыбнулся.
— Ну, если ты собираешься сидеть вот так, то, по меньшей мере, ты могла бы немножко поизвиваться.
Она пристально посмотрела на него.
— Ты шутишь?
— Я не уверен.
— Тогда давай попробуем, — сказала она, нагибаясь, чтобы поцеловать его.
Поначалу поцелуй пришелся (немножко неуклюже) в уголок рта, поэтому Драко приподнялся, чтобы обнять ее за плечи и притянуть в более удобное положение. Он полусидел, склонившись в поцелуе, руки его скользнули вверх, погрузившись в ее шелковистые волосы — ее губы были прохладными и имели вкус лимона — и он только-только начал получать удовольствие от всего этого, как громоподобный звук взрыва расколол поляну.
Он рванулся прочь от Флёр, которая, потеряв равновесие, упала рядом на колени.
— Уф-ф, — раздраженно сказала она. — Что это с тобой?
Но Драко смотрел мимо нее, в направлении мостика-дракона, который выгибался над высохшим прудом. Без видимой причины, большой кусок железного поручня оторвался и обвалился набок, упав глыбой скрученного металла на глинистую землю. Это и было причиной шума, который он услышал.
— Что это… — начал он.
— Ах, это, — ответила Флёр, проследив за его взглядом. — Ну да, это потому, что мы оба Магиды, понимаешь? Когда между нами проявляются эмоции, вот как сейчас… — Она изобразила руками очень выразительный, чисто французский, жест. — Бабах!
— Бабах? — повторил Драко, недоверчиво глядя на нее. — Наш с тобой поцелуй вызывает что-то вроде… лучей смерти, и все, что ты можешь сказать — это «Бабах»?
Она хихикнула.
— Это еще и потому, что мы оба немножко вилы. Понимаешь, это очень необычное сочетание. Я как раз подумала, что нам следовало бы использовать это по максимуму. — Она подмигнула ему. — Это могло бы быть очень-очень забавно.
— Флёр, — заговорил он, чувствуя неожиданную досаду, — когда я задумываю сделать чтонибудь очень-очень забавное, обычно это не заканчивается тем, что я оказываюсь очень-очень убитым. А я думаю, именно это здесь и случится, так что извини, но я собираюсь остаться твоим должником.
Она улыбнулась уголком рта.
— Совсем не обязательно.
Он посмотрел на нее.
— Что ты имеешь в виду?
— Есть нечто другое, — сказала она, — что ты можешь дать мне…
Когда Лупин вошел в библиотеку, он застал там Рона и Гермиону, сидящих у стола и зарывшихся в книги по уши. Гермиона поручила Рону изучить историю Салазара Слитерина. Его рыжая голова выглядывала из-за стопки книг с названиями типа «Слитерин сквозь века», «Злые Темные Маги и гадости, которые они делали», «Справочник для Повелителей Зла» и «Истинно коварные планы — обзор», написанная лично Салазаром Слитерином.
Сама же Гермиона обложилась книгами с названиями вроде «Контрзаклятия — комментарии», «Любовные зелья — легенда или реальность» и «Быстрое обращение заклятий — что делать, когда вы напортачили и хотите быстро исправить».
Гермиона устало смотрела на Рона.
— Нашел что-нибудь?
— Ничего, — ответил Рон из-за книг. — Точнее, банкет из шести блюд «ничего» и ложечка чепухи, чтобы рот прополоскать. А что у тебя?
— Ничего полезного.
Она перевела взгляд на Лупина, когда позади него хлопнула дверь, и спросила:
— А где Сириус?
— И вам здравствуйте, — ответил Лупин, проходя вперед и оглядывая стопку книг на столе. — Он с Гарри.
— Простите, профессор, — слабо улыбнувшись, сказала Гермиона. — И простите за беспорядок в библиотеке…
Она широко взмахнула рукой, показывая, что они с Роном натворили, и при этом чуть не сшибла книгу со стола.
Лупин поймал ее одной рукой.
— Осторожно, — сказал он. — Это та самая книга, которую я пробую перевести.
Гермиона взглянула на нее, и странное выражение мелькнуло на ее лице.
— Можно посмотреть? — спросила она.
Лупин молча протянул ей книгу. Она открыла ее, скользнула взглядом по странице и вернула ему книгу.
— Когда Гарри придет сюда, — сказала она, — покажите ему.
Лупин ничего не понимал.
— Показать книгу Гарри?
Рон фыркнул.
— Именно так и сделайте, — сказал он. — Гермиона обычно делает такую мину, когда она что-то такое знает. Лучше всего последовать ее совету.
— Я вовсе не делаю мину, — надулась Гермиона.
— Делаешь, делаешь, — возразил Рон.
Этот поучительный обмен любезностями мог бы продолжаться до бесконечности, если бы в этот момент не открылась дверь библиотеки, пропуская Сириуса и с ним Гарри.
Гермиона исподтишка посмотрела на Гарри поверх книги, которую она держала.