— Это правда? — Келлегор вскинул глаза на наемника. — Вы видели его?
— Да, — процедил тот. — Нам п-пришлось расстаться, но это ненадолго. Я п-поклялся себе, что найду Карадора во что б-бы то ни стало. Я д-должен… Но для этого мне нужна сила.
— Возьмите мою, — опять сказал альфар, вставая на ноги. — Я же говорил, что это все из-за меня! Если бы лорд Карадор не бросился меня спасать, сейчас все было бы по-другому…
— Да уж, — проворчал Фрозинтар, припоминая те эвларские события.
Сжавшись, мальчишка сделал шаг к нему, и наемник физически ощутил его страх.
— Не бойся, — промолвил, заключая его в объятия и приникая к губам долгим поцелуем.
— Фу-у! — тихо процедил сэр Ройдар, отворачиваясь. — Как он это… это же противоестественно!
Келлегор ничего не ответил — юный маг внимательно смотрел на прижавшуюся друг к другу пару. Хрупкий женоподобный мальчик и кажущийся рядом с ним еще крупнее и массивнее драур. Будучи магом, полукровка в конце концов понял, с каким существом столкнула их судьба. Перед ним был не вампир, а некто, кого можно было назвать нежитью[25]. Некромантская жилка буквально трепетала в нем. О драурах в Доме Ящера рассказывали с придыханием, как о самых мощных созданиях. Сложность заключалась в том, что трудно было понять, как они появляются. Создавать их искусственно — слишком долго, опасно и накладно, а ждать, когда на свет самопроизвольно появится такой «живой мертвец», можно сколько угодно. И пока тот пил энергию мальчика-альфара, Келлегор лихорадочно вспоминал все, что ему известно об этих существах. И тихо радовался тому, что этот драур им не враг.
Наконец, Фрозинтар оторвался от теплых нежных губ, взглянул в блестящие глаза прижавшегося к нему ребенка. Он еле нашел в себе силы прервать поцелуй — такой чистой и сладкой была переполнявшая это юное тело энергия. И в его объятиях оно лежало так, словно с рождения было для него предназначено. Так подходят друг к другу две половинки единого целого, которые наконец встретились после долгих поисков, чтобы никогда уже не расставаться.
— А ты, — прошептал наемник хрипло, не сводя глаз с полуоткрытых губ, — хорошо целуешься…
— Что вы, — прошептал Седрик, — я не умею… Я никогда раньше ни с кем…
Он попытался выпрямиться, но неожиданно покачнулся, схватился за куртку на груди Фрозинтара, чтобы не упасть:
— Ой, мамочка… я… — Глаза его закрылись сами собой. — Что со мной? Я умираю, да?
— Нет. — Наемник провел рукой по темно-русым волосам. Они были острижены до плеч, и он с неожиданной болью подумал, что вместо этих вихров по спине Седрика должен струиться целый водопад нежных шелковистых локонов, закрывая ее всю до ягодиц. — Это просто усталость. Как после долгой и трудной работы… Сейчас ты уснешь. А потом проснешься как ни в чем не бывало.
Бледное, ставшее совсем детским лицо уткнулось ему в грудь:
— Правда?
— Правда. — Наемник поудобнее обхватил хрупкие плечи, подсунул вторую руку под коленки и поднял альфара. — А я буду охранять твой сон.
Плечом раздвинув замерших рыцаря и мага, он вернулся к костру и уложил уснувшего Седрика на лежанку, по запаху безошибочно выделив принадлежавшую ему. На губах еще жил вкус поцелуя, и наемник, садясь рядом, подумал, что сделает все, чтобы ощутить его еще раз — хотя бы потому, что этот поцелуй он почувствовал.
Костер потрескивал ветками тихо и задумчиво, так, словно не хотел мешать единственному не спящему на поляне живому существу.
Во сне переступали ногами и время от времени пофыркивали привязанные к деревьям упряжные скакуны. Укрывшись одеялами и прижавшись друг к другу для тепла, спали утомленные долгим дневным переходом бродячие артисты. И только мастер Неар, не в силах сомкнуть глаза, сидел над костром, воспаленными глазами глядя на пляшущие язычки пламени.
Менестреля била дрожь. Ночь ранней осени казалась ему такой холодной, что он невольно придвинулся к костру так близко, как только мог, и обхватил себя руками за плечи в тщетной попытке согреться. Надо было встать и подбросить в костер еще веток — куча хвороста была совсем рядом, — но пошевелиться мастер не мог. Им овладело странное оцепенение. Ему не хотелось ни есть, ни спать, ни думать.
…Твари было уютно. В отличие от менестреля, она просто дремала, свернувшись клубочком в логове и дожидаясь своего часа.
Глава 10
— Ты понимаешь, что делаешь? Как мы можем довериться ему? Что заставляет тебя так рисковать?
— Сам не знаю. Интуиция, наверное…
— Но он же нежить! Он исчадие Бездны! Он…
— Тише, сэр Ройдар! Он все слышит!.. Ведь правда?
Идущий впереди Фрозинтар бросил взгляд через плечо:
— П-правда.
Граф покачал головой:
— Все равно. Доверять нежити… После того, что он нам рассказал вчера ночью? Не боитесь, что он нас предаст?
— Нет. Сам он нас не предаст, если ему не прикажут этого сделать. У него есть хозяин, который может им распоряжаться. Но сейчас хозяин далеко и вряд ли вмешается. Так?
Фрозинтар опять оглянулся:
— Так.
— И все равно — он слишком опасен! Я о таких только легенды слышал! Его же ничем не остановишь! Даже ваша магия, милорд, может оказаться против него бессильной! И что будет, если однажды мы встретимся с его хозяином и он отдаст приказ нас убить? Вы уверены, что драур сможет этому противостоять?
Келлегор ничего не успел ответить — идущий впереди Фрозинтар предупреждающе вскинул руку, и юноша замолчал.
— Что там?
— Кажется, мы н-на месте. — Наемник указал вперед и вверх.
Путешественники вскинули головы и за деревьями увидели встающие над ними зубцы скал.
— Н-ничего не напоминает?
— О Покровители, — прошептал Келлегор, — вот это да!
Одна из скал, высившаяся в самом центре, так сильно напоминала гнома, что любому было ясно — это не природа так постаралась, это в течение долгих лет трудились резцы нескольких десятков резчиков и скульпторов.
— Как красиво, — протянул Седрик, выглядывая из-за плеча Келлегора.
— Действительно, увидишь — ни с чем не спутаешь, — припомнил юноша слова гадалки.
Но сэром Ройдаром владели более прозаические мысли.
— Куда идти дальше? — поинтересовался он. — Дороги нет.
Последние лиги две или три они, следуя указаниям драура, пробирались по бездорожью, свернув с узкой тропы, которой явно последний раз пользовались хорошо если лет двадцать назад. Собственно, это была не тропа, а вымощенная гладкими плитами дорога. Плиты оказались пригнаны друг к другу так плотно, что даже многие годы спустя трава не везде пробилась в щели между ними. Заканчивалась дорога возле строения, которое можно было назвать заброшенной часовней, Исследовав ее, Келлегор заключил, что ничего священного тут не было. Скорее всего, здесь когда-то проходила граница, и часовня предупреждала об этом. Они и углубились в нехоженые дебри.
Фрозинтар, оставив коня, подошел к своим спутникам.
— Дорога есть, — промолвил он, — т-только согласитесь ли вы п-последовать по ней?
— А что с нею не так?
Вместо ответа Фро ткнул пальцем вниз, себе под ноги.
Граф посмотрел на землю. Он еще ничего не понимал, но Келлегор сжал кулаки. Змея, обвивавшая его правую руку, подняла голову и зашипела.
— Я должен это сделать, — чуть дрогнувшим голосом промолвил юный маг.
— Что? — не понял сэр Ройдар.
— Вы имеете в виду, что нам надо спуститься под землю. — Полукровка кивнул Фрозинтару и спрыгнул с седла, перебросив ногу через переднюю луку. — Сэр Ройдар, я прошу вас подождать нас снаружи.
Потрепав на прощание гриву своего коня, юный маг решительно зашагал вверх по склону. Наемник задержался только для того, чтобы прихватить дорожные припасы, легко догнал его.
— Куда дальше?
Фрозинтар покосился на крадущегося по пятам Келлегора. Резное навершие посоха молодого мага превратилось в фонарик, освещающий им дорогу, хотя для самого наемника тут вполне хватало еле заметного флуоресцирующего свечения, которое испускали некоторые обитатели пещер. Но Келлегор родился полукровкой, и его зрение было не таким острым, как у чистокровных эльфов или у нежити-драура. Подросток боялся подземелий, но умело прятал свой страх, и это не могло не вызвать уважения у Фрозинтара. Как-никак племянник Карадора! Тот тоже, насколько успел его узнать наемник, не боялся никого и ничего.
«Когда отыщем его, попрошу мальчишку, чтобы замолвил за меня перед его дядей словечко!» — решил для себя Фро, которому немного нравился молодой маг.
Искать вход в подземелья долго не пришлось — щель подходящих размеров обнаружилась как раз у подножия странной «скалы». Они пробирались по подземельям уже несколько часов, всего однажды остановились на короткий отдых, и все это время Келлегор не жаловался. Он молча шагал вперед, помогая себе посохом, не задирал носа и не отверг помощь, когда однажды, перелезая через завал, Фрозинтар протянул ему руку, чтобы поддержать. То, как спокойно подросток стиснул его холодные сильные пальцы, уже говорило о многом. И сейчас он не ныл, просясь отдохнуть, а лишь сильнее оперся на посох.