Черт, если Макс смог найти такое великолепное место как это, я мог бы найти то, которое было бы еще более сочным и прекрасным.
Вино оставило в моих конечностях тепло и тяжесть, моя голова наполнилась хаотичными мыслями, на которые, казалось, не было причин. Должно быть, полным безумием было бы узнать Хлою до моего двадцатилетия? Мы разнесли бы это место и, вероятно, продержались бы только выходные. Разве не удивительно то, как вы встречаете человека, которого вам предназначено встретить, то, в какой момент вы предположительнодолжны еёвстретить?
Я повозился со своим телефоном и написал Хлои: Я так рад, что мы встретились тогда, когда и должны были. Даже, несмотря на то, что ты была чудовищной болью в моей заднице, ты - всё же лучшее что когда-либо случалось со мной.
Я жадно всматривался в свой телефон, ища признак, что она ответит, но ничего. Ее телефон сдох? Или она спала в отеле? Могла она напечатать сообщение в самолете? Я произвел в уме подсчет, понимая, что она была в шести часах? Семи часах разницы…? Нет, слишком сложно. Я улыбнулся Доминик, когда она налила мне еще бокал вина, и снова напечатал сообщение Хлои: Не выпил всё вино, но то, которое я пью сейчас - восхитительно! Обещаю оставить немного для тебя.
Я встал, споткнувшись… о что-то. Я хмуро опустил взгляд на газон и задумался, а не мог ли я наступить на мелкое животное. Отбросив эту мысль, я прошел в сад, потягиваясь и выпуская долгий, счастливый вздох. Я чувствовал себя расслабленным впервые с тех пор как последний раз трахал Хлою, что было приблизительно миллион лет назад. С набитым животом и небольшим количества вина в организме, я понял, что вообще не потратил времени на то, чтобы составить план к приезду Хлои. Сначала нам нужно было убрать кое-что с пути. Мы должны были кое-что обсудить, а затем уже можно было строить планы.
Я повел бы её в сад, усадил на лужайку и заставил меня выслушать? Или же подождал подходящего момента за ужином, а затем подошел к ней, заставляя встать со стула и приблизиться ко мне? Я знал, что хотел сказать - я прокрутил эти слова в своей голове миллион раз на подлете сюда - но я не знал, когда их скажу.
Лучше бы ей пробыть здесь несколько дней, прежде чем я нажму педаль газа.
Я закрыл глаза, откинул голову назад и поднял к небу. Я позволил себе насладиться этим моментом. Погода была захватывающей. В последний раз, когда я был с Хлоей на солнце, это было в прошлые выходные на барбекю у Генри, и было лишь незначительно теплее. После дня проведенного на солнце и ветре, мы вернулись домой, и занялись самым медленным, самым безмятежным сексом, который я мог припомнить.
Я открыл глаза и тотчас же резко вскинул руку к лицу, из-за яркого солнца. “Ох. Мать твою”.
Появилась Доминик, на расстоянии в несколько ярдов, и указала на ворота. “Allez[11]”, сказала она, советуя мне пройтись. “Se promener. Vous êtes ivre[12]”.
Я рассмеялся. Черт, да, я был пьян. Она мне вылила всю бутылку вина. “Je suis ivre parce que vous me versa une bouteille entière de vin[13]”. Думаю, что сказал именно это.
Она вздернула подбородок, улыбаясь. “Allez chercher des fleurs dans la rue. Demandez Mathilde[14]”.
Это было хорошей идеей. Передо мной встала задача. Найти цветы. Спросить Матильду. Я нагнулся, чтобы зашнуровать свою обувь и, покидая территорию виллы, направился к городу. Доминик была коварна, напоив меня, а затем отослав за поручением, только для того, чтобы я не хандрил дома целый день. Она и Хлоя поладили бы без проблем.
Чуть больше чем в полумили дальше по дороге, была небольшая витрина магазина с цветами, вываливающимися из каждой представленной там емкости: ваз, корзин, коробок и урн. На двери была маленькая вывеска, исписанная фигурным шрифтом, на которой было просто сказано: МАТИЛЬДА.
Бинго.
Когда я вошел, прозвенел колокольчик, и молодая блондинка вышла из дальнего помещения в небольшую главную комнату магазина.
Приветствуя меня на французском языке, она бросила на меня быстрый оценивающий взгляд, а затем спросила: “Вы - американец?”
“Да, но я говорю по-французски”.
“Ничего страшного, я говорю и на английском языке”, сказала она, ее сильный акцент, вился вокруг каждого слова. “И это - мой магазин, так что, мы будем практиковаться у меня”.
Она кокетливо подняла свои брови, как будто бросила мне вызов. Она была красива, без сомнения, но ее затянувшийся зрительный контакт и сексуальная улыбка заставили меня испытать чувство неловкости.
И затем меня осенило: Доминик знала, что мне было скучно и одиноко, но она, вероятно, понятия не имела, что я ждал приезда Хлои. Она напоила меня вином, а затем послала вниз по улице к горячей, молодой, незамужней женщине.
Боже милостивый.
Матильда придвинулась немного ближе, поправляя цветы в высокой, тонкой вазе. “Доминик сказала, что вы остановились у мистера Стеллы”.
“Вы знаете Макса?”
Ее смех был хриплым и тихим. “Да, я знаю Макса”.
“О”, произнес я, широко раскрыв глаза. Конечно. “Вы имеете в виду, что знаетеМакса”.
“Это не делает меня уникальной”, сказала она, заливаясь смехом. Отводя взгляд от своих цветов, она спросила: “Вы здесь из-за цветов? Или думаете, Доминик послала вас для чего-то еще?”
“Моя подруга приезжает завтра, она застряла в Нью-Йорке, там у них была забастовка, а теперь она прилетает”, выпалил я одним ровным, нескладным потоком слов.
“Выходит, вы здесь из-за цветов”. Матильда замолчала, осматривая магазин. “Какая же она счастливая женщина. Вы очень красивы”. Ее взгляд плавно переместился на меня. “Возможно, вы протрезвеете к тому времени?”
Я нахмурился. Выпрямляясь, я пробормотал, “Я не настолькопьян”.
“Нет?” Ее брови приподнялись, и довольная улыбка распространилась по ее лицу. Она перемещалась по магазину и во время своих передвижений собирала ассортимент цветов. “В любом случае, вы очаровательны Друг Макса, просто вино делает вас менее замкнутым. Держу пари, вы обычно застегиваете свои рубашки на все пуговицы и хмуро смотрите на людей, которые идут слишком медленно впереди вас”.
Мой хмурый взгляд стал интенсивнее. Это действительно немного походило на меня. “Я серьезно отношусь к своей работе, но не выгляжу так... все время”.
Она улыбнулась, обвязывая цветы какой-то бечевкой. Матильда вручила мне букет и подмигнула. “Вы здесь не на работе. Оставьте свою рубашку расстегнутой. И не трезвейте для своей возлюбленной. В том доме имеется девять кроватей”.
Входная дверь была открыта. Доминик ушла и не закрыла её за собой? Меня охватила паника. А если что-то произошло, пока я был в городе? Что, если дом разграбили? Вопреки совету Матильды, я мгновенно протрезвел.
Но дом не был разграблен. Правда, когда я уходил, дом наполняло чуть меньшее количество ветра, проникающего через открытую дверь. И все же… Я не пошел этим путем; я зашел со стороны двора, утопающего в палисадниках.
В коридоре я услышал шум воды и обратился к Доминик: “Merci pour l’idée, Dominique, mais ma copine arrive demain[15]”. Она должна как можно скорее понять, что я имел в виду. Кто знает, может она начала приглашать сюда женщин? Это то, что она делала для Макса? Боже Милостивый, этот человек совершенно не изменился.
Когда я приблизился к ближайшей от зала спальне, я понял, что то, что я услышал, было душем. А сразу за дверью стояли чемоданы.
Чемоданы Хлои.
Я мог бы стрелой пронестись в ту сторону и хотя бы раз хорошенько вспугнуть, выбивая все любимое дерьмо из нее. Она, все же была весьма глупа, оставив входную дверь открытой, впуская значительный поток ветра, а затем забравшись в душ. Я стиснул челюсти и кулаки, поскольку представил себе, что могло произойти, если бы в дом решил войти кто-нибудь другой вместо меня.
Черт.Я не видел ее несколько дней и уже хотел задушить, а затем зацеловать, ко всем чертям. Я почувствовал, как улыбка растянула мой рот. Это были мы. Это было такая знакомая баталия любви и разочарования, желания и раздражения. Она нажала бы на каждую кнопку, которая у меня была, а затем обнаружила бы новые о существовании которых я даже не подозревал, и нажала бы на них.
Ее тихое пение доносилось из ванной, проникая в спальню, в которой я провел свою первую ночь. Когда я подошел ближе, заглянув за дверь, где стояла она, меня приветствовал вид ее длинных влажных волос, гладких и блестящих, спускающихся по ее голой спине. А затем она наклонилась так, что ее прекрасная задница зависла в воздухе, в то время как она брила ноги и продолжала петь.
Часть меня хотела забраться внутрь, взять бритву из ее руки и закончить работу за нее, целуя каждый дюйм гладкой кожи. Другая часть меня хотела залезть внутрь и выполнить обещание взять ее сзади, медленно и основательно. Но все же большая часть меня наслаждалась игрой в соглядатая. Она по-прежнему не знала, что я был здесь, наблюдая за ней такой – считающей, что она была одна, тихо напевающей и, может быть, даже думающей обо мне? – это походило на холодный стакан воды в жаркий день. Мне бы никогда не надоело наблюдать за ней, в какой бы то ни было обстановке. Голая, влажная, в душе – это было не так уж и далеко от основного сценария в списке.