-Выходит, они просто... питаются?
-Конечно. И чем больше просит человек, тем больше заберет фея взамен. Первенца, например. Или чью-то жизнь. Или счастье. У людей, знаешь ли, многим можно поживиться, не то что у нас или лесных зверей, а феи жадны и никогда не упустят своего. Вдобавок мы питаемся от земли, потому и были нужны: я ведь сказала, впрямую забирать силу феям слишком тяжело, а мы тянем ее беспрерывно, особенно по весне и летней порой.
-Ах вот почему зимой их нет...
-Верно. Они никуда не пропадают и не засыпают, как мы, но становятся слабосильны. Зимой, знаешь ли, царят такие духи, против которых не решатся выйти и самые могущественные феи! Ну а люди... - она повела ветвями, - люди позабыли, как это - брать силы у земли. Зато, хоть они и цветут недолго, но так ярко, что сразу же сделались для фей лакомым кусочком. Те и прежде любили животных, в особенности когда в тех играет кровь, а еще когда они приносят потомство. Но многого у дикого зверя не возьмешь, он погаснет - и все. У человека же можно брать куда больше, а вдобавок делать это долго, если повезет.
Я молчала, пытаясь уложить сказанное в голове.
-Кое-кто, - добавила сирень, - ухитрялся обманывать фей, ну или хотя бы не оставаться в накладе, как им казалось. Но тогда расплачивались их дети... Норвуды ходили по краю пропасти много лет, но старшим еще хватало разумения советоваться с духами, а не верить слепо феям, только это их и спасало... Долги, однако, накапливались, и когда самозванка решила взыскать всё и сразу с Грегори Норвуда... У него не было шансов.
-А если бы он согласился? - спросила я. - Согласился взять в жены ту фею?
-Тогда он не прожил бы и недели, она выпила б его до донышка, и очень быстро, - ответила сирень. - Он, скажу я тебе, и сейчас еще кажется им изысканным лакомством, хотя похож уже не на бурный родник, а на иссохший колодец. Еще немного, и он иссякнет окончательно, и так уж держится столько, сколько не снилось иным героям!
-А что же роза? - упрямо повторила я. - Где ее дух? Может быть, можно как-то поддержать его, помочь?
-Ты еще не поняла? - негромко спросила сирень. - У этой розы нет своего духа, она рождена не нашей землей, а создана феей. Ее дух - это душа Грегори Норвуда, они связаны неразрывно. Умрет он - погибнет роза, увянет роза - ему не жить.
-Понимаю...
-Не думаю, что понимаешь, но хоть запомни, вдруг пригодится! - усмехнулась она. - И вот еще: у Норвудов, одних из немногих, сохранилась связь с землей, вот почему они всегда и жили так подолгу, и вот откуда силы у нынешнего хозяина. Однако фея с помощью своей мертвой розы забирает всё, что он получает извне. Мы, знаешь ли, помним его предков и помогаем, как можем, но... - Она покачала лиловыми гроздьями. - Все уходит, как вода в песок. Ну а у него самого, говорю тебе, сил осталось уже на донышке... И не смотри так удивленно. Повторяю, эта проклятая роза была мертва изначально и питалась только за счет Норвуда!
"Что же, я напрасно пыталась ее вылечить?" - мрачно подумала я, но все же спросила:
-Но остается еще то странное условие, согласно которому, чтобы спастись, он должен вымолить прощение, но... за что? У кого? У феи?
-Вряд ли. Ее не разжалобишь, - усмехнулась моя собеседница. - Тем и плохи условия фей, что они выполнимы, но только если ты поймешь их иносказания и догадаешься, как быть.
-Это условия наподобие "отдашь мне то, чего у себя дома не знаешь"? - уточнила я.
-Именно. Только это-то уж давно на слуху, таким даже деревенского дурачка не проведешь, если он хоть когда-нибудь сказки слышал... Но что было на уме у феи, когда она прокляла Норвуда, никто, кроме нее, не знает, - сказала сирень. - А спрашивать не советую, можешь накликать беду и на себя тоже. Она до сих пор зла на него, и вряд ли захочет, чтобы кто-то его выручил. Еще бы, столько сил она из него выпила за эти годы! Но ей хочется еще и еще, а остатки, как люди говорят, сладки!
-Вы много знаете о феях, - произнесла я, помолчав.
-Еще бы не знать, веками живем бок о бок, - вздохнула она. - Говорю тебе: не связывайся с феями. Хочешь - попробуй обмануть проклятие, вдруг да повезет? Но их самих ни о чем не проси!
-Откуда мне знать, вдруг вы заодно с ними? - дерзко спросила я. - Отговариваете меня, а все ради того, чтобы не дать мне помешать фее?
По ветвям прошел гул - это рассмеялась громадная сирень.
-Какие вы смешные, люди! - произнесла она наконец. - Подумай сама, мне-то что за печаль, будет жить этот человек или нет? Наоборот, пусть бы протянул подольше, не то фея снова возьмется за меня и всю мою родню! Жаль его, конечно, но он - последний росток на когда-то могучем древе и зачахнет рано или поздно, так или иначе. Мне-то проще: вон сколько кругом моих сестер и дочерей, мы будем расти и продолжать род, даже если вконец одичаем, мы живучие. Люди так не могут, они слишком хрупкие...
-Вот как... - Я задумалась, а потом спросила: - Ну хорошо, а извести фею можно?
-У кого-то получалось, - вздохнула сирень. - Но это только слухи, которые приносили малютки да ветер. Феи тоже смертны, хоть живут дольше вашего, да, но как избавиться от них, я не знаю. А теперь иди! И не заговаривай с сиренью, возле которой не будет малюток - это может оказаться фея...
Я взглянула на кошку, мол, верить или нет? А то как знать, вдруг крохотные духи - тоже феи? Но нет, Чернушка согласно мяукнула и фыркнула, когда золотистый огонек опустился ей на нос. Ловить его она, правда, уже не стала, а довольно зажмурилась.
Снова подняв взгляд, я не увидела уже дух сирени, как ни старалась различить ее фигуру в ветвях. Впрочем, она и так потратила на разговор со мной немало времени!
-Что ж, Чернушка, - задумчиво сказала я и взяла кошку на руки, - пойдем-ка домой, поразмыслим. Сдается мне, способ обмануть фею должен существовать, и... И я его найду, не будь я...
Тут я осеклась: мне вдруг показалось, будто ветер притих, а деревья замерли, внимательно прислушиваясь. А еще мне вспомнилось: нельзя называть свое настоящее имя вслух там, где его могут подслушать недобрый человек ли, фея, кто угодно! Я сказала Грегори, как меня зовут, но мы с ним беседовали в доме... Здесь же, в парке... Ветер может унести это имя куда угодно, и узнает его тоже, кто угодно, хочешь ты того или нет! Да и клятвами лучше не разбрасываться...
-Я просто найду этот способ, - сказала я кошке.
-Мяу, - серьезно ответила она и вдруг вцепилась когтями мне в запястье, да так, что выступила капелька крови.
-Ну и негодяйка же ты! - усмехнулась я, вытерла кровь, перехватила Чернушку поудобнее и тправилась к дому...
Скоро мне показалось, будто рядом со мною кто-то идет. Я уж подумала на фей, но кошка не волновалась, и я осторожно скосила глаза направо. Ну, так и есть!
-Долго еще ты намерена меня игнорировать? - мрачно спросил Грегори.
-Мне показалось, это вы меня игнорируете, сударь, - подчеркнуто вежливо ответила я и пригнулась, минуя ветку, склонившуюся над дорожкой. - Уж не знаю, чем я вас так разобидела, что вы даже словом со мной перемолвиться не желали все это время.
-Я ведь сказал, чем именно, - ответил он, глядя в сторону. - Я не нуждаюсь в одолжениях, и мне не по нраву чужая жалость!
-А вам не приходило в голову, что поступок мой был продиктован не жалостью, а желанием поблагодарить за прекрасный вечер? За то, что отпустили меня на свадьбу племянницы, за то, что ждали и встретили, за тот подснежник, за ландыши, наконец? Вижу, не приходило! - фыркнула я и отвернулась. - Вот уж в самом деле бесчувственное чудовище!
-Не слишком ли много ты себе позволяешь?
-Ну а разве я не права?
Я отпустила кошку, и та помчалась за бабочкой, только задранный трубой хвост мелькал в траве.
-Отчасти, - произнес он наконец. -
-Вы не желаете извиниться?
-А ты? - прищурился Грегори. На ярком солнце его карие глаза сделались вдруг золотыми.
-После вас, сударь.
-Что ты, ведь дам принято пропускать вперед!
-Но только если впереди не скрывается какая-либо опасность. Вам напомнить правила этикета? Вы изрядно одичали, сударь, не в первый раз это отмечаю!
-Знаю, - кивнул он и вдруг крепко взял меня за локоть. - Я готов извиниться перед тобой, Триша, но только если ты пообещаешь не делать подобного впредь.
-А я не могу этого обещать, - отозвалась я. - Женщины непредсказуемы, откуда мне знать, что взбредет мне в голову через минуту? Обойдусь уж без ваших извинений!
-Ну и я проживу без твоих... - Грегори вдруг фыркнул, тряхнул гривой и спросил вовсе невпопад: - Что ты делала возле сирени?
-Прогуливалась, - недоуменно ответила я.
-Обычно ты гуляешь в других местах.
-Вы следите за мной?
-Уследишь за тобой, как же... твоя кошка чует меня на другом конце Норвуда! - невольно усмехнулся он, однако не дал сбить себя с толку и повторил: - Что ты делала возле старой сирени?