– Дак в школе… – начал было оправдываться внук.
– Тебя Геннадий Валерьевич ждать устал! Сегодня на чём-пи-онат ехать, а ты где шатаешься?! Мне почему не сказал? Я бы тебя хоть собрала.
Слово «чемпионат» бабушка могла выговорить и с безупречным произношением, но ей иногда так нравилось.
Кукушкин ошарашенно посмотрел на Ланселота.
Тот поднялся и подмигнул Санчо, пока бабушка не видела.
– Надежда Изотовна, лишнее место появилось вдруг, я же вам говорил. К тому же Александр все равно не участвует в соревнованиях, он в группе поддержки.
– Нечего защищать, шантрапа – он и есть шантрапа, – проворчала бабушка.
– Мне нужно сказать ему пару слов. По-мужски, если позволите, – мягко ответил Ланселот.
Санчо, ничего не говоря, развернулся и утек в свою комнату. Ланселот прошел следом и закрыл за собой дверь.
– Можешь особо не собираться, – известил рыцарь оруженосца. – Багаж только для отвода глаз. Мы идем в лес. Надолго.
– Надолго?
– Несколько дней как минимум. Я сочинил, что у нас недельные всероссийские сборы и первенство по фехтованию в Калуге.
– Меня же в школе хватятся и бабке звонить будут! А она им чего скажет? Уехал на шпагах драться?
– Не хватятся тебя в школе. Я попросил… кое-кого. Она тоже попросит, там скажут твоему Кимычу, и он все устроит.
– Она? – ухватился за слово Кукушкин.
– Собирайся! – отрезал Ланселот.
Из дома рыцаря они переместились туда же, куда и всегда.
Санчо каждый раз видел озеро по-новому. Казалось, что меняются и очертания его берегов. В конце концов, рыцарь объяснял ему, что и в нормальном-то мире нет ничего постоянного, а здесь и подавно все текучее, не только вода.
Спортивный костюм и другие вещи так и остались лежать в сумке в берлоге Ланселота. Бабушка все-таки всучила Кукушкину денег от пенсии: он сопротивлялся, но взял для отвода глаз. «Потом вернешь незаметно, – сказал рыцарь, – все равно же никуда не денутся, там они не нужны».
Ланселот сейчас был в полном рыцарском одеянии, если можно так выразиться. Походил он больше на какого-нибудь испанского или французского наемника века шестнадцатого-семнадцатого, а вовсе не на рыцаря Круглого Стола, как изображают их на картинках и в фильмах. Никаких лат он не носил, шлема тоже: Экскалибур защищал куда как лучше. Превращение же тяжелого меча в шпагу делало средневековую амуницию и вовсе бессмысленной. Ланселот носил только легкую кирасу вместо бронежилета и плащ.
Санчо он тоже выдал такой костюм, как будто они на самом деле собирались куда-то на историческую реконструкцию. Оруженосцу с непривычки было сложно управиться со всеми крючками и завязками, ничего не перепутав. Вместо своей обычной бейсболки из кожзаменителя он нацепил бандану – концы платка спадали на плечо. Со стороны, наверно, вылитый пират, решил Санчо. Потом самокритично вспомнил о своей комплекции.
Но за последнее время Кукушкин похудел. Так он, пожалуй, не худел еще в сознательной жизни. Сказалось и изменение режима дня, и резкое увеличение занятий физкультурой. А еще, если честно, постоянный стресс: ночные драки, Мордред и эта ведьма-фехтовальщица Петрова. Но если раньше аппетит Кукушкина после стресса увеличивался, то сейчас пропадал, как нежить после третьих петухов, так что получался двойной удар.
– Стой здесь, – велел рыцарь, а сам пошел к воде.
Кукушкин остался на травянистом пригорке. Он увидел, как Ланселот спустился на берег, встал на одно колено перед самой водой и наклонил голову. Так рыцарь просидел несколько минут. Оруженосцу даже сделалось немного не по себе.
Ланселот выпрямился и жестом подозвал Санчо. Оруженосцу было неудобно спрашивать, и он постарался смотреть туда же, куда и Ланселот.
И увидел, что над водой плывет голова.
В первый миг Санчо показалось, это человек. Но он быстро понял свою ошибку. Кажется, с того берега к ним плыла лошадь.
Кукушкин не знал, что лошади умеют плавать. Он в кино всегда видел, как они переходят реки вброд.
Лошадь фыркнула, выбираясь на отмель.
– Вот и наш транспорт, – кивнул на нее Ланселот.
Санчо, если честно, опасался подойти ближе. Лошадь выглядела очень крупной, походила на тяжеловеса, а не на скаковую. В то же время в ней чувствовалось некое изящество, даже большее, чем у земных коней. А еще… В ее движениях, поворотах головы и даже во взгляде было что-то от ящерицы. И бока отливали так, будто это змеиная кожа.
– Кто это? – наконец тупо спросил Кукушкин.
– Водяной конь.
Санчо понял, что животное приплыло откуда угодно, только не с другого берега озера. Скорее всего со дна.
Рыцарь подошел к коню, положил руку ему на морду и подержал, будто передавал через ладонь какое-то сообщение. Потом с нажимом погладил по длинной шее, по бокам.
С удовольствием произнес:
– Хороший…
Обернулся к Санчо:
– Да не бойся ты, на нем ездить безопаснее, чем на муле. Только быстрее. Вместе поедем.
Кукушкин все-таки приблизился и тоже дотронулся до коня. Бок у выходца из озера был гладкий, ни шерстинки, и теплый. Однажды Санчо приехал к матери в Москву, и та повела его в зоопарк. А там можно было сфотографироваться с удавом. Санчо тоже сначала побаивался, а потом вдруг обнаружил, что удав очень приятный на ощупь, хотя и тяжелый. Водяной конь был как тот удав.
Даже зрачки оказались вертикальными, а моргал он нижними веками. Санчо посмотрел на копыта, те тоже были своеобразными. Казалось, они вот-вот превратятся в пальцы. Кукушкин почему-то решил, что при случае водяной конь может их раскрывать. К примеру, в воде, и между пальцами у него обязательно должны быть перепонки.
Но в остальном – лошадь как лошадь. Даже фыркал как обычный земной конь.
Ланселот виртуозным прыжком вскочил на спину зверю… или рептилии? Конь опять довольно фыркнул и скосил вертикальный зрачок на Санчо.
– Давай руку, – протянул сверху ладонь рыцарь, – этот Боливар вынесет двоих.
Санчо вспоминал уроки паркура: даже с помощью Ланселота взгромоздиться на спину «Боливара» казалось необыкновенно трудным.
Тогда Ланселот сделал еще какое-то движение – оруженосец даже не уловил, какое именно, – и конь опустился. Не так, как опускаются лошади на колено в кино или в цирке. Конь присел на все четыре ноги… или лапы.
Санчо уже без труда запрыгнул на спину и ухватился за ремень Ланселота. Больше держаться было не за что: никаких седел и сбруи.
Конь выпрямился, и Кукушкин испытал укол страха.
– А как его зовут? – спросил оруженосец у рыцаря.
– Будем звать его Несс. Он же из озера, почти что Несси. Хотя так звали одного кентавра.
Про кентавра Санчо, если честно, не знал.
– А это точно он, а не… кобыла?
Кукушкин пожалел, что это ляпнул. Мог бы и сам разглядеть получше.
– Можешь не сомневаться, – Ланселот пришпорил.
Ход у Несса оказался очень мягким и ровным. Иногда Санчо казалось, что он действительно сидит на хребте гигантского варана, который стелется по земле. Впрочем, он ни разу не сидел на спине у ящера. На коня Санчо тоже ни разу не взбирался, даже на пони.
Так далеко Кукушкин с Ланселотом еще не путешествовал. Озеро Несса давно скрылось из виду. Лес кругом словно вырос из гребня, брошенного преследуемой царевной из сказки. Санчо отлично понимал, что здесь возможно и не такое.
Путников обступили кряжистые деревья с бородами мха, как будто друиды собрались поприветствовать гостей. Света в Броселианде с его вечной осенью и так было мало, – Санчо даже не видел еще местного солнца, – а теперь стало и того меньше. Кукушкин поежился.
Тогда он задал вопрос, который лез изнутри с самого начала и только сейчас сумел ухватиться за язык, подтянуться и выбраться наружу.
– А куда мы едем?
– Искать старых друзей, – негромко ответил Ланселот.
– А зачем? – не унимался Кукушкин.
– Кто-то из них украл Экскалибур. Я даже знаю, кто…
Только инстинкт самосохранения помешал ошалелому Санчо выпустить из рук ремень Ланселота и слететь с водяного коня.
А рыцарь, не оборачиваясь, вкратце поведал, как опять навестил Мэтра. Лишь умолчал, кто и как ему подсказал дорогу.
На этот раз никакой стражник не встречал Ланселота нападением. Понятно, что и дом был иной. Даже не в этом городе: Ланселот прошел через Броселиандский Лес. И Мэтр был, казалось, рад встрече еще меньше, чем прежде, хотя за порог не выставил.
Все грани Экскалибура были похищены. Мэтр не принадлежал к земному миру и не хранил меч на Земле. Однако его тайник оказался ненадежным местом.
Украсть Экскалибур без помощи очень сильной магии было просто невозможно. Впрочем, сильных темных магов за пределами Земли хватало. Только никому из них метамеч не был нужен… О нем никто особо и не знал. Кому мог понадобиться клинок, созданный, чтобы горстка смертных обороняла свой заштатный мирок от редкой нежити, потому что ничего другого у них все равно нет?