И последний день перед своим юбилеем Наташа хлопотала с раннего утра.
Первым делом она купила мороженой осетрины, чтобы приготовить ее на вертеле. Мангал у нее был, а к нему в дополнение покорный муж.
Затем зашла в магазин «СМАК» и купила пакет свиной вырезки, копченостей и настоящего голландского сыра.
Кое-какие консервы были у нее дома, их Наташа решила использовать для японского салата: крабы, шпроты, гусиный паштет, горбуша в собственном соку.
Но и без консервов Наташа нагрузилась так, что сумка оттягивала руки.
Поэтому она решила сократить дорогу до дома и пошла проходным двором.
Она потом всю жизнь вспоминала то ощущение ужаса, когда перед ней внезапно вырос парень с ярко выраженной кавказской внешностью.
Наташа любила кавказцев, и Джафаров был в ее коллекции далеко не в единственном числе, но этого парня она просто испугалась.
Гасан был умен и сообразителен, но когда он разыгрывал дебила, народ от него шарахался.
Он мог так выпятить челюсть и сплести губы, что изо рта начинала сочиться слюна. Вытаращенные глаза и пошмыгивающий нос завершали отталкивающую картину.
А если сюда добавить еще густую жесткую шерсть на руках, груди и шее?
У Наташи все опустилось, когда это чудище взяло ее за руку и нежно, едва внятно пробормотало:
— Какой чудесный женщин! Мой женщин! Я тебе любить теперь!
Наташа попыталась вырвать руку и, бросив закупленные продукты, убежать.
Но с таким же успехом она могла остановить время или, на худой конец, вращение земного шара.
А Гасан уже тащил ее, застывшую от ужаса и парализованную страхом, в кусты, чтобы, не откладывая дела, «любить теперь».
Краем глаза Наташа заметила, что во двор вошел какой-то мужчина.
Она обрела силы и закричала:
— На помощь!
Мужчина, а это был Халилов, бросился к ней.
Рассчитав, сколько времени будет бежать шеф, Гасан исполнил свой коронный трюк: он быстро освободил давно восставший член, огромный, как рука, и сонанировал Наташе в руку.
Наташа в глубине души пожалела, что ей не пришлось воспользоваться прекрасными природными данными этого чудища.
Единственными ощущениями, которыми ей пришлось довольствоваться, были: ее левая грудь в металлических тисках, укус в шею и огромное количество спермы в кулаке.
А Гасан продолжал разыгрывать спектакль: со звериным воем он прыгнул навстречу Халилову и, достав финку, стал сверкать ею перед ним.
Тот, как на показательных выступлениях по каратэ, провел прием и вышиб финку из руки Гасана. Другим приемом он уложил его на землю.
Гасан лежал на земле и притворялся, что потерял сознание.
«Тупой доцент! — смеялся он в глубине души. — Кто же так дерется? Хорошо, что баба ни фига не смыслит в карате. Но я не желал бы тебе встретиться с Джафаровым один на один. Заделает он тебя, как фраера!»
А Халилов продолжал разыгрывать перед Наташей роль Робин Гуда.
— С вами все в порядке? Он не успел вас изнасиловать? — спросил деликатно Халилов.
— Успел! — с сожалением произнесла Наташа. — Но в руку!
— В руку не считается! — со знанием дела сказал Халилов.
Наташа истерично захохотала.
— Ему зачлось! — с трудом, сквозь смех, произнесла она. — Раз успел!
Халилов решил познакомиться.
— Разрешите представиться! — расшаркался он перед Наташей. — Рамазан Халилов!
И он протянул даме руку. Дама протянула ему свою со всем содержимым работы Гасана.
Ощутив содержимое в своей руке, Халилов побелел от гнева. Ему показалось, что Наташа раскусила его и решила поиздеваться.
Но девушка была в шоке и действовала бессознательно.
Гасану надоело лежать на земле в кустах. Он с ревом вскочил на ноги и бросился бежать.
Преследовать его никто не собирался.
Халилов свободной рукой достал из кармана платок и с омерзением вытер липкую белую сперму.