Росоховатский Игорь Ураган
Игорь Росоховатский
Ураган
В Большом космическом архиве об этой планете имелись только обрывки сообщения, принятого на искусственном спутнике Юпитера: "...следует остерегаться... аборигены... пещерах... особая опасность... ураганы..."
Корабль, с которого было послано это сообщение, не вернулся на Землю.
Исследуя текст, паузы, длину волны и условия, в которых передача принималась, ученые предположительно восстановили фразы: "Следует остерегаться местных жителей. Аборигены ютятся в пещерах. Особую опасность представляют ураганы".
На планету был послан второй корабль. Его экипаж подробно познакомили с предупреждением и различными толкованиями текста. Командиром корабля был избран ветеран звездного флота Петр Колосов.
ПЕЩЕРА
Ураган приближался. Черные столбы колебались в фиолетовом небе. Все чаще они освещались изнутри молниями, напоминая земные домны, полные расплавленного металла. Но вот они стали ломаться, дробиться, извиваться гигантскими гусеницами.
Кровавое и черное. Сначала больше черного, потом - кровавого. Из вышины тянулись жадные огненные языки, с которых, шипя, капала слюна. Мохнатые гусеницы плясали в отблеске молний. Шум урагана переходил в однотонный нестерпимый вой. Казалось, барабанные перепонки не выдержат и лопнут.
Петр уже понимал, что не успеет добраться до корабля. Надо искать убежище здесь, в каменистой пустыне, где растут лишь жалкие кустики антисирени - так назвали это растение космонавты - мелкие пятилепестковые цветки с неприятным запахом.
Петр подумал, что, пожалуй, одному все-таки не стоило уходить так далеко, но теперь запоздалые сожаления не помогут. Он побежал, вглядываясь в расщелины между скалами, в нагромождения больших камней, надеясь найти пещеру.
Почему он остановился у этой скалы? Она ничем не отличалась от других скал. Но уходить от нее не хотелось. В чем дело?
Петр присмотрелся внимательнее, пристальнее - и увидел отверстие. Значит, глаз еще раньше заметил его и послал сигнал в подсознание. Космонавт без промедления направился к отверстию, приготовив на всякий случай лучемет.
Эта мера безопасности не была излишней. Из пещеры вылезло сине-зеленое чудище. С его головы и плеч свисала густая длинная шерсть, за ним, приросшие к ногам, тянулись тонкие зеленые нити, напоминающие земные лианы.
Зверь не позволил себя рассматривать. Рыча, он качнулся к человеку.
Петр успел отступить. Глядя в узкие глаза зверя, сказал миролюбиво:
- Убегай, глупыш, не будем ссориться.
Зверь щелкнул зубами, фыркнул и пошел на человека.
Петр все еще не стрелял. Он замахнулся лучеметом, как дубиной. Удар пришел по носу зверя. Тот взвизгнул и упал на камни. Но и теперь не удрал, а поднялся и прыгнул на космонавта. Петр едва успел уклониться. Зубы зверя щелкнули совсем близко от его шеи.
За спиной Петра нарастал грохот и вой. Ураган не давал времени на раздумье. Единственное укрытие от него - впереди.
Ударом ноги Петр отшвырнул с дороги зверя. Тот завыл и пополз, волоча задние ноги. Но пополз не в сторону, а за человеком. Его глаза округлились и злобно горели. Он фыркал и рычал, не оставляя сомнений в своих намерениях.
"Выхода нет", - подумал Петр. Его палец автоматически нажал на кнопку лучемета.
Вспышка. Легкий дымок растворился в воздухе на том месте, где только что находился зверь.
Петр включил нагрудный фонарь и посветил в пещеру. Луч прошел по голой каменистой стене, затем наткнулся на зеленую жирную плесень.
Петр прислушался. Ни звука. Космонавт надвинул очки, связанные проводом с фонарем, и передвинул рычажок на нижнее деление, включая аппарат инфразрения. Несколько движений, и он очутился в пещере. Увидел стены, покрытые плесенью, мхом, вьющимися растениями, подумал: "А ведь словом "аборигены" могли обозначаться не только животные, но и растения".
В глубине пещеры имелся выступ, напоминающий лежанку. Петр сел на него и только теперь по-настоящему почувствовал усталость. Болела правая нога. Он ушиб ее, когда упал на камни.
"Сколько же километров я отмахал?"
Посмотрел на часы. Он бежал около пятидесяти минут.
Вой урагана стал тоньше, пронзительнее. Петр на миг представил себе, что бы с ним стало, если бы он не нашел укрытия. Он помнился, потом улыбнулся, удобней оперся о стену. Ему показалось, что камень стал мягче. Может быть, все дело было в том, что он воспринимал пещеру по контрасту с происходящим снаружи, но она была удивительно уютной, как бы даже доброжелательной к нему, словно комната в родительском доме. Ему вдруг почудилось, что это и в самом деле детская, и он слышит шепот матери: "Отдыхай, дружок, тут тебе будет хорошо". Шепот звучал так настойчиво, что ему показалось, будто он и в самом деле слышится.
"Чепуха", - подумал Петр. - Шуточки памяти..."
Он вытащил из пакета тюбик с питательной пастой, подкрепился. Отхлебнул из фляги немного воды. Положив лучемет под руку, Петр прислонился к стене и постарался расслабиться. Полчаса полного отдыха - и он будет готов к любым неожиданностям. Петр расслаблялся очень старательно, по системе: сначала мышцы левой ноги, затем - правой руки, левой руки, шеи... Веки почти сомкнулись, между ними оставался узкий зазор. Аппарат инфразрения он выключил: следовало экономить батарейку. Глаза привыкли к темноте и даже сквозь узкую щель между веками видели светлое пятно там, где был вход в пещеру. Конечно, он не сможет услышать посторонних шорохов из-за воя урагана, но если в светлом пятне мелькнет тень, глаза пошлют в мозг сигнал опасности.
Минуты тянулись медленно. Петр подумал, что товарищи в корабле уже беспокоятся о нем. Передатчик вышел из строя, когда космонавт упал в расщелину: повредился стабилитрон, а запасного не имелось. Если бы на месте Петра был Бен, он бы что-нибудь придумал...
Петр представил узкое лицо добряка Бена, когда тот узнает, что командир не сумел отремонтировать рацию. Бен, по прозвищу Антенна, был ворчуном и мог до бесконечности наставлять, как следовало поступить в подобной ситуации. При этом он не забывал упоминать, как поступил бы лично он. Пожалуй, Бен начал бы так: "Когда мальчику говорят - ходи в радиокружок, а он вместо этого сдурело гоняет мяч, его надо просто-напросто высечь. Скажи честно, что ты делал в то время, когда твои сверстники занимались в радиокружке?".
Петр улыбнулся. Бен даже не заподозрил бы, что попал в самую точку. Петр действительно недолюбливал технику и занимался ею лишь по обязанности...
Он почувствовал холодное скользкое прикосновение к ногам. Инстинктивно отдернул их, вскочил. На его ложе забрались две тоненькие зеленые змейки.
Первое побуждение - уничтожить их. Но он никогда не следовал первому побуждению. А через секунду уже готов был посмеяться над собой. Зеленые "змеи" оказались двумя длинными отростками растений, вьющихся по стенам пещеры.
Впрочем, одной существенной детали Петр не заметил - каждая "змея" имела на конце несколько мощных чашечек-присосок...
Космонавт сбросил растения со своей лежанки и снова улегся на нее. Тотчас он услышал немой, но совершенно явственный приказ: "Вспоминай!".
"Кто ты?" - мысленно спросил Петр и услышал ответ:
"Зачем тебе это знать? Тебе здесь хорошо, приятно, безопасно".
"Если не скажешь, кто ты, я не буду вспоминать", - с раздражением возразил Петр.
"Дурачок, ты снова упрямишься".
Слова были ласковыми, в них чувствовались знакомые материнские интонации.
Петр вложил всю силу воли в нервное усилие, в приказ памяти "не вспоминать!". Ему показалось, что он чувствует свои нервные волокна, что они напряглись наподобие мышц. Так прошло несколько секунд. Он услышал тот же голос:
"Не знаю, как ответить на твой вопрос. Можно ли черным и белым выразить разноцветное?"
"Еще бы! - ответил Петр. - Не тяни!"
"Если все упростить, то можно сказать, что я состою из миллионов живых существ, подобно тебе, состоящему из клеток. Они нуждаются в дополнении друг другом, в коллективной защите. Достаточно ли тебе того, что ты узнал? А теперь вспоминай... Ну, вспоминай же!".
Петру почудилось какое-то движение в темноте, показалось, что он здесь не один. Но это ощущение не испугало, а почему-то даже успокоило его.
Он вспомнил Дом, который оставил на Земле. Уютный Дом на колесах с мощным двигателем, способным за короткое время доставить его из леса на побережье моря, где с шумом катились зеленые валы и каменными волнами застыли горы. Жаль, что сюда нельзя было взять Дом, который как бы сросся с хозяином, стал его панцирем. В трудную минуту Петр всегда мог укрыться в нем. Собственно, это только так казалось, что всегда. До прошлого года, точнее - до апреля, еще точнее - до семнадцатого апреля, когда в своем Доме рядом со своей женой он увидел Виктора. Петр ушел тогда, хотя мог бы не уходить: они сами могли уйти. Но дом, в котором пахнет предательством, - это уже не Дом.