Перед домом, где проживала Луиза, столпилось много народу, особенно женщин и детей, которые тут же устремились к дверцам, едва автомобиль затормозил. Толстуха, встретившая накануне Мегрэ, держалась в первом ряду, уперев сжатые в кулаки руки в бедра.
- Это я звонила вам из бакалейной лавки. Комиссар там, наверху.
Царило полнейшее замешательство. Группка вновь прибывших стала огибать здание, Мегрэ, знакомый с этим местом, шагал впереди.
С этой стороны дома зевак было поболее, и они заслоняли вход. Часть из них забралась даже на лестницу, и комиссар-недомерок был вынужден стоять на верхних ступеньках перед выбитой дверью, чтобы не пускать туда любопытствующих.
Ферон выглядел осунувшимся, волосы сбились на лоб.
Шляпу он где-то потерял. Увидев приближавшихся Мегрэ и Шабо, он, казалось, несколько воспрянул духом.
- Вы предупредили комиссариат, чтобы мне срочно подкинули подкрепление?
- Откуда мне было знать... - стал оправдываться следователь.
- Но я же просил эту женщину передать вам...
Репортеры пытались фотографировать. Где-то зашелся в крике ребенок. Шабо, которого Мегрэ пропустил вперед, дойдя до последних ступенек, спросил:
- Что произошло?
- Доктор мертв. - Он толкнул створку деревянной двери, часть которой в мелких щепках валялась на полу. - Здесь, в комнате.
Та была в полнейшем беспорядке. В открытое окно врывалось солнце, залетали мухи.
На разобранной кровати лежал доктор Ален Верну - в одежде, очки на подушке, рядом с уже бескровным лицом.
- Докладывайте, Ферон.
- А нечего вам сообщать. Инспектор и я прибыли на место, нам указали эту лестницу. Постучали. Никто не открыл, я сделал обычное в таких случаях предупреждение. Шабирон два-три раза двинул плечом по филенке.
Обнаружили его в том состоянии и на том же месте, где вы сейчас его видите. Пощупал пульс. Он уже не прослушивался. Поднес зеркальце к губам.
- А что с девушкой?
- Она лежала на полу, наверное, сползла с кровати, ее вырвало.
Они все ходили по луже того, что извергнулось из Луизы.
- Она уже не двигалась, но была еще жива. Телефона в доме нет. А бегать по кварталу в поисках его я не мог. Шабирон взвалил девицу на плечо и повез в больницу. Делать еще что-либо необходимости не было.
- Вы уверены, что она дышала?
- Да, с каким-то странным хрипом в горле.
Фотографы старались вовсю. Ломель делал пометки в красной книжице.
- Тут же нахлынули все, кто проживает в этом домище. В какой-то момент в комнату пролезла ребятня. Уйти отсюда я не мог. Но хотел вас предупредить. Послал женщину, походившую на консьержку, порекомендовав ей сказать вам... - Имея в виду беспорядок в помещении, он добавил:
- Я не смог даже взглянуть на то, что творится в остальной части квартиры.
Один из журналистов протянул им тюбик из-под веронала:
- Во всяком случае, вот это налицо.
Находка все объясняла. Что касается Алена Верну, то речь, несомненно, шла о самоубийстве.
Добился ли он от Луизы, чтобы она последовала его примеру? Или же он заставил ее выпить таблетки, ничего не объясняя?
На кухне обнаружились чашка с остатками кофе с молоком на дне, кусочек сыра рядом с ломтем хлеба, на нем отчетливо проступал прикус зубов Луизы.