– Вот и хорошо! Ты здесь полежишь.
Артем коротким, резким ударом отключил Боню и осмотрелся.
– Надо что-то для кляпа, на всякий случай.
Тина показала на порванный рукав своего пиджачка, Артем от предложения не отказался, кивнул, оторвал болтающийся кусок рукава и затолкал Боне в рот.
– Нам надо спрятаться, пока Гришка с ребятами подъедет.
Они выбрались из сторожки и вышли с территории завода. Впереди простиралась дорога, с одной стороны которой тянулся полуразвалившийся забор, огораживавший некогда заводскую территорию, а через дорогу высокий забор с колючей проволокой, за которым находились гаражи.
– Черт! – выругался Артем. – Придется прятаться на заводе! Это плохо – они нас быстро найдут! Остается надеяться, что Косарю будет не до нас.
Тина с Артемом вернулись к зданию, где их держали, и направились к следующему, «близнецу-брату», тоже некогда бывшему цеху.
Внутри такая же удручающая картина – ржавые разбитые станки, железные болванки, кучи мусора.
– Ты здесь спрячешься, а я вернусь к тому зданию, – сказал Артем. – Надо наблюдать за въездом и, если что, сориентировать Гришку по телефону.
– Нет! – возразила Тина. – Я понимаю, что это как в плохом детективе: героиня цепляется за героя, мешая ему действовать, но, во‑первых, одной мне страшно, а во‑вторых, ты держишься на одном адреналине и, если расслабишься, можешь отключиться. – Девушка усмехнулась. – И потом, всегда, когда эти дурацкие героини прячутся, их обязательно находят злодеи.
Беркутов внимательно на нее посмотрел, усмехнулся в ответ и согласился.
– Тогда возвращаемся. Найдем удобную позицию.
Они вернулись к первому цеху, но внутрь не пошли, а заметив лежавшую недалеко от здания большую кабельную катушку, спрятались за нее. Артем сел на землю, устроившись так, чтобы видеть ворота и подъезд к цеху, а Тина села лицом к нему, облокотившись спиной о деревянную поверхность катушки.
– Так откуда ты их знаешь, Артем? – спросила девушка.
– Две недели назад мы с Гришкой и его ребятами арестовали некоего Фомина, он же Фоня, с одним из соратников, с поличным. Фоню разыскивали за убийство, он является лидером преступной группировки, а Косарь – его правая рука, тоже находится в розыске, как и остальные четверо. Все их деяния доказаны, есть свидетели и неопровержимые улики, так что всех ждет довольно внушительный срок. Вообще-то они проходят по другому ведомству, все это сложно и неинтересно, просто так случилось, что они засветились по одному из наших дел, мы их взяли и передали коллегам.
– Если я правильно поняла, убивать тебя эти типы не собирались?
– Да бог их знает! У них ко мне старые счеты, хотя такой мелкой «сявкой» я уже давно не занимаюсь, но крови им в свое время попортил немало.
– А я для них просто подарок небес, – добавила Тина, – они бы мною тебя шантажировали, заставляя закрыть дело?
– Дело закрыть нельзя, оно прошло через Петровку и через прокуратуру, это невозможно. Скорее всего, они хотели устроить с моей помощью побег Фоне.
– Понятно.
Она не стала выяснять, согласился бы Артем с их требованиями, когда Тина стала бы разменной картой, но он понял, о чем она думает, и ответил сам:
– Я бы согласился! Чтобы спасти тебя, я бы согласился на все, что они потребовали. Хрен с ним, с Фоней, в УБОПе очень толковые ребята работают, его бы быстро взяли, невзирая на всю его кажущуюся крутизну, и его шушеру тоже. Но это не гарантировало бы того, что люди Фони тебя отпустили бы.
– Я понимаю. Нам повезло, что этого не случилось!
Он положил ладонь ей на щеку, повернул ее лицо к себе, заглянул в глаза и со всей серьезностью заявил:
– Случилось! Тина, я бы никому тебя не отдал и сделал бы все, чтобы вытащить!
– Я знаю!
Она действительно не сомневалась, что он бы ее вытащил! Даже и не из такой передряги! Теперь она точно знала, что Артем вытащит ее откуда угодно!
– Тина, ты можешь рассказать еще раз подробно все, что запомнила?
– Могу.
Она начала рассказывать с того момента, как они подошли к машине, удивляясь, как все точно, буквально в деталях запомнила, буквально каждую мелочь. Страх обострил восприятие происходящего, помимо сознания, записав очень точно, как на видеопленку, все события.
– Кто-то едет, – прервал ее рассказ Артем.
Тина замолчала и услышала шум подъезжающей машины. Беркутов достал телефон и набрал Гришкин номер.
– Артем, мы у ворот, – сразу ответил Бывалый.
– Косаря с командой пока нет. Ждем-с. В сторожке отдыхает «упакованный» Боня. Давай, давай, Гришаня, машины скорее убирайте, они уже на подходе!
Он встал и помог подняться Тине.
– Бегом к машине! – скомандовал Беркутов.
И они побежали навстречу въезжающей на территорию черной «Волге», из которой выскочил Гришка, распахивая чуть ли не на ходу заднюю дверцу. Тина с Артемом заскочили на заднее сиденье, Гришка сел впереди, и машина рванула с места, объезжая здание цеха. За ними следовали два микроавтобуса с ОМОНом. В считаные секунды машины рассредоточились так, чтобы их стало не видно от ворот и входа в первый цех.
– Ну что, Гришань, – спросил весело Артем, – шоу начинается?
Тина видела, как из автобусов выскакивали бойцы ОМОНа и рассредоточивались, занимали позиции, а к ним подбежал командир отряда.
– Артем, ты как, живой?
– В порядке! Андрей, нас держали в дальней комнате цеха, перед ней есть небольшой «предбанник», метров пять. Они туда первым делом сунутся. И Боню искать не станут, поспешат пообщаться со мной.
– Разберемся, – пообещал командир и, посмотрев на окровавленные запястья Тины, предложил: – Девушку надо бы к нам в автобус, там врач.
– Я подожду, спасибо, – ответила Тина.
Из рации, которую держал в руке командир отряда, раздался голос:
– Две машины на подходе – «Вольво» и «БМВ».
– По местам, – отдал команду Андрей совсем другим, жестким тоном.
Артем вытащил и передал Гришке пистолет:
– Трофейный.
Гриша кинул его на полку к заднему стеклу, затем оба выбрались из машины и побежали к углу здания. Гриша на ходу достал два пистолета, один из которых передал Артему.
Само задержание произошло так быстро, что Тина ничего и не успела понять. Она услышала громкие крики, трехэтажный мат, и через пару минут, не произведя ни одного выстрела, ОМОН «упаковал» всех четверых. Их уложили рядком на землю – лицом вниз, руки сзади в наручниках, ноги широко разведены в стороны. Когда Артем проходил мимо «живописной группы», отдыхающей на земле, один из задержанных повернул голову и громко крикнул:
– Сочтемся еще, «важняк»!
– Уже, – ответил Артем. – Мне с такой шелупонью, как ты, возиться некогда, с тобой другие разбираться будут.
К Тине, которая стояла возле «Волги», подошел врач с большим медицинским чемоданчиком в руке.
– Идемте в автобус, милая, – обратился он к ней тоном, которым обычно разговаривают с душевнобольными, – вам надо руки перевязать и вообще осмотреть.
– А можно не в автобус? – спросила она. – Мне бы на воздухе.
– Конечно, конечно, – поспешил согласиться доктор. – Вы на подножку автобусную сядете, а я ваши ручки обработаю!
– Спасибо.
Он взял ее осторожно под локоток, подвел к автобусу и усадил на ступеньку. Внимательно осмотрев запястья девушки, раскрыл чемоданчик и принялся обрабатывать раны.
Тина отвернула голову, чтобы не смотреть. Она держалась из последних сил, не разрешая себе расслабиться и заплакать. Ведь все – все!! Бандитских дядек повязали, они с Артемом спаслись, и можно ничего больше не опасаться и расслабиться. Но именно этого и нельзя делать!
«Не смей плакать!! – прикрикнула она на себя. – Еще чего! Надо дотерпеть до дома! Совсем чуть-чуть!» – Она прикрыла глаза и стала себя уговаривать, успокаивать и даже поругивать, загоняя слезы назад.
Когда Тина открыла глаза, то с удивлением обнаружила, что вокруг них с доктором собрались почти все участники задержания, кроме троих бойцов, охраняющих арестованных. Впереди, прямо за спиной сидящего на корточках доктора, стояли Гриша, Артем и Андрей, командир отряда, за ними омоновцы в масках, с автоматами в руках и, вытягивая шеи, пытались рассмотреть, что делает врач.
Уже совсем стемнело, и место действия освещалось прожектором, установленным на одном из микроавтобусов, и фарами машин. Картина показалась Тине какой-то нереальной – темнота, ярко освещенная площадка перед автобусом; девушка, сидящая на подножке, перед которой присел доктор; стоящие полукольцом мужчины, ожидающие, что он скажет; лежащие на земле арестованные, о которых, казалось, все забыли.
Тине, охватившей все это сразу, одним взглядом, как бы со стороны, показалось, что она присутствует на спектакле или видит хорошо поставленную кульминационную сцену какого-то фильма.