А тут какая-никакая твердь. Тоже божья вотчина. Не пустота бездуховная...
– Ты смотри, духовный нашелся! – Зигфрид разлил по второй. – А все-таки брешешь ты, облезлый. Видел я тебя где-то. Но не здесь...
– Ну, так духовные люди все похожи, – нашелся оборванец. – У нас лица такие... просветленные. И на мирские соблазны мы не падки. Довольствуемся малым в смирении своем...
– Ты, случаем, не баботиск? – насторожился капитан. – Больно речи у тебя похожие.
– Не-е, ни в каких сектах не состоял, не участвовал, – собутыльник снова выпил. – Но поговорить могу. Если тебя что-то тяготит, валяй, послушаю, может, и совет какой дам.
– А-а, какие теперь советы, – Зигфрид вздохнул. – Корабль потерял, друга не уберег, даже девка от меня сбежала. Она хоть и змея была, да только все одно – обидно...
– И это все? – удивился бродяга. – Я о таких горестях даже в прежней жизни не печалился. Сентиментальный ты шибко, капитан. Я понимаю, ты бы разорился! Был бы, к примеру, миллионером, а потом – бац! – и на помойку! А так... это все мелочи жизни.
Он хлопнул Безногого по плечу и рассмеялся.
– Пшел вон! – Зигфрид брезгливо стряхнул его ладонь и пихнул собутыльника локтем. – Ур-род!
Своими «утешениями» оборванец окончательно расстроил капитана. Он отодвинул в сторону стакан и отнял у бармена пивную кружку. Вылив в нее оставшуюся водку, Зигфрид взобрался на стойку и, заглушая гомон, во всю глотку проорал свой любимый третий тост:
– Космос!!!
– Па-аш-шел ты! – раздалось в ответ из толпы.
Зигфрид медленно выпил водку и запустил кружкой в центр зала. Сейчас ему хотелось расслабиться. Как это сделать без драки, он себе не представлял. Кружка никого не задела, и провокация не удалась. Тогда Безногий пнул тарелку с сухариками и лягнул цепляющегося за штанину бармена. Грузный гундешманец рухнул на полки с бутылками и сполз на пол, прикрывая голову руками. Бутылки с полок обрушились на него звенящей лавиной, вызвав приступ немого беспокойства у оборванного собирателя стеклопосуды.
– Ты чего это делаешь, говнюк! – начал распаляться народ.
– Обезьяна вонючая! – Кое-кто из завсегдатаев начал подтягиваться к бару.
– Слезь со стойки, коз-зел!
– Ты зачем Бахусиана лягнул?!
– Уроды! Вы все зеленые ур-роды! – неприцельно швыряя в наступающих стаканы, орал Зигфрид. – Помните Хрюгер?! Сейчас я вам устрою кинжальный огонь!
Он спрыгнул за стойку и, вырвав из креплений шланг, ведущий от бака с абсентом к крану над стойкой, нажал кнопку насоса. Когда синяя струя обрела приличный напор, Безногий щелкнул зажигалкой и поднес пламя к струе.
– Кус рыло бац! (В морду ему!) – гундешманцы в запале даже забыли, что имеют дело с человеком, и перешли на родную речь.
– Фай на-на! (Ой, горю!)
– Файрхана гет! (Огнетушитель несите!)
Огнеметная струя не подпускала атакующих ближе трех метров, и Зигфрид радостно орал:
– Получайте, гуманоиды яйцекладущие! Ну что, слабо меня достать?! Кто там в морду хотел мне дать?! Ты? Это у тебя морда, ящер хвостатый, а у меня лицо! Понял? Распишись! А ты куда лезешь?! Получай!
– Баста кес, кейфор калл! (Да хрен с ним, солдат зовите!)
Снаружи бара завыла сирена, и в просвете дверей показались каски военной полиции. Зигфрид был пьян и возбужден, но вовремя сообразил, что на этот раз осажденный Хрюгер будет взят. Он бросил шланг с хлещущей огненной струей и прыгнул к служебному выходу. Опрокинув в подсобке несколько стеллажей с продуктами, порнографическими дисками и какими-то запрещенными интимными принадлежностями, он вырвался из окружения в лабиринт узких двориков. Сирены полицейских экипажей выли совсем близко, и капитан понял, что избежать ареста ему поможет только чудо.