- Как видишь, всякое бывает!
- Как супруга?
- Отлично.
- Она не поехала с тобой на конгресс?
- Не переносит их.
- А он прошел нормально?
- Пили много, говорили не переставая, то и дело что-нибудь ели.
- А меня, знаешь, все меньше и меньше тянет в дорогу.
Жюльен понизил голос, ибо на верхнем этаже послышались шаги.
- С матушкой стало нелегко. Но не могу же я оставить ее одну.
- Она, как и прежде, крепка телом и духом?
- Без перемен. Чуточку село зрение. Расстраивается, что не в состоянии теперь вдеть нитку в игольное ушко, но упрямо не желает носить очки.
Чувствовалось, что Шабо в ходе их разговора думал о чем-то другом, посматривая на Мегрэ точно так же, как Верну де Курсон в поезде.
- Ты в курсе?
- Чего?
- Того, что здесь происходит.
- Я уже почти неделю не читал газет. Но только что ехал в купе с неким Верну де Курсоном, претендовавшим на то, чтобы считаться твоим другом.
Это Юбер?
- Не знаю. Ему лет шестьдесят пять.
- Да, это он.
Из города сюда не доносилось ни звука. Лишь дождь колотил в стекла окон, да время от времени в камине потрескивали дрова. Отец Жюльена Шабо уже работал в Фонтэне-ле-Конт следователем, а теперь его кабинет занимал сын.
- Тогда, тебе, должно быть, уже рассказали...
- Самую малость. В обеденном зале гостиницы на меня набросился со своим фотоаппаратом какой-то журналист.
- Рыжий?
- Да.
- Это Ломель. И что он тебе наговорил?
- Он убежден, что я прибыл сюда, дабы заниматься уж и не знаю каким делом. Не успел я его разубедить, как заявился комиссар полиции.
- В общем и целом к данному моменту всему городу известно, что ты здесь, верно?
- Тебя это раздражает?
Шабо едва сумел скрыть охватившую его нерешительность.
- Нет... только...
- Что?
- Да это я так. Все очень сложно. Тебе никогда не приходилось жить в небольшом городе вроде Фонтэне.
- Знаешь, а я ведь провел более года в Люсоне!
- Но там не возникало дел, подобных тому, что висит сейчас на мне.
- Почему же, я вот припоминаю некое убийство в Эгийоне...
- Ах да. Совсем забыл.
Речь шла об одном расследовании, в ходе которого Мегрэ был вынужден арестовать в качестве убийцы бывшего судью, которого все уважали как вполне достойного члена общества.
- И все же там не было той остроты, как у нас. Завтра утром сам в этом убедишься. Очень удивлюсь, если с первым же поездом сюда не нагрянут журналисты из Парижа.
- Убийство?
- Целых два.
- Шурин Верну де Курсона?
- Ну вот, а говорил не в курсе!
- Но это все, о чем мне сообщили.
- Да, это его родственник, Робер де Курсон, чья кровь пролилась четыре дня назад.