-- Ты забыл упомянуть, что она примчалась в одной комбинации, -- подмигнул Громов. -- Плащ поверх -- не считается!
-- Да иди ты, -- отмахнулся её друг и продолжил рассказ.
Как оказалось, Соболев пришел к дочери тем вечером, чтобы сообщить, что они и её друзья в большой опасности. Он стал убеждать её, что им необходимо тайно покинуть академию и чем скорее, тем лучше. Он так же сказал, что она должна убедить всех, что это жизненно важно и привести их к нему в назначенное время и место под видом сюрприза для Эммы, во что легко поверят её родители.
-- Соболев был уверен, что Кира дала ему искреннее обещание сделать все в точности так, как он сказал. Он думал, что все пройдет гладко, -- заметил Виктор. -- Но он не учел одной детали: Кира знала больше, чем положено и она сразу поняла истинную причину его просьбы и то, что будет после того, как нас вывезут отсюда.
-- Утром мы с Максом рассказали все Демиену, а он в свою очередь немедленно передал сигнал своему отцу.
-- Тогда мы и разработали этот план, по обезвреживанию Романа, -- подытожил Диего Альгадо, присоединяясь к остальным. -- И, Демиен был прав, настаивая на том, что вам не следует ничего говорить, -- строго заметил он, глядя на Эмму. -- Вы чуть было все не испортили, мисс Керн.
Эмма стояла, вжавшись в землю, и чувствовала себя немного обиженной. Ей не доверяли, и по логике рассуждений -- не безосновательно. И, ей совсем не нравился тон, с которым обратился к ней отец Альгадо, но Диего тут же смягчился и сказал ей:
-- Ладно, не переживайте, -- он даже улыбнулся и засунув руку в карман, достал декоративную булавку с небольшим камнем, вправленным в золото. -- И, с днем рождения, Эмма! Теперь у вас их будет много.
-- Спасибо, -- поблагодарила она, принимая подарок. -- Но нужно еще пережить день затмения -- тринадцатое июня.
-- Да, -- согласился он, -- вы правы: расслабляться пока рано. Соболев устранен, и я заимел все его средства связи с внешним миром. По моей просьбе его нахождение под замком временно не будет подлежать огласке. Для всех он просто уехал в очередную командировку, и эти меры необходимы для того, чтобы у его сообщников не возникло подозрений. А мы тем временем вывезем вас из поместья и спрячем за пару дней до затмения.
-- Господи, -- вздохнула Лилиан, -- я все еще не верю, что этот ужас -- реальность и происходит она не с кем-то, а с нами со всеми.
-- Вам больше нечего бояться, мисс Брейн, -- сказал Диего, -- но, тем не менее, готовьтесь к тому, что вечером одиннадцатого числа все вы покинете академию и это поместье на срок где-то около месяца. Я вывезу вас, обещаю, и спрячу в надежном месте. Не беспокойтесь о своих родных, и ни в коем случае не говорите никому. Я сам объясню им все, когда вы будете в безопасности. Всем ясно? -- спросил он, оглядывая компанию.
Друзья уверенно закивали, и лишь двое стояли и напряженно смотрели друг на друга. Эти двое были она и Альгадо. Да, возможно Кира была права, когда однажды сказала, что они похожи: оба умны, честолюбивы, постоянно в состоянии тревоги... Решив более не продолжать, она переключилась на своего парня. Впереди их ждала длинная ночь и, похоже, не только их: уходя, Эмма заметила, как Соболева подошла к Максу и, вытирая слезы, что-то спросила у него, на что Макс ошарашенно закивал, и они ушли вместе.
Да, скорее всего это и есть лучший способ забыться этой ночью. И, проведя половину, не смыкая глаз, она поняла, что не ошиблась -- все дурные мысли растворились без остатка во всепоглощающем чувстве любви, которое дарила ей близость с Феликсом.
-- Никогда больше не бросай меня, -- прошептала она, погружаясь в сон. -- Поклянись, что больше не оставишь меня!
-- Я клянусь, что всегда буду рядом с тобой!
Вода в озере, уже приятно прохладная, а не ледяная, как месяца два назад, проходила меж пальцев снова и снова. Вдоволь наигравшись, Эмма поднялась и села.
-- Это так приятно!
-- А по-моему просто божественно, -- добавила Лилиан, все еще лежа на пирсе у самой воды.
-- Может, все же, не поедешь?
-- С ума сошла? -- воскликнула она. -- Неизвестно, когда еще я увижу папу, а тут такая возможность!
-- Да, конечно.
-- Мы вернемся завтра, Эм.
-- Угу.
-- Я просто хочу увидеть своего отца.
-- Ну, у тебя есть медальон с его фото... ай, -- получив легкий пинок, Эмма рассмеялась. -- Ладно, ладно, я шучу. Но мне правда будет тебя не хватать.
-- Я думаю, вы со Штандалем найдете, чем заняться.
-- Ага.
-- И лучше вам назаниматься этим сейчас, потому что когда мы все окажемся в бункере, мало кто захочет быть свидетелем.
-- Лилиан! -- возмущенно воскликнула Эмма.
-- Ну, ладно, может и не в бункере...
-- Лилиан Брейн!
Смеясь, они прошли через сад и остановились у её корпуса.
-- А почему ты решила, что мы будем отсиживаться в бункере? Разве у Альгадо он есть?
-- Не знаю, -- ответила она, -- но они настолько богаты, что я не удивлюсь тому, что он у них не один. А может быть, нас поместят в один из их знаменитых подвалов, -- проговорила подруга перейдя на шепот, -- уверена, что все предки Альгадо, потому что все они одного склада характера, творили разврат.
-- Единственный, кто на это способен в их семье, это Альгадо младший, -- еле сдерживаясь, заметила Эмма.
-- Демиен?
-- Да.
-- Почему вы никогда не называете друг друга по имени?
-- Потому что мы раздражаем друг друга. Он совсем не похож ни на Диего, ни на Артура.
-- Не знаю, не знаю, -- вздохнула подруга, -- но насчет разврата ты права.
В изумлении Эмма приподняла бровь.
-- Феликс рассказывал Ричарду, по секрету, конечно, что Альгадо, почти ежедневно, водит к себе разных девиц, и никогда не знаешь, что застанешь, входя в свою же комнату.
-- Ого, -- только и сказала Эмм, прежде чем они закатились смехом.
Обняв подругу, Лилиан пообещала, что напишет ей, как только приземлится самолет, и она увидит родителей. После этого она зашагала в свой корпус. Что-то странное пронеслось в голове и Эмма окликнула:
-- Лилиан! -- девушка развернулась. -- Надень перстень в поездку, пожалуйста.
-- Зачем? -- удивилась Лилиан и тут же, сморщив носик, добавила: -- Ты же знаешь, он мне не сильно нравится. Не понимаю, почему все вы носите их...
-- Не знаю, -- честно ответила Эмма.
И она действительно не понимала, с чего вдруг ей в голову пришла эта мысль. Эмма лишь чувствовала, что так надо.
-- Просто надень его, хорошо. И не снимай, пока не вернешься! Обещаешь?
-- Э, ну... ай, ладно, -- Лилиан улыбнулась и подойдя к подруге, еще раз крепко обняла её. -- Обещаю, что одну и не сниму этот ужасный ужас! Увидимся завтра.
Когда дверь за ней закрылась, Эмма, все еще ощущая давящую пустоту внутри, направилась домой. Чувство тревоги не покидало её с того самого дня, когда полиция схватила Соболева. Она никак не могла забыть пистолет в его руках и горящие, обезумевшие глаза ректора в тот вечер.
Теперь его пост временно занимал Диего Альгадо, и все они были рады этому. Они успокоились и расслабились, все, кроме неё, Макса и Альгадо. "Золотому мальчику" не нравилось, что отец контролирует каждый его вздох, тогда как он привык к относительной свободе за эти два года. Но это была лишь её догадка, зато с Максом все было куда серьезнее. Он сам поделился с ней причиной сегодня. Проснувшись ночью, она вышла в гостиную выпить воды и обнаружила его сидящим на диване и напряженно думающим.
Все дело было во сне. Максу приснился один из тех реалистичных снов, после которых, по его мнению, следовало смотреть в оба, и сон этот был о ритуале.
-- Мы все были там, Эмма, -- сказал он, опуская голову ей на колени. -- Мы были привязаны к длинным шестам, вбитым в землю вокруг кроны огромного зеленого дуба, ствол которого, -- мне сложно найти точное определение, -- был очень, очень широк. Мы были на привязи, как скот, перед бойней, а наши мясники расхаживали взад, вперед в скрытые одеждами, напоминающими рясы священников -- такие же длинные и черные, лица скрывали капюшоны.
Перебирая пальцами его волосы, Эмма вздохнула, пытаясь понять в чем кроется причина её переживаний. Возможно ей просто нужно пережить эту неделю, и когда затмение пройдет, она успокоиться. И, решив, что так и будет, Эмма поцеловала Макса в макушку и вернулась в свою комнату, где под мягкой махровой простыней сладко спал её любимый мальчик. Скинув халат, она нырнула к нему и прижавшись к теплой груди, потерлась головой о его подбородок, а когда подняла глаза, то в них отразилась его улыбка.
-- Иди сюда, -- прошептал он, сжимая её в объятиях.
Что может быть лучше полночного поцелуя? Прикоснувшись к его губам, Эмма больше не думала о тревогах, все они растаяли, как это происходило каждый раз, когда они были вместе. Так прошла эта ночь, так она встретила этот рассвет. А потом Лилиан написала ей, что решила уехать на пару дней, и Эмма вспомнила, что когда она вернется, уехать придется им всем.