Напротив служебного купе стоял абсолютно голый Зуб, держа в каждой руке по автомату. Лежащий на полу бандит потянулся к нему, но, получив рукояткой в лоб, сразу потерял интерес к активным движениям, уронив голову на грудь.
– Кто дернется, сразу получит пулю! – спокойно по-русски предупредил Федор.
Зуб подскочил к трем бандитам и быстро нанес короткие удары, не выпуская автоматов из рук.
– Оденься! Сейчас придет бригада сопровождения! – ухмыльнулся Федор.
Зуб не стал спорить и, отодвинув в сторону полностью одетую проводницу, юркнул в купе.
На полу в начале вагона лежали еще два человека с пистолетами в руках, не подавая признаков жизни.
«Только бы Зуб их не убил!» – подумал Федор, прикладывая руку к яремной вене Стива. Пульс у охранника прощупывался.
Сом вышел из купе и, оторвав от оконной шторы кусок провода, стал сноровисто связывать бандитам руки за спиной.
Щелкнула межвагонная дверь, и в коридоре появился толстый невысокий казах в черной железнодорожной форме с тремя желтыми полосками на рукаве. Что означают эти полоски, Федор не знал, но то, что казах – большое начальство, был уверен на сто процентов. Тем более что за его спиной толпились казахские милиционеры в форме, но никто не посмел выйти вперед.
Окинув проницательным взглядом кучу-малу на полу вагона, толстяк поманил Федора пальцем, повернулся и неторопливо пошел в сторону двери.
– Убитые, раненые есть? – спросил он, вынимая из кармана дорогую, с золотым ободком, пачку сигарет.
– Вроде нет. Так, морды разбитые, поломанные руки. У одного пассажира пробита голова.
– Это банда Хаита Курбаши. Если мы сдадим их в милицию, то нам на этой трассе больше не работать. Лучше разойтись миром.
– Сколько? – спросил Федор, прекрасно осведомленный, что в Азии за все принято платить.
– Что сколько? – прикинулся шлангом начальник поезда.
– Сколько вы мне заплатите за то, что я закрою глаза на нападение бандитов? – спросил Федор, на секунду продемонстрировав трофейную бляху спецслужбы.
Лицо толстяка вытянулось. Одно дело заставить молчать простого пассажира, и совсем другое дело договориться с сотрудником спецслужбы, который только что голыми руками обезвредил шестерых бандитов. Тут простыми обещаниями и маленькой суммой не обойдешься.
Кинув взгляд назад, Федор обнаружил в коридоре трех вооруженных автоматами милиционеров, а вот бандиты исчезли.
– Вы сели в международный поезд без билетов, всю дорогу пьянствовали, и я могу, согласно железнодорожным правилам, арестовать вас и высадить на ближайшей станции, – закуривая сигарету, начал плести кружево разговора начальник поезда, соблюдая лучшие традиции Востока.
– Один мой звонок, и на следующей станции – или, в крайнем случае, на первой же крупной – мои товарищи войдут в состав и моментально найдут у вас наркотики, оружие или взрывчатку. Сами понимаете, корпоративность у нас не последнее дело, – усмехнулся в ответ Сом, в свою очередь закуривая.
– Но все это будет потом, а пока вы находитесь без билетов! И давайте перейдем в нерабочий тамбур. Не будем нарушать железнодорожные правила, – гнул свою линию толстяк, одновременно открывая дверь.
– Как только я предъявлю свою бляху любому менту, он сразу сделает под козырек и моментально постарается исчезнуть. Никому не хочется лишний раз светиться в нашем поле зрения…
– Все равно тень на вашем благородном имени останется, – продолжал тянуть кота за хвост начальник поезда, глубоко затягиваясь.
– Вы сами захотели решить вопрос миром, но ничего конкретного не предложили. Сейчас я позвоню начальству и доложу о произошедшем инциденте. Дальше разбирайтесь сами и с бандитами, и с моим руководством, – попробовал надавить Федор, вынимая из кармана мобильный телефон.
– С вашими ребятами я как-нибудь договорюсь, а вот с бандитами сложнее.
Федор сделал вывод, что со спецслужбами толстяк связан крепко. Значит, общением с разведкой или службой безопасности его не напугаешь.
Тем временем собеседник, отойдя в противоположный конец тамбура, что-то негромко говорил в сотовый, бросая на Федора быстрые взгляды. Через минуту начальник поезда вернулся и спросил:
– Десять тысяч долларов вас устроят?
– Мне больше нравится цифра пятьдесят!
– За такие деньги вас проще убрать!
В том, что толстяк – бывший работник спецслужб, Федор начал подозревать с начала разговора, но теперь убедился окончательно. Только работники силовых ведомств употребляли такие обтекаемые формулировки: убрать, ликвидировать, устранить.
– Вы уверены, что я путешествую в поезде для собственного удовольствия? Вы на сто процентов убеждены, что у меня нет прикрытия?
– Моя последняя цена двадцать! – пошел на уступки толстяк.
– И я спущусь до сорока пяти. Мои люди не глухие и не слепые, им тоже надо глаза слегка запорошить…
– Вы говорите о здоровяке из купе проводника? – показал осведомленность собеседник.
– Здоровяк вообще дорогой кадр! Сколько ему надо еды и выпивки, – всплеснул руками Федор, про себя прикидывая, что если удастся «развести» начальника поезда тысяч на тридцать, то финансовое прикрытие операции будет в кармане. Пока от родной конторы были двадцать тысяч долларов, переданных посредником, которых, в принципе, должно хватить на операцию, но лишние деньги никому еще не вредили.
– Добавив свои деньги, я согласен передать вам тридцать тысяч долларов! – слишком громко сказал начальник поезда, одновременно указав на ухо.
– Сорок тысяч, или я звоню своему начальству!
В знак того, что понял, толстяк прикрыл глаза веками. Только сейчас Федор обратил внимание, что толстяк имеет нездоровый вид: под глазами мешки, веки набрякшие, да и сами глаза сильно покраснели.
– Вы вынуждаете меня принять ваше предложение, – вяло сказал начальник поезда, засовывая руку во внутренний карман пиджака. На свет появилась толстая пачка долларов, перетянутая красной резинкой.
Сняв резинку, толстяк быстро зашелестел купюрами. Десяток секунд, и тоненькая стопка стодолларовых купюр перекочевала в руки Сома.
– Через два часа я жду вас с другом в вагоне-ресторане, – предложил начальник поезда, берясь за ручку двери.
– Можно я захвачу еще одного человека? – спросил Федор, засовывая пачку денег в карман брюк.
– Если вам это надо, пожалуйста!
– Он по-русски не понимает ни слова, – успокоил начальника поезда Федор.
Глава двенадцатая
Войдя в купе, Федор обнаружил Зуба, сидящего со стаканом, заполненным на одну треть темно-коричневой жидкостью; напротив него сидел Рейдж, экипированный так же. Стив с перевязанной головой лежал на верхней полке и страдальчески морщился.
– Нас через два часа приглашают в вагон-ресторан на праздничный банкет, посвященный нашему чудесному избавлению от опасности, которая грозила пассажирам поезда! – громко сказал Сом, присаживаясь рядом с Зубом, имевшим довольно потрепанный вид.
Рейдж сунул Федору стакан и спросил:
– Что сделают с бандитами?
– Понятия не имею.
Все дружно выпили.
– Надо нашему раненому дать выпить, – слегка растягивая слова, предложил Рейдж.
Судя по тому, что в бутылке водки осталась одна треть, Рейдж с Зубом не теряли времени даром.
– При черепно-мозговых травмах алкоголь смертельно опасен, – отмел предложение Федор, разливая оставшееся.
Если бы взгляд Стива мог прожигать, то от Федора наверняка остался бы один пепел.
Поезд дернулся и остановился прямо напротив переезда. Вагон Федора встал у пикетного столбика с цифрой двести двадцать пять, написанной черными цифрами. К вагону подскочил микроавтобус с затененными стеклами и буквально через минуту рванул обратно. Поезд снова тронулся и стал быстро набирать ход.
– Давайте выпьем за то, чтобы эта неприятность была последней хотя бы в этом месяце!
Стив мстительно пробурчал, чуть свесив вниз забинтованную голову:
– Бандитов погрузили в микроавтобус, и он уехал!
– Наверное, это полицейская машина! – махнул ручищей вверх Зуб, чуть не задев голову Стива. Раненому пришлось вжаться в стенку.
– Бандиты были не в наручниках! Это противоречит всем инструкциям! – начал развивать тему Стив.
«Черт бы побрал этого глазастого охранника!» – подумал Федор, разливая остатки водки по стаканчикам.
– Врач из поезда поехал вместе с бандитами! – не унимался наблюдательный охранник.
«Этот идиот не уймется! Придется снова молоть языком», – тяжело вздохнул Федор, поднимая стаканчик.
– За госпожу Удачу! Пусть сия прекрасная дама не оставит нас своими милостями! – громко предложил Зуб.
* * *
Ровно через два часа Соколов проснулся. Рейдж, лежа на спине, выводил носом замечательные рулады, которые по музыкальности могли соперничать со звуками шотландской волынки.