Матрица Орды
Первым предложил русским князьям титуловать Хана Орды царем был Ярослав Всеволодович. Однако с середины XV века власть Орды над своим Русским улусом иссякла и исчезла – вместе с ней исчезло титулование царем: за отсутствием надобностей и контактов.
Иван III женился на племяннице последнего императора Византии Константина – на Софье Палеолог. Византия пала, завоеванная Мехметом II. Племянница последнего императора являлась наследницей по женской линии, хотя прямого политического значения это не имело. Мало ли кто кем себя объявит.
Но. Муж наследницы и Великий князь Московский прекрасно использовал представившуюся возможность. И объявил себя самодержцем византийским. Ну, насколько там византийским – но самодержцем, было у них там такое слово.
И этот первый русский самодержец – стал называть себя царем русских. Не в качестве постоянного титула – но нередко: в важных документах, при церемониях и переговорах и т. п.
Причем. Это «царствование» и «самодержавность» как понятия весьма соответствовали практике. Ибо власть самодержавца и царствователя делалась все неограниченнее год от года.
Ибо за двести лет жизни в Орде было впитано понятие: царь – это и есть закон. Воля царя – это суть мира. Возражать царю – не смеет никто.
Представление о царской власти в Московской Руси – было совершенно азиатским, неумеренным, абсолютным.
А уж когда царем нарек себя Иван Грозный – царская власть простерлась дальше всех мыслимых пределов. И как закон впечатывалось в генах представление: лизать пыль перед властелином – и требовать того же от подданных! Чувства собственного достоинства – не существовало. Достоинство полагалось в беспрекословном и точном выполнении царской воли.
Царь мог все пожаловать – и все отобрать вместе с жизнью. Мог повелеть, чтоб собрали и обнажили сто или тысячу самых красивых девушек – и он пойдет между ними выбирать жену. Мог приказать сыну перерезать горло отцу. Приказать боярину броситься с колокольни. Приказать удавить митрополита.
Никаким королям подобное не снилось. За подобное был убит Калигула – начальником своей охраны…
…Неофит всегда ревностнее давно уверовавшего. Усвоив монгольские порядки – русские довели их до логического завершения, до абсурда, до ужаса и саморазрушения.
Отныне государство российское будет строиться как пирамида, на вершине которой один человек отправляет все властные обязанности. И назначение нижних слоев пирамиды – внедрять их в жизнь без возражений и обсуждений. Решает один – и он же думает, ибо мысли прочих ничего не стоят и могут отбрасываться в любой момент.
…Вот таков был путь централизации власти и объединения государства!
И вот что неизбежно проистекло из начинаний Дмитрия, неловко пытавшегося намотать все вожжи власти на свои руки и подгрести все земли под свой зад.
Вот таков путь единства нации.
Формирование национального характера
Сначала викинги и шире – вообще норманны – колонизовали славянские и финно-угорские племена. Колонизаторы вскоре ассимилировались в покоренном народе – но сословная разница осталась навсегда. Князь с дружиной был принципиально отделен от податного сословия, как сословие правящее, военно-политическое. Этническое различие исчезло – но перешло в политическое качество. То есть: народ должен был подчиняться. Его мнение в лучшем случае могло выслушиваться – и то редко и вряд ли. Государство – это был правящий класс. Интересами государства были интересы правящего класса. Народ можно было продать на византийском рынке в рабы, если приспела нужда в деньгах.
Принятие христианства через византийскую практику произошло по приказу главы государства. Власть духовная идеологически обосновывала и духовно утверждала правоту власти светской. Христианство на Руси не возникло как протест низов, самоутешение и чаяние лучшей жизни в загробном мире. Но как приказ начальства: верить так, молиться так, а одобренные начальством священники настроят ваши души заблудшие так, как надо.
Принятие салического права, произошедшее через перевод и принятие «Салической правды» как «Русской правды», юридически закрепило сложившееся положение. Закон упорядочил жизнь, оговорил случаи, корректировал полную власть князей, произвольно соотносившуюся с традицией. Закон закрепил структуру социума и форму подчиненности народа.
Нашествие монголов принесло новый Закон. Он регламентировал отдельные стороны жизни, был жесток – но логичен и прост. В нем была справедливость – жестокая справедливость приказа и повиновения. Сотник, темник, нойон, хан – мог приказать все, ибо организация государства была военной организацией. Дело подчиненного – беспрекословное выполнение любого приказа. И – важно, принципиально: для своей (государственной) надобности хан мог кого угодно предать смерти без вины. (В Европе было то же! Но там старались подбить под это юридическую базу. Здесь – не утруждали себя; начальнику виднее.)
За двести лет нахождения в Орде – естественно, Московия прониклась ордынскими взглядами на жизнь и политику. Начальство превыше всего. Одно государство – одна властная вертикаль – одни федеральные законы – одна ментальность при нахождении в Ставке – одни пиры и один язык общения. Ну, а взгляды и манеры начальства автоматически матрицируются нисходящими слоями социальной пирамиды.
…Вот это наложение монгольского закона и социального менталитета – на отношения викингов с покоренными племенами – с привнесением христианской идеологии смирения и почитания любой власти, ибо она от бога – это и сформировало наш характер.
Еще раз:
Викинги и лесные племена: полное владычество – и покорность. Сила есть право. С властью спорить невозможно.
Христианство по приказу сверху: смирение и покорность властям. Утешаться можно в душе – а по жизни твой долг есть послушание.
Порядок в Золотой Орде: каждый лижет зад начальнику и заваливает подарками, клянясь в любви и верности гениальному и милостивому повелителю. На брюхе подползает и прах целует. Но уж от собственных подчиненных требует того же самого, да еще пуще: отыграться.
Попытка к бегству
Великий князь Владимирский и Московский Дмитрий Иванович Донской – и закрепил навсегда эти основы, эти психологические и социальные скрепы русской жизни.
Привилегированные сословия всегда много о себе мнят. В периоды становления абсолютизма аристократов вечно приходится укорачивать на голову.
Голова Ивана Вельяминова была первой головой в пирамиде русского абсолютизма. Бесталанный тысяцкий, не допущенный до должности, вряд ли мог понимать, каким историческим, каким знаковым событием стала его казнь… Да нет: все понимал он, и не он один, и все сословие воспротивилось этим пугающим изменениям, весь народ устрашился!..
Его чувство справедливости, собственного достоинства, сознание своей значимости – были оскорблены! И он предпринял попытку восстановления справедливости, достоинства и чести: убрать негодного князя, нарушившего традицию и социальный договор.
Иван проиграл. И – опять же вопреки закону, справедливости, чувству собственного достоинства – был лишен головы. И отчего имущества.
И тогда бояре поняли! И запомнили навсегда! Детям своим передали и их детям! Что выступать против государя – нельзя! Что бы он ни сделал, как бы ни поступил, чего бы ни лишил тебя, как ни унизил – нельзя выступать против государя! Нельзя служить его недругам! Нельзя показывать, что у тебя есть чувство собственного достоинства! Ничего у тебя нет – кроме его милости! Милости давать города и должности в кормление – и милости отбирать все.
И когда любимый ученик великого митрополита Алексия, почитаемый всеми Сергий Радонежский остался без митрополитства, а избранный архимандритами к посвящению в митрополиты Дионисий был брошен в подклеть, а митрополит Пимен сослан в Чухлому, а митрополит Киприан ограблен, унижен и изгнан – навсегда запомнила русская церковь, что Богово она получит от Бога – но здесь, на земле, в юдоли слез, только одна над ней настоящая власть – власть Великого князя! И воля Великого князя больше значит, чем весь церковный клир во главе с Патриархом Константинопольским и его Небесным Покровителем. И подсократилась церковь в своих земных амбициях, и всегда помнила об узде, которую ей дадут почувствовать в любой миг…
И когда княжьи люди, поставленные от Дмитрия вместо прежних от тысяцкого, стали драть с купцов четвертую шкуру – осерчали купцы, тряхнули мошной, избрали промеж себя лучших людей – и купили великокняжеский ярлык князю Тверскому. Не позволил Дмитрий стать Тверскому князю над собой! Передоговорился, перехлопотал, переплатил. И четыре года ловил Некомата Сурожанина, самого богатого и активного из купцов-заговорщиков – и казнил! Как и Ивана! Без закона на то – своей княжьей волей казнил!