1) находятся у них школы, то есть: молитвенницы или училища их веры и воспитания. Там раввины, наполняясь исступлением древних их талмудов или толковников их религии, преданиев, обычаев и законов, превращают начальные основания их чистого богослужения и нравственности в ложные понятия о справедливости и неправде, и вместо общественной, практической добродетели поощряют простой народ к одним пустым обрядам и ненависти других народов. А чрез то так его ослепили и непрестанно ослепляют, что возвысилась и утвердилась между ими и прочими не единоверными с ними так сказать неразрушимая стена, которая, окружая их мраком, содержит в твердом единстве и отделении от всех обитающих с ними. Там детей своих они воспитывают с наивеличайшим тщанием относительно только религии их и суеверий, а в прочем ничему иному не учат, правил благонравия и честности не преподают; напротив, поощряют и наставляют к обманам, хотя и хвастают, что будто между ими находятся мужи, имеющие великие познания. За научение талмудов платят они дорого и ничего не жалея. Я видал от восхождения до захождения солнца стариков и юношей, кривляющихся и трясущихся с воплем над сими книгами. Закон свой содержат, особливо в буквальном смысле обрядов, весьма твердо. В субботу ни за что не примутся. Посты свои наблюдают с крайним благоговением, весьма строго и постоянно. Женятся весьма рано, иногда прежде 10 лет, от чего хотя плодущие, но слабы. Доколе школы будут существовать в настоящем их положении, ни малой не предвидится надежды к перемене их нравов. В сих сонмищах преподается и укореняется суеверное учение, что они почитают себя единственно истинными богочтителями, а о всех других не единоверных с ними думают уничижительно, признавая их за язычников и идолопоклонников, под названием «акум» (поганые). Там вперяется в народ беспрестанное ожидание мессии, которого они в помрачении своем баснословят быть Господом вселенной, не духом истины и добродетели, чем Спаситель наш, соединив земное с небесным, учинил человека по блаженству его души, царем мира, Божеству подобным; но они думают, что их Мессия, покорением под свою державу вещественно всех земнородных, будет над ними плотски владычествовать, возвратит им прежнее их царство, славу, великолепие, и воздвигнув материально вновь храм Соломонов, вознесет их имя паче всякого имени. Потому-то из детства упоенные сими предубеждениями, закореневшие и состарившие в оных, или, лучше сказать, не имея никакого понятия о человеколюбии, бескорыстии и прочих добродетелях, ни к чему они более не привязываются; как к собранию богатств, сокровищ, для созидания того храма или для плотских своих удовольствий нужных. Впрочем, думают только о настоящем, не заботясь нимало о будущем; а потому ни в каком случае не мучатся совестию, пускаются на все. Честь у жида ничего не стоит. Себя они чтут пред всеми другими превосходнейшими. Вследствие того, чтоб не показать своего унижения, не снимают ни пред кем с голов своих ермолок! При малейшем а особливо общем их благоденствии, взмериваются до чрезвычайности, думая, что пришло время Мессии, который даст им собственных своих первосвященников, вождей, судей, и прочие. Пример сего надмения, как сказывают, здесь при дозволении им права заседать в магистратах и пользоваться привилегиями купечеству и мещанству, наравне с прочими подданными (чего, как выше явствует, не позволялось им польскими законами), весьма был ясно всеми видим.
2) Имеют они кагалы, то есть судилища или места правления, составленные тоже из избраннейших их старейшин или раббинов, как и школы их. Они существуют издревле и владычествуют над их народом самовластно. При забрании белорусского края к России оставлены они, плакатом 1772-го года Государыни Императрицы, на прежнем их положении, как думать можно, единственно для государственных податей, чтоб чрез них удобнее было сбирать оные. В сих кагалах определяются и совершаются все их духовные и гражданские дела. Духовные: позволение и запрещение хоронить умерших на их кладбищах; обрезывать младенцев; входить в школы и их собрания; браки и разводы; употреблять резников, без коих никакого животного в пищу себе употреблять не могут. Гражданский суд между ними и расправа; наследства, полиция и сбор с их народа денег, не токмо для государственных податей, но и для общественных их нужд сии сборы существуют у них, кроме многих прочих, под двоякими главными названиями, а именно: хебрикадыш (священный) и коробка. Из них первый якобы на погребение бедных, чем присвоили себе кагальное право забирать у наследников богатых умерших имения, иногда и до половины; второй — якобы на содержание школ и вспоможение убогим, который взыскивается с резников весьма дорогою ценою за продажу кошерного мяса. Все сие составляет кагалам ежегодно знатную сумму доходов, несравненно превосходнейшую, нежели с их ревизских душ государственные подати. Кагальные старейшины в ней никому никакого отчету не дают. Бедная их чернь от сего находится в крайнем изнурении и нищете, каковых суть большая часть. Взглянуть на них гнусно. Напротив, кагальные богаты и живут в изобилии; управляя двоякою пружиною власти, то есть духовною и гражданскою, в руках их утвержденною, имеют великую силу над их народом. Сим средством содержат они его, или по видимому рассеянное общественное их политическое тело, не токмо в неразрывной связи и единстве, но в великом порабощении и страхе. Уездные подкагалки подчинены губернскому кагалу, а губернский синагоге или главному духовному суду, бываемому по случаю чрезвычайных собраний в Бресте или Вильно, или где бы то ни было, но большею частию, как слышно, вне Российской империи. Сей духовный суд есть великий центр их правления. В него из губернских кагалов, чрез нижние инстанции или подкагалки, переносятся всякого рода дела по апелляциям. Примечено даже за некоторыми малоосмысленными христианами, что и они подвергаются суду сих раббинов, которые не из свойственного им правосудия, но для дальнейших своих видов и ослепления прочих простолюдинов, доставляют им некоторое удовлетворение: ибо в деле с христианином у них правды быть не может. Сие запрещено талмудами. Славится здесь в разбирательстве тяжб чрезвычайными собраниями, даже иностранных иудеев, некоторый жид Зальман Брохович, живущий в местечке Лезне, пред глазами которого ополичил я винокурение, производимое жидами под предлогом дворянского права. В лицемера сего, лично виденного мною, веруют наиболее хасиды, почитая его своим патриархом. Слово его — им закон. Хасиды сии суть их раскольники или секаторы, в недавнем времени от древних их преданий некими новыми обрядами отличающиеся. Уже приметно видим между ими раздор. Первые жалуются на последних, что они детей их, а особливо богатейших купцов, сманивая в свою секту, обирают у них золото и серебро, которое остается в неизвестное употребление вышеупомянутого ханжи. Многие утверждают, что будто чрез него переводят они серебряные и золотые деньги в Палестину на богоугодные там дела, чаятельно при случае пришествия мессии, которого всечасно ожидают на создание их храма.
3) В некоторых из сих кагалов и школ находятся у них раббины, называемые ими кабалистиками, которые таинственные о значения талмудов объясняя по своему вымыслу и буквы священного писания перенося из одного места к другому и подбирая их слово к слову, составляют из них речения, к деяниям нынешних времен или, лучше, к желаниям их относящиеся. Таковым прогностичеством, чародействами и подобными изуверствами или лучше, потачками и укрывательствами самых уголовных преступлений доводят они простой народ до предпринятой ими цели. И потому многие из жидов не начинают никаких важных дел без вычисления выкладок или советов сих кабалистиков.
4) В оных же кагалах установляются херимы, то есть страшные заклинания на все их общества, или на некоторое частное лицо их рода; в хранении какой-либо тайны, или в домогательстве всеми средствами — даже самой злобы, какую только изобразить можно — чего-либо им нужного. Удивительный пример сему был, в недавних годах, против некоего польского помещика Тизенгаузена, в Зельвянском их собрании учиненный, о коем в приложении под литерою Г читать можно РЯ. Там позволено было на тех жидов, кои против общих их польз к помещику сему прилепились, сочинять даже фальшивые векселя, подписываться подложно под их руки и утверждать все то присягою в местах судебных. Из сего видно, что жидовская клятва, не кагалами их определенная, ничего для них не значит.
5) В сих же сонмищах или кагалах определяются и даются также казаки, то есть вечное право на содержание какой-либо аренды или откупа; в который они по своему произволению отдают чьи бы то ни было чужие недвижимые имения, как-то: деревни, корчмы, мельницы, луга и проч. Таким образом, ежели только раз настоящими владельцам и отданы оная были какому-либо жиду на аренду или на откуп, то другой жид не смеет уже, хотя бы и с прибавкою оброчной суммы, приступить к торгу и взять оных в свое содержание, отняв тем выгоды у первого; но ежели бы помещик отобрал оные у еврея и отдал в содержание христианину тогда после онаго, в случае новой отдачи может уже другой жид приступить к снятию тех аренд или откупов в противном случае жид, преступивший сие кагальное постановление, подвергается лютым истязаниям, какие только в тех их кагалах совершаются и коих боится их народ паче наказаний, бываемых от правительства по делам криминальным.