- Эту ночь я провел в гостинице "Бэрри".
- Пикмаль не вернулся?
- Нет. Кто-то из политической полиции всю ночь стоял возле гостиницы.
Мегрэ предвидел нечто подобное, это его не беспокоило.
- Ночью пойти в комнату Пикмаля я не решился: пришлось бы зажечь свет и с улицы бы увидели. Я дождался рассвета и обыскал комнату тщательней, чем в первый раз. Кроме всего прочего, я перелистал каждую книгу. В учебнике политической экономии нашел вот это письмо, которое лежало там как закладка.
Продолжая одной рукой вести машину, Лапуэнт другой вынул из кармана бумажник и протянул его Мегрэ.
- В левом кармашке. Письмо на бланке Палаты депутатов.
Это был листок небольшого формата: на таких члены парламента пишут записки. Письмо было датировано прошлым четвергом. Небрежный почерк, маленькие буквы, наползающие друг на друга, концы слов почти неразборчивы.
"Дорогой месье, благодарю вас за сообщение. Меня оно очень заинтересовало, и я охотно повидаюсь с вами завтра в восемь вечера в пивной "Круасан" на Монмартре. До тех пор прошу вас никому не говорить об этом деле. Ваш..."
Подписи в буквальном смысле этого слова не было. Был какой-то росчерк, в котором нельзя было разобрать ни единой буквы.
- От Жозефа Маскулена? - пробурчал комиссар.
- Совершенно верно. С утра я зашел к приятелю, который работает стенографом в Палате и знает почерки большинства депутатов. Достаточно было показать ему первую строчку и подпись...
Они уже доехали до бульвара Сен-Жермен, и перед министерством общественных работ Мегрэ увидел несколько машин прессы. Он бросил взгляд на противоположную сторону: ребят с улицы Соссэ не было. Может быть, теперь, когда бомба взорвалась, они прекратили наблюдение?
- Вас ждать?
- Пожалуй, подожди.
Мегрэ пересек двор, поднялся по широкой лестнице, вошел в приемную с темно-красными коврами и желтоватыми колоннами и тут же увидел несколько знакомых лиц. Два-три журналиста ринулись было к нему, но дежурный чиновник опередил их.
- Сюда, господин комиссар. Господин министр ждет вас.
В огромном мрачном кабинете, где горел свет, Огюст Пуан показался комиссару ниже ростом и массивней, чем в квартире на бульваре Пастера.
Он протянул Мегрэ руку.
- Спасибо, что пришли, Мегрэ. Я уже упрекаю себя за то, что впутал вас в эту историю. Теперь видите, что я не зря волновался?
Пуан повернулся к женщине, которая в это время закончила говорить по телефону и повесила трубку.
- Познакомьтесь с моим секретарем мадемуазель Бланш, о которой я вам говорил.
Бланш бросила на Мегрэ недоверчивый взгляд. Она как бы занимала оборонительную позицию. Руки она не подала, ограничилась кивком.
У нее было заурядное, даже не очень привлекательное лицо, но под скромным черным платьем, отделанным у ворота полоской белых кружев, Мегрэ с удивлением угадал молодое, крепкое, еще не потерявшее притягательности тело.
- Если не возражаете, мы пойдем ко мне домой. Никак не могу привыкнуть к этому кабинету. Чувствую себя здесь не в своей тарелке. Вы побудете у телефона, Бланш?
- Да, господин министр.
Пуан открыл дверь, пробормотав все тем же тусклым голосом:
- Я пойду впереди.