Но давайте не забывать о том, что значительная часть населения принадлежит к секте бон-по, «черной вере», которая отвергает Будду полностью и претендует на иного и единственного покровителя и руководителя. Она открыто считает всех буддистов врагами и признает Далай-Ламу только как гражданского правителя – без религиозной власти. Эти люди очень догматичны и не позволяют буддистам, и ламаистам входить в их храмы. В их ритуалах все наоборот. Они поклоняются таинственным богам Свастики. Они совершают ламаистские ритуалы в обратном порядке, не считают себя тибетцами и полностью изолированы от Лхасы. Среди них практикуется самый низкий тип шаманизма, колдовства и черной магии. Можно представить себе, что это – средние века. Но имя Будды не защищено Лхасой. И должностные лица Лхасы не протестуют против антибуддийской магии. Помимо многочисленной секты, существует огромное количество диких племен с особыми диалектами, временами настолько различными, что они не понимают друг друга. Номады и лесные жители, практикующие самую низкую степень фетишизма, смазывают жертвенные камни жиром с полной санкции правительства Лхасы. Они поклоняются каменным стрелам и почитают самые абсурдные амулеты. К моему удивлению, я видел такой амулет на шее одного из них, и он сказал мне, что его дал ему сам Далай-Лама. Я не буду делать никаких выводов из этого. Невежество этого дикого народа просто ужасно.
Итак, освещая пагубные и невежественные условия, мы видим, что сознательное почитание более высоких Учений в Тибете поддерживается малым количеством людей, из которых многие – глубокие отшельники. Сами тибетцы говорят, что просвещенное Учение Будды нуждается в очищении в Тибете; необходимо подвергнуть лам более глубокой серьезной государственной проверке, изгоняя невежественных и ленивых из монастырей. Только тогда ламы смогут преобразиться в высоких Учителей народа.
Делал ли Далай-Лама за свое необычно долгое правление какие-нибудь попытки очистить Учение, препятствуя невежеству? Пытался ли он восстановить изначальные монастыри со строгой дисциплиной Винайя, чтобы поднять значение труда и изгнать суеверие? Мы не слышали о таких попытках. Не в тайне и не в страхе очищается религия, а торжественным достойным действием. Конечно, мы не должны забывать, что непросто для Далай-Ламы сделать что-нибудь для религии. Если вы думаете, что команда Далай-Ламы за стенами Лхасы стоит многого, вы ошибаетесь. У нас был витиеватый, со многими пунктами паспорт правительства Далай-Ламы – даже на наших глазах люди отказывались выполнять приказы их правителя. «Мы не знаем правительства», – говорил старейшина. Должностные лица в различных дзонгах только изобретают методы, каждый свои, чтобы толковать текст документа в соответствии со щедростью подарка, на который они бесстыдно намекают. Мы слышали, как исчезли по пути вестники, направленные к Далай-Ламе. Мы видели, как письма, адресованные Его Святейшеству, были порваны на дороге. Совсем недавно правительство Лхасы вынесло на рынок священные предметы, которые принадлежали Таши-Ламе. В руки торговцев попали редкие древние танки и другие священные образы, благословенные высокими священниками. Таким образом обошлось с этим благословением правительство, которое претендует быть религиозным! Махараджа Сиккима говорил нам с великой болью об этом акте варварства.
Принципы жизни разрушены. Не мы, но сами тибетцы заметили это. Они понимают, что без сношений с другими странами, при недостатке силы собственного духа, Тибет исключает себя из современной эволюции.
Трудно себе представить, как часто данные Буддой и его ближайшими последователями заветы искажаются в Тибете. Мы вспоминаем замечательные труды, полные жизненной мудрости, Асвагоши и Нагарджуны, гимны отшельника Миларепы и канон Аттиши, и великого амдосийца Цзон-Ка-Пы. Могли ли эти добрые гении Учения позволить нечестивые проявления здесь? Могли бы они примириться с обманом, предательством и предрассудками, которые проникли во многие слои народа, особенно в правящие круги. Описывая Британскую экспедицию в Лхасу в 1904 году, д-р Уэделл рассказывает в своей книге, как тибетское правительство запугивало британцев, ссылаясь на то, что 40 000 человек из Кама рвутся в бой, и правительство не способно сдержать их. Но ни один воин так не обнаружил себя. Это хвастовство является очень характерным для тибетских должностных лиц. Сэр Чарльз Белл в своем тибетском словаре приводит такие фразы, как: «Не лги», «Снова не лги», «Не лги или в противном случае ты будешь высечен».
Преувеличения иногда достигают таких размеров, что жалкая глинобитная лачуга в документах должностных лиц называется «великолепным снежным дворцом». Правительство Лхасы хвастливо награждается титулом «победителя во всех направлениях», и этот титул отчеканен даже на шо – мелких медных монетах. В корне такого хвастовства лежит невежество, которое возникло вследствие изоляции от остального мира. Буддисты Ладака, Сиккима и Монголии, связанные прочнее с внешним миром, мыслят более просветленно. Невежество рождает гордыню, а самовосхваление – неограниченную ложь.
Около таких священных мест, как Капилавасту, Кушинагар, Бодхгайя и Сарнатх, где проходила жизнь Благословенного, – рядом с Индией, с ее великой ведической мудростью, только возвышенные знаки должны существовать.
Те почтенные ламы, которые в просветленной жизни труда следуют заветам Благословенного, не примут сказанное здесь на свой счет. Это относится только к невежественным и вредным обманщикам. Самые лучшие ламы скажут вместе с нами во имя настоящего Учения: «Уходи, шаман! Ты не принял участия в эволюции. Благословенный Будда отверг тебя, шаман! Поднимись, просветленный ученик истинных заветов, потому что только ты можешь назвать себя ламой – Учителем людей. Только через учение и труд ты поймешь, что такое знание, истина, бесстрашие и сострадание».
Мы не делаем никаких общих выводов. Действительно, мы всегда будем вспоминать с особой радостью те счастливые проявления, которые мы видели в пути. Мы знаем много прекрасного о Таши-Ламе. Я счастлив сказать, какое почитание окружает его имя в Монголии, Китае и других местах. Я вспоминаю о некоторых прекрасных индивидуальностях среди Высоких Лам, которые последовали за духовным руководителем Тибета в его добровольное изгнание. Вспоминается приятный облик настоятеля Спитуга; старый настоятель Ташидинга в Сиккиме с лицом, как бы сошедшим со средневековой фрески; монгольский лама, который занимался переводом алгебры; искренний и трудолюбивый настоятель Гума; искусные художники Таши-Лунпо. С удовольствием и удовлетворением мы будем всегда помнить возвышенный дух Геше-ринпоче из Чумби. Но все эти хорошие люди далеко от Лхасы. С ними мы могли бы, как и несколько лет назад, встретиться с доверием и дружбой и поговорить мирно в вечерних горных сумерках о самых высоких предметах.
Охрана заветов Будды налагает высокую ответственность. В предсказании о приближении пришествия просветленного Майтрейи вы можете увидеть движение творческой эволюции. Великое понятие Шамбалы обязывает к непрерывному накоплению знаний, обязывает к просветленному труду и широкому пониманию. Есть ли место рядом с этим возвышенным пониманием для низкого шаманизма и фетишизма? Бесстрашный Лев-Санге непрестанно боролся против суеверия и невежества. Он изгнал бы всех лицемеров из присвоенных ими владений. Мадам Дэвид-Нил, которая провела несколько лет в Тибете, около тибетских границ, цитирует тибетские пророчества об очищении Лхасы от ядовитых элементов, которое скоро наступит. У нас была возможность убедиться в том, что вера в это живет среди народных масс, которые своеобразным, но достаточно решительным образом отторгли себя от правительства Лхасы. Хоры, племена тибетских плоскогорий, просили нас не путать их с тибетцами Лхасы. Люди из Омдоса и жители Кама всегда подчеркивали свое отличие от жителей Лхасы. И, конечно, мишими и все виды лесных и диких племен уверены, что они совершенно свободны от любого влияния Лхасы. Все эти люди вне Лхасы высказываются достаточно открыто против чиновников Лхасы. Они цитируют предсказание о том, что придет новый правитель из Шамбалы с многочисленными воинами, чтобы покорить Лхасу и установить справедливость в этой цитадели. От тех же людей мы узнали, что в соответствии с пророчеством, которое пришло из монастыря Танджейлинг, правящий Далай-Лама является тринадцатым и последним. Некоторые монастыри также распространяют пророчества о том, что истинное Учение покинет Тибет и вернется снова в Бодхгайю, где оно возникло.
Тибет сам называет себя наследником Будды и стражем истинного Учения. Итак, принятая ответственность – велика. Изоляция и невежество породили неправильные представления: некоторые тибетцы ненавидят китайцев; они смотрят свысока на ладакцев, сиккимцев и бутанцев. Тибетцы боятся англичан и русских. Они не верят японцам и не позволяют просвещенным японским буддистам въезжать в страну. Они отворачиваются от мусульман; они называют бурятов быками; они высокомерно обращаются с калмыками. Они считают монголов своими слугами. Они ненавидят последователей хинаяны Бирмы и Цейлона. Таким образом ощущаешь странную смесь человеческой ненависти, которая не имеет ничего общего с мирным всеобъемлющим Учением Будцы. Невежество ввергает тибетцев в очевидное лицемерие, хотя они презирают всех соседей и каждого на свете, они не прочь использовать к своей выгоде достижения любого из неисчислимых народов. Электрический свет и западная техника временно запрещены сейчас в Лхасе, но некоторые тибетцы очень любят получать в качестве подарков западные изделия.