– Но позвольте…
– Давайте-давайте! – потребовал воспаленный незнакомец. – Так что выяснили специалисты?
– Да ничего нового! – в свою очередь раздражаясь, ответил директор. – Доказали, что часть управленческого аппарата – балласт! От балласта избавились…
– Как?
– Что «как»?
– Как избавились?
– Н-ну… ненужных руководителей отстранили, нужных оставили…
– Вас, например?
– Меня, например!
– Так, – сказал лежащий. – Замечательно. И многих, по-вашему, отстранили?
– Да чуть ли не половину… Но я не понимаю…
Директор опять не закончил, потому что лежащий всхохотнул мефистофельски.
– Ну, вы оптимист! – заметил он. – Половину… Это надо же!
– Послушайте! – сказал директор. – Как вы со мной разговариваете! Я вам что, мальчишка? Или подчиненный?… Ну, не половину, ну, три четверти – какая разница!
– Разница? – прорычал лежащий, снова уставя на генерального директора свирепый голубой глаз. – Я, кажется, переоценил вашу сообразительность… Вы что, не понимаете, что это такое – три четверти управленческого аппарата? Если они все разом почувствуют, что под ними качнулись кресла!.. Как вы их отстраните? Куда вы их отстраните? Да они вас самого в два счета отстранят! Объединятся и отстранят!..
Директору захотелось присесть, но он ограничился тем, что поставил на траву туфли, которые до этого держал в руке.
– Так что было делать с нами? – все более накаляясь, продолжал лежащий. Собственно, лежащим он уже не был – он полусидел, попирая нежно-зеленую травку растопыренной пятерней. – А? С генерал-администраторами! Которых – пруд пруди! «Дяденька, дай порулить» – слышали такую поговорку?.. – Он передохнул и закончил ворчливо: – Уж не знаю, в чью умную голову пришла эта блестящая мысль, а только наиболее влиятельных товарищей перевели с повышением в замкнутые кабинеты с телевизорами, а телевизоры подключили к тому самому компьютеру – благо, вся информация была уже в него заложена. Вот он-то и подает вам на экраны изображения, которыми вы руководите… не причиняя вреда окружающим.
– Вы… шутите… – прошептал генеральный директор.
Собеседник шумно вздохнул и лег.
– Но если это так… – хрипло сказал директор («Так, так», – подтвердил собеседник, прикрывая глаза), – я возьму его сейчас за глотку и спрошу…
– Кого?
– У меня там один… в кабинете… экраны ремонтирует…
– Бросьте, – брезгливо сказал собеседник. – Он ничего не знает. Он ремонтирует экраны.
– Но надо же что-то делать! – закричал директор.
– Что?
– Но вы же сами говорили: три четверти… огромная сила…
– Была, – уточнил собеседник. – Когда-то. А теперь пять лет прошло! Все потеряно: связи, влияние – все… Нет, дорогой коллега, переиграть уже ничего невозможно. – Последнюю фразу он произнес чуть ли не с удовлетворением.
Директор наконец взял себя в руки. Лицо его стало твердым, прищур – жестким.
– Да вы вроде радуетесь, – холодно заметил он.
Лежащий хмыкнул, не открывая глаз.
– А как, позвольте спросить, вы сами об этом узнали?
Страшный незнакомец повернулся на другой бок, продемонстрировав спину с травяным тиснением и прилипшим листочком.
– А случайно, – помолчав, признался он. – У них, знаете ли, тоже иногда накладки бывают… Короче, узнал. Потом отыскал одного из этих… программистов.
– Вы мне его адрес не дадите? – быстро спросил директор.
– Не дам, – сказал собеседник. – Вам пока нельзя. Ищите сами. А пока будете искать, придете в себя, образумитесь маленько… Как я. – Он поглядел искоса на директора и посоветовал: – А вы посчитайте меня сумасшедшим. Станет легче. Я же вижу, вы уже готовы…
Директор оглянулся беспомощно. Мир давно уже должен был распасться на куски и рухнуть с грохотом, но, похоже, он рушиться не собирался: все так же зеленел, шумел кронами и мерцал из-за стволов неширокой полоской воды.
– И вы думаете, я вам поверю? – весь дрожа, проговорил директор. – Подавать на экраны жизнь… Да он что, Шекспир, ваш компьютер?
– А! – с отвращением отмахнулся лежащий. – Какой там Шекспир!.. Нормальная компьютерная игрушка…
Директору хотелось проснуться. Или хотя бы схватить лежащие на траве туфли и припуститься бегом из солнечного зеленого кошмара в привычную реальность кабинета.
– Не может быть… – вконец охрипнув, сказал он. – Это скандал. Вмешалась бы международная общественность…
– Вмешалась бы. – Собеседник одобрительно кивнул. – Но не вмешается. Тут вот какая тонкость… Жажда власти (она же административный восторг) определена ныне медиками как одна из форм сумасшествия. Так что в глазах общественности мы с вами, коллега, скорее пациенты, чем заключенные…
– Но если человек до конца дней своих просидит в кабинете? – крикнул директор.
– Ну и просидит, – последовал философский ответ.
– Так… – задыхаясь проговорил директор. – Так… И что вы теперь намерены делать?
– Загорать, – лаконично отозвался собеседник.
– Ну допустим, – собрав остатки хладнокровия, сказал директор. – День будете загорать, два будете загорать… У вас, кстати, кожа облезает… А дальше?
– Облезает, говорите? Это хорошо…
– Вы мне не ответили, – напомнил директор. – Что дальше?
Взгляд незнакомца несколько смягчился. С минуту лежащий изучал директора, явно прикидывая, а стоит ли с этим типом откровенничать.
– Тут, я смотрю, речка есть… – нехотя проговорил он наконец. – Она ведь куда-то должна впадать. Наверное, в какую-нибудь другую речку. И та тоже… Значит, если поплыть отсюда по течению, можно и до моря добраться… Закажу яхту. Или даже сам построю. Хочу, короче, попробовать кругосветное плавание. В одиночку…
После этих слов генеральному директору стало окончательно ясно, с кем он имеет дело. Видимо, следовало вежливо со всем согласиться и тут же откланяться. Но директор был еще слишком для этого взвинчен.
– Ах, кругосветное! – сказал он. – В одиночку!.. Оч-чень, оч-чень интересно… А кому, позвольте спросить, это нужно? Вы! Энергичный, инициативный человек…
– Кому? – взревел воспаленно-розовый незнакомец. – Мне! С детства, знаете ли, мечтал! Плывешь этак, знаете, по океану и не причиняешь вреда ни единой живой душе!.. Идите, – почти приказал он. – Идите в ваш кабинет, играйте там в ваши игрушки, идите куда хотите!..
На траву рядом с директорской тенью легла еще одна. Директор оглянулся. Это был юноша в «плётке». Лежащий бешено посмотрел на веревочную маечку подошедшего и повернулся к публике без малого алой спиной.
– Вроде работает, – сообщил юноша, с интересом разглядывая облезающую спину. Спина была похожа на контурную карту Европы.
Генеральный директор сделал страшные глаза и предостерегающе приложил палец к губам. Затем – по возможности бесшумно – поднял с травы туфли и, ухватив за неимением лацкана какую-то веревочную пупочку, увлек изумленного юношу в сторону кабинета. Босиком и на цыпочках.
– Видите, человек лежит? – шепнул он, отведя его подальше.
Юноша испуганно покивал.
– Совершенно страшная история… – все так же шепотом пояснил генеральный директор. – Крупный ответственный работник, я с ним встречался на симпозиуме… Вы же представляете, какие у нас нагрузки…
– Так что с ним? – спросил юноша. Тоже шепотом.
Директор быстро оглянулся на лежащего и, снова сделав страшные глаза, покрутил пальцем у виска.
– Что вы говорите! – ахнул юноша. – Так это надо сообщить немедленно!..
– Тише!.. – прошипел директор. – А куда сообщить, вы знаете?
– А как же!
– Молодой человек… – В голосе генерального директора прорезались низы. – Я вас убедительно прошу сделать это как можно скорее…
Они еще раз оглянулись. На нежно-зеленой поляне по-прежнему сияло воспаленно-розовое пятно. Как ссадина.
– Вот так, – с горечью произнес директор. – Работаешь-работаешь…
Не закончил и, ссутулясь, пошел к кабинету. Потом вздрогнул, опустился на корточки и с заговорщическим видом поманил к себе юношу туфлями, которые все еще держал в руке. Юноша посмотрел на странного клиента, как бы сомневаясь и в его нормальности, но подумал и тоже присел рядом. Оба заглянули под светлое матовое днище кабинета.
– Слушайте… – снова зашептал директор. – А вон тот кабель… Он куда идет?
Юноша пожал загорелым плечом.
– Это надо схему смотреть, – сказал он.
– Слушайте… А он нигде не соединяется с каким-нибудь… компьютером, например?
– Ну а как же! – все более недоумевая, ответил юноша. – И не с одним. У вас у самого в кабинете два компьютера, оба в сети…
– Да нет! – с досадой перебил директор. – Я не о том… Понимаете, лет семь назад построили какой-то там сверхкомпьютер…
– Семь лет назад? – Юноша недоверчиво засмеялся. – Да он уж, наверно, списан давно!
– Вы полагаете?
– Уверен!
Они поднялись с корточек.
– Спасибо, – стремительно обретая утраченное было достоинство, изронил директор. – Спасибо вам большое… И, пожалуйста, не забудьте о моей просьбе… – Он хотел было подать юноше руку, но в руке были туфли. Возникла неловкость.