— Я этого не заметил, — проговорил Жером, — но как врач я нахожу нечто общее между ней и Антоненом…
— А именно? — спросила Мюрьель.
— Его сегодня осматривали, и он создает нам столько же проблем, сколько и девушка. В физиологическом плане у него нет никаких признаков болезни, кроме возрастных изменений. Но при этом он находится в состоянии полной атонии. Нет напряжения в мышцах, отсутствует речь… Ничего! Это не живой человек, а растение…
— Что могло послужить причиной? — взволнованно спросил Мишель.
— Не знаю…
— И что вы собираетесь делать?
— Продолжать обследования и подключить систему искусственного жизнеобеспечения.
— Уверена, на него навели порчу! — заявила Мюрьель.
— С вашей позиции это логично, — согласился Мишель, — но мне это кажется несколько сомнительным.
— У вас есть другое объяснение?
— Нет. Я полагаюсь на медицину.
— Думайте что хотите, но вы не сможете меня убедить, будто это всего лишь странное совпадение, тем более что все произошло именно в то время, когда вы начали интересоваться делом Тома…
— Насколько я знаю, — вмешался Жером с ироничной улыбкой, — для колдовства нужен как минимум колдун, не так ли? А какие мотивы…
— Смейтесь! — перебила его Мюрьель. — А я точно знаю: все, что с нами случилось на мосту и позже, взаимосвязано.
Мишель не мог хоть отчасти не согласиться с ней:
— Я не знаю, кто из вас двоих прав, но совпадения удивительные. Более того…— Он вкратце пересказал свой разговор с Матильдой и заключил: — Смотрите, я приехал поговорить с Пьером, однако вместо него со мной беседовала его жена и дала мне очень хорошо продуманное объяснение…
— Действительно! — кивнул Жером. — И куда тебя может это завести?
— Пока никуда. Но мне все больше хочется распутать это дело.
— И вы правы! — воскликнула Мюрьель. — В качестве доказательства хочу показать вам, что я сегодня нашла в местной газете…
— Это то, о чем ты не хотела мне говорить? — догадался Жером.
— Да, я просмотрела газеты за третье и четвертое августа. О смерти Тома в газете было написано лишь несколько строчек, а фотография вообще отсутствовала. Но самое интересное — это разговор, который состоялся у меня с главным редактором Грапелли…
— Я хорошо его знаю, — сказал Жером. — Натали когда-то приглашала его к нам, чтобы поблагодарить за то, что он писал о ее книгах в газете.
— Он спросил меня, почему я интересуюсь Тома. Я ответила, что изучаю случаи самоубийства. Мало-помалу разговор перешел на семью Дюваль. Грапелли считает, что это самые богатые люди в округе. Основной капитал принадлежал отцу. В то время он почти полностью контролировал газету и выделял немалые средства местным компаниям и ассоциациям провинции. Поговаривали, будто он раздавал деньги, чтобы расширить свое влияние.
— С какой целью? — удивился Мишель.
— Я спросила об этом Грапелли, но он ничего не ответил. Однако благотворительности пришел конец на следующий день после смерти Тома. Говорят, после трагедии отец исчез, и никто не видел его вплоть до смерти.
— Любопытно! — произнес Мишель, поворачиваясь к Жерому. — Ты можешь это объяснить?
— Нет. Знаешь, я посещал их очень редко, — пробормотал он вставая. — Ладно, хватит разговоров, время идет, и нужно подумать об ужине. Сегодня вечером у меня встреча, и я не хотел бы ее пропустить.
Мюрьель тоже встала:
— О'кей! Поторопимся. Но сегодня ужином занимаюсь я.
— Очень мило! И что мы будем есть? — спросил Мишель.
— Никаких деликатесов, инспектор. Я приготовлю только замороженные продукты, которые обнаружила в холодильнике…
Глава 8
В три часа ночи Мишеля разбудил стук ставни. Он раздраженно перевернулся на другой бок в надежде заснуть снова, но стук повторился. Окончательно пробудившись, инспектор встал, вышел на балкон и облокотился о перила.