Кроме того, в таком случае - Мегрэ уже думал об этом утром, - все его разговоры по телефону как из дома, так и из полиции, будут подслушиваться на улице Соссэ.
Вчера ночью кто-то осветил его - насколько это было возможно при таком тумане, - и раз этот кто-то знал про убежище Пуана, знал, что в тот вечер министр был там и что у него визитер, он должен был узнать Мегрэ с первого взгляда.
Оставшись один в кабинете, Мегрэ открыл окно: при мысли об этом деле ему захотелось глотнуть свежего воздуха. На столе лежали газеты. Он было собрался просмотреть их, но потом решил сперва покончить с повседневными делами, подписать отчеты и повестки на допросы. Сейчас он почти любил мелких воришек, маньяков, мошенников - любых преступников, с которыми ему приходилось иметь дело.
Он позвонил по телефону, зашел к инспекторам и отдал распоряжения, не имеющие ничего общего ни с Пуаном, ни с проклятым отчетом Калама.
Огюст Пуан, должно быть, уже встретился с премьером. Интересно, рассказал ли он обо всем жене, как посоветовал ему комиссар?
На улице было прохладнее, чем казалось, и Мегрэ закрыл окно. Он уселся в кресло и развернул наконец одну из газет.
Все они писали о катастрофе в Клерфоне, и все - независимо от направления - яростно требовали расследования.
Большинство газет взялись за Артюра Нику. Одна из статей была озаглавлена:
"МОНОПОЛИЯ НИКУ - СОВГРЕН"
В ней приводился перечень работ, порученных фирме с авеню Республики в течение последних лет правительством и некоторыми муниципалитетами.
Рядом была колонка со стоимостями этих работ, некоторые обошлись в несколько миллиардов франков.
В заключение было написано следующее:
"Было бы небезынтересно составить список официальных лиц - министров, депутатов, сенаторов, муниципальных советников Парижа и других городов,которые бывали гостями Артюра Нику в его роскошном поместье в Самуа.
Не исключено, что тщательное знакомство с чековой книжкой г-на Нику расскажет нам о многом".
Одна из газет - "Глоб", владельцем или по крайней мере руководителем которой являлся депутат Маскулен, напечатала на первой странице шапку в стиле знаменитого "Я обвиняю" Золя:
"ПРАВДА ЛИ, ЧТО..."
За этим следовал напечатанный более крупным, чем обычно, шрифтом и для усиления впечатления взятый в рамку ряд вопросов:
"Правда ли, что идея постройки санатория в Клерфоне родилась не в мозгу законодателей, озабоченных здоровьем детей, а в мозгу некоего торговца бетоном?"
"Правда ли, что лет пять назад тот же торговец бетоном во время роскошных приемов, которые он устраивал в своем поместье в Самуа, внушил эту идею некоторым высокопоставленным лицам?"
"Правда ли, что в этом доме гости находили не только изысканные вина и прекрасный стол, но и часто покидали кабинет хозяина с чеком в кармане?"
"Правда ли, что, когда проект начал принимать реальные формы, все, кто был знаком с местностью, выбранной для пресловутого санатория, поняли безумие и опасность этой затеи?"
"Правда ли, что парламентская комиссия, возглавлявшаяся братом нынешнего премьер-министра, вынуждена была обратиться к специалисту с безукоризненной репутацией?"
"Правда ли, что этот специалист, Жюльен Калам, профессор строительной механики и гражданской архитектуры, читавший лекции в Школе дорог и мостов, провел три недели на месте предполагаемого строительства.