– Расходы могут быть несколько больше, чем полагал отец, но, право же, Оливер, ты не должен смотреть на меня такими глазами. Смерть нельзя назвать дешевым мероприятием: траурные платья для четырех молодых женщин обходятся недешево…
Оливер нахмурился:
– Твои платья вряд ли годятся для траурных целей.
– Это тоже идея отца: он обусловил ношение траурных платьев в течение трех месяцев, не больше, поскольку считал, что черный цвет не слишком привлекателен. Подозреваю, он не хотел, чтобы, встречая меня, будущий муж увидел претенциозное рыжеволосое пугало. Это было весьма предусмотрительно с его стороны. – Фиона бросила на кузена грустный взгляд. – Я выгляжу ужасно в черном, да?
– Вовсе нет, – пробормотал Оливер.
– Итак, о расходах, – продолжила Фиона. – Ты даже не можешь себе представить, какое количество людей сочли своим долгом навестить нас в течение нескольких недель и выразить свое сочувствие. При этом все ожидали славного угощения, так что похороны отца и все сопутствующие мероприятия обошлись очень дорого. – Фиона вздохнула.
Отец Оливера умер, когда он был мальчишкой, и сама идея о том, что кто-то другой может распоряжаться его финансами, будь то при жизни или после его смерти, была для него чуждой. Да и как иначе? Мужчина сам распоряжается своей судьбой. Фионе это вряд ли подошло бы: ей нравилось быть женщиной и считать себя искусной по части женских умений и ухищрений. Однако она понимала, что в некоторые моменты весьма досадно не иметь той власти, которая дарована мужчине.
– А вот и главный документ. – Фиона подошла к чемодану, который находился на боковом столике, открыла его и извлекла экземпляр отцовского завещания. – Со всеми неприятными деталями. – Она протянула завещание Оливеру. – Солиситор отца во Флоренции говорит, что я ничего не могу с этим сделать. Двое других, с которыми я консультировалась, согласны с ним. Поскольку в завещании не оговорены условия, за черту которых нельзя переходить, я думаю, было бы гораздо лучше по крайней мере обручиться с кем-нибудь другим, пока из Америки не приехал мой нареченный, имя которого я забыла.
– Из Америки? Так он не в Италии?
– Нет. – Фиона отвела волосы от лица. После приезда она не успела привести себя в порядок и выглядела несколько растрепанной, что было не в ее правилах. – Возможно, я рассказываю не слишком толково. Все настолько запутано…
– Понимаю. – Оливер кивнул.
– Ну так вот. – Фиона помолчала, собираясь с мыслями. – Когда отец понял, что не поправится, он изменил свое завещание, разделив состояние на четыре части, точнее, на четыре приданых. При этом большее предназначалось мне, чтобы я могла позаботиться о других, плюс минимальная сумма на расходы, которые придется произвести до моего вступления в брак. Дженевьева, Арабелла и София уже могли бы выйти замуж. Правда, Белл и Софии всего семнадцать, и я полагаю, что они еще слишком юны и несколько легкомысленны…
– Так в чем все же суть?
– А суть вот в чем… – Фиона сделала паузу перед наиболее огорчительной частью своего рассказа. – Даже если мои сестры выйдут замуж, они не получат приданого до тех пор, пока не выйду замуж я. Получается, их будущее всецело зависит от моих действий.
– Неужели твой отец мог так жестоко поступить? – Оливер посмотрел на бумаги, которые держал в руках, затем перевел взгляд на Фиону. – То есть я имею в виду, насколько это законно – заставлять тебя выходить замуж?
– Отец был очень умен и обладал ранее не замеченной дьявольской изобретательностью. – Фиона прищурилась. – Он словно и не заставляет меня что-нибудь делать: выбор исключительно за мной. Если я хочу получить наследство и обеспечить хорошую партию для сестер, я должна выйти замуж. Пока я этого не сделаю, пройдет ли один месяц или десять лет, деньги будут находиться на счете в банке, определенном его лондонскими солиситорами.
– Итак, если ты не выйдешь замуж, твои сестры тоже не получат приданого…
– Верно.
Их взгляды встретились.
– Похоже, твой отец был настроен весьма решительно.
– Весьма.
– А откуда взялся этот американец? – Оливер подошел к письменному столу, разложил перед собой бумаги и стал их внимательно изучать.
– Помнишь, перед тем как поселиться во Флоренции, мы провели почти четыре года в Париже? Наряду с исполнением своих дипломатических обязанностей в интересах королевы мой отец занимался бизнесом и инвестициями в различных частях мира, а отец этого – не помню, как его зовут – американца был среди зарубежных бизнесменов. В прошлом году он оказался в Италии, и мой отец возобновил с ним знакомство. – Фиона посмотрела через плечо на завещание, и родившееся у нее подозрение заставило ее воскликнуть: – Я нисколько не удивлюсь, если именно тогда эти двое породили план объединения семей и решили поженить своих отпрысков.
Оливер продолжал просматривать бумаги.
– Погоди минутку. Ты должна выйти замуж за «подходящего джентльмена с хорошим характером и финансовым положением», но нет никаких указаний, что ты должна выйти замуж конкретно за этого американца.
– Я это уже заметила, и тут, возможно, моя ниточка спасения. – Фиона тут же послала беззвучную молитву небесам и отцу, хотя, с учетом его последних действий, она не была вполне уверена в том, что молитва адресована правильно. – Очевидно, отец был слишком болен, чтобы заметить столь большое упущение в своем грандиозном плане. И вот теперь мне нужна твоя помощь.
Оливер обернулся:
– Моя?
– Да. – Фиона помедлила, подыскивая нужные слова. То, что ей раньше пришло в голову и показалось отличным планом, в этот момент вдруг стало выглядеть откровенной глупостью.
Она сделала глубокий вздох.
– Пожалуйста, найди мне мужа.
Оливер посмотрел на Фиону так, словно у нее внезапно выросла вторая голова.
– Да-да, мужа. Ты знаешь, что такое муж, поскольку, по всей видимости, долго уклонялся от того, чтобы им стать. – Фиона нетерпеливо махнула рукой. – Муж должен выглядеть представительно, иметь хороший характер и так далее. Ни в коем случае не развалина, красивый и с приятными манерами. Конечно, чувство юмора ему не помешает, но это лишь желательно, потому что мне придется делать все очень быстро. Как только этот Как-там-его-звать появится во Флоренции, его отец скажет ему, что я сбежала, и он отправится меня искать.
Оливер продолжал смотреть на кузину так, словно две ее головы начали вдруг раскачиваться.
– А ты не рассматривала вариант, что этот американец может не пожелать жениться на тебе?
– Не пожелает жениться на мне? – Фиона фыркнула. – Не говори вздор. – Она шагнула к ближайшему креслу и опустилась в него совсем не так, как положено леди, поскольку ей было уж точно не до манер. – Честное слово, Оливер, мужчины желают меня уже за мою внешность, а у этого американца есть дополнительный стимул – внушительное состояние плюс посмертное одобрение моего отца. Я не могу представить себе, чтобы он не захотел на мне жениться, в особенности, если это такой же тип, как его отец. Толстый коротышка с жалким количеством волос на голове, он разглядывал меня так, как разглядывают кобылу при покупке. Вряд ли сын окажется лучше. – Фиона неожиданно топнула ногой. – И, пожалуйста, перестань пялиться на меня так, это неприятно.
– А ты совсем не такая, какой я тебя запомнил. – Оливер покачал головой. – Я всегда думал, что ты застенчивая и замкнутая.
– В детстве я и была такой, но каждый человек меняется с годами. Разве ты не изменился?
– Да, конечно. Я больше не лазаю по деревьям и не могу припомнить, когда последний раз играл в оловянных солдатиков. – Оливер улыбнулся. – Кстати, если этот американец последует сюда за тобой, он все равно не сможет заставить тебя выйти за него замуж.
– Сможет, если у меня не будет выбора. – Фиона вскочила со стула и быстро зашагала по комнате. – Я просто в отчаянии, и ты должен это понять.
Оливер хмыкнул:
– Я это заметил.
– Ну да, у меня есть достоинства и недостатки, и пусть тебя не обманывает моя внешность. Я вовсе не такая идеальная, какой кажусь. У меня множество дурных привычек. – Фиона покачала головой. – Я слабое создание, кузен: мне не улыбается перспектива бедности, и я люблю тратить деньги. Мы уже пришли к выводу, что, кроме как выйти замуж, у меня нет другой возможности добиться успеха в жизни. Если мне не удастся найти способ уклониться, я буду вынуждена выйти замуж за этого американца ради того, чтобы спасти сестер, ну и себя, разумеется. – Она, прищурившись, посмотрела на собеседника. – Хотя они и не окажутся нищими.
Оливер фыркнул:
– Надеюсь, что так.
Фиона подошла к нему, взяла его за руки и заглянула в глаза:
– Помоги мне, пожалуйста.
– Помочь найти тебе мужа? – Оливер покачал головой. – Я думал, что ты не хочешь выходить замуж за человека, которого никогда не видела.