В знак глубокого понимания она заморгала голубыми, как васильки, глазками, закивала головкой.
***
Через три дня Сева Парной вошел в комнату. На кровати, глядя строго в потолок, лежал Фрол.
Пострадавший вымыт, накормлен, одет в пижаму.
На краю кровати в откровенном халатике, из-под которого разве только пупка видно не было, сидела Наташа, обрабатывала пилочкой когти сантиметра по три длиной и смотрела сериал.
Сева склонился над Валетовым. Глаза избитого парнишки были открыты.
- Ну ты как?
- Наташа, я тебя люблю, - произнес он размеренно и одухотворенно.
- Ну не надо так сразу.
- Нет, правда, я тебя люблю.
Сева повернулся к медсестре.
- Ты что с ним сделала?
Девушка отложила принадлежности и выпятила два весомых достоинства.
- Как вы и велели.
- Я просил вернуть его к жизни, а не высосать из него все соки. - Он вытащил двести долларов. - Вот тебе за труды. Придешь сегодня вечером ко мне. Я хочу заболеть точно так же, как он.
***
Еще через два дня Фрол начал ходить. Его очень хорошо кормили, давали какие-то чудодейственные колеса, и постепенно он стал приходить в себя. Пару раз набирался смелости и просил вернуть Наташу, но Парной наложил на это запрет.
- Я не хочу, чтобы ты помер прямо на ней, - говорил он. - А ты, Фрол, не стой, садись, у меня тут есть небольшой фоторепортаж. Он должен тебе понравиться.
Валетов как был в пижаме, так в ней и прошел в кабинет, сел напротив рабочего стола. Сева передал ему тугой конверт с фотографиями.
- Гляди.
Фрол молча просмотрел снимки.
- А Полю за что?
- Ты знал ее?
- Да.
- Извини, она была вместе с ним. По Диману, я думаю, ты скучать не будешь.
- Нет.
- Их пристрелили в микроавтобусе, в старенькой «Тойоте», когда они занимались любовью.
- Как вам это удалось?
- Вышли на девчонку, заплатили ей, чтобы она уговорила его выехать за город. Ты доволен?
Фрол молчал, а Парному не терпелось услышать ответ.
- Доволен?
- Я не хотел, чтобы вот так. Я не могу радоваться, но все равно спасибо за заботу.
- А-а-а! Цени, пока я жив. Все бы хорошо, но у меня потери в сорок штук.
- Было же тридцать.
- А киллер?!
В общем и целом, Парной прав. А если и не прав, спорить с ним, с одной стороны, без толку, с другой - опасно. Фрол прикусил язык, говорят, что подобное поведение ценится так же, как и золото.
- Ничего, ты мне должен только двадцать. Половину я списал. Управляющий в «Старом погребке» на самом деле стукач. Ты правильно мыслишь.
Похвала Валетову нравилась. Он даже позволил себе резко вскинуть голову и бросить высокомерный взгляд - нет, не на Севу, в окно. На шефа так смотреть нельзя.
- Придется тебе съездить в Самару. Передачку отвезешь моему корешу.
- Деньги? - Кожные покровы на лице у Фрола стремительно белели.
- Нет, не деньги. В пакет лучше не заглядывай, тебе незачем знать, что там. - Парной подошел к шкафу и достал плотно упакованный сверток, размером с небольшую женскую сумочку.
- И это все? - Фрол продолжал беспокоиться.
- Не волнуйся. Дело плевое. Сядешь на поезд. Раз-раз и там. Тут езды-то, тьфу. За два рейса ты мне все долги отдашь. Вообще-то стоят курьерские услуги дешевле, но ты мне нравишься. Вот держи на дорогу, - перед носом шлепнулась пачка денег. - Твой билет сейчас привезут. Надо немного подождать.
- Ехать сегодня?
- Нет. Завтра. О твоей квартире я побеспокоился. Хозяйке заплачено за год вперед.
- Спасибо.
- Какие дела, Фрол. Все путем. Прочелночишь, продолжишь заниматься спиртным. Нет предела моей доброте. Тебе не кажется?
***
О, как он виснет! Как виснет! В ногах одна телка, у изголовья - другая. Обе ласковые-ласковые. Красивые-красивые. Пьяные-пьяные. Неимоверно распущенные и обе блондинки с голубыми глазами, как у медсестры Наташи.
На полу ящик французского шампанского. Играет медленная музыка. Он купил себе новый музыкальный центр! Это балдеж! Кайф! Ништяк! Таски! О-о-о!
В полумраке комнаты правит Дионис.
Он был неоригинален. Подобрал их в «Даунтауне». Подружки-милашки. Уговаривать не пришлось. Только покажи деньги.
Какая ночь!
Одна встала, пошла на кухню за клубникой и сметаной. У него в холодильнике клубника в апреле! Сказка!
- Кошечка маленькая, где ты там? - Фрол остановил оставшуюся с ним подружку. - Марина, иди сюда!
- Марина, это я, - замурлыкала вытянувшаяся подле него ляля. Она Вика.
- Вика! Где ты там!
Из кухни вернулась вторая девочка. В руке у нее был сверток Парного.
- Фрол, да ты богатый человек! - Она всунула ноготь в открытую упаковку и, зачерпнув немного белого порошка, втянула носом.
Он подбежал к ней и отобрал находку.
- Что ты наделала, дура!
- А, а-аха-ха. Что злишься, зайчик! - Она обняла его и тут же обмякла, он еле успел положить сверток на тумбочку. Пришлось волочь ее к постели.
- Кокаиновый мой мальчик, - мурлыкала она, улыбаясь, пока он тащил ее.
Не успел Валетов избавиться от блондиночки, а в дверь начали звонить.
- О, е! - только и выдохнул он. - О, е! - подбежал к двери. - Кто там?!
Подружки ни с того ни с сего начали смеяться и визжать, как обезумевшие.
- Откройте, милиция!
А, все, конец. Парной его прикончит. Он всучил ему наркотики. Сволочь. Сейчас они войдут, найдут порошок. Вика говорит, что кокаин, но он-то не знал, что в пакете. Кому теперь докажешь?
- Откройте, - стук становился сильнее.
- Подождите, - завыл Фрол. - Я голый, сейчас оденусь и открою.
Он вернулся в комнату, схватил беснующихся девок за волосы.
- Умрите, суки! - громко зашептал он.
Гостьи примолкли. Он выключил музыку, стал надевать трусы и штаны, не забывая время от времени высовываться в коридор и кричать: «Сейчас!»
Пакет с кокаином притарил в ящичке для обуви. Девчонки соизволили надеть одни трусы и один лифчик на двоих. Можно открывать, иначе сейчас дверь выломают.
В квартиру вошел милицейский патруль. Один с Фрола ростом, другой - как два Фрола в высоту и четыре в ширину, всего, значит, восемь Валетовых получается. Кошмар нарушителей порядка во плоти.
Волосы на голове у Фрола зашевелились.
- Хулиганим, бедокурим, пьянствуем? - раздалось откуда-то из-под лампочки.
Фрол заулыбался, стал смотреть на свои босые ноги.
- Всего помаленьку, - сознался он, заискивающе таращась ввысь.
К нему сверху наклонилось круглое, совсем не злое лицо, любящее по жизни сало и горилку.
- А зря. Люди хочут спать, а у вас музыка. Зачем такой беспорядок? Это для того, чтобы ваши соседи по ночам нашу милицию тревожили? Или для каких иных целей?
Кадык заерзал по горлу и застрял посередке. Фрол заморгал, потекла слеза. Он закашлялся.
- Сопливый, а хронический алкаш уже, - маленький мент беспардонно ощупал жидкие бицепсы Валетова. - Ничего, что грудь впалая, пацан, зато спина колесом.
- Еще будете хулиганить?
Фрол прищурился, глядя вверх на свет.
«Кто ж тебе ответит „да“, мастодонт?»
- Не, не буду.
- Правильно, мыслишь, я своего отражения тоже иногда боюсь, когда ночью пописать встаю. В комнате кто?
- А, шлюхи.
- Кто?!
- Кто, шлюхи?! Молчи, ко-озел!
Девки одетые, но нечесанные и ненамалеванные, вылетели в коридор.
- Он нас тут насиловал! - орала Марина.
- Да, своей зубочисткой ковырялся! - подвывала вторая.
Две огромные лопатоподобные ладони легли девочкам на плечи.
- Успокойтесь, миссы. Заявление будем писать?
- Будем просто писать! - все еще горлопанила Марина. - На него! А сейчас дайте нам уйти! Разбирайтесь с ним сами!
Ментов интересовал, похоже, только Фрол, они уже расступились, чтобы пропустить девчонок, но тут маленький схватил Вику.
- Глянь, что у нее под носом.
- Стойте, барышни! - загромыхало восемь Фролов в одном.
Указательный палец калибра «три сосиски» проехался по верхней губе бедняжки. Лицо ее окривело, казалось, навсегда, но нет, нормально, обошлось.
Собрав остатки порошка, двойник Сабониса отправил себе в рот.
Хорошо, когда собирались выпускать девок, приоткрыли дверь. Фрол метнулся к выходу, пригибаясь и выхватывая из ящика сверток с кокаином.
Сладостное причмокивание неслось ему вслед.
- Хорош, - радовался здоровый.
- Уходит! - орал маленький.
- Достань его, а я с девочками останусь.
Фрол прыгал сразу через пролет. Он не бежал - летел. Оказавшись на улице с пакетом в руке, в одних брюках, с голым торсом, босой, он бросился, не чуя под собой земли, в ближайшую подворотню.
Патрульный, топая тяжелыми ботинками, загребал следом.
- Стой, стреляю! - слышал за спиной Фрол.
Если его возьмут с порошком, жить ему на Севере в мужском коллективе долго и несчастливо.
- Сам недоносок. Ты еще ниже меня! - орал Фрол, улепетывая и заворачивая во двор хрущевки.
Раздались выстрелы. Хорошо, что пули не прошибают стены!
Во дворе - темень. Только в песочнице горит костер и пацаны сидят вокруг него кружком. Вот и отлично.