— Что я? — спокойно, безо всякой обиды спросил он. — Почему все считают меня идиотом? Потому что я не умею, вернее, не могу читать, ну, и писать тоже. Дислексия.
— Дислексия? — удивилась Рита. — Погоди… Это же… Это же и не болезнь вовсе. Дислексия! Я об этом как‑то не задумывалась раньше, но дислексия…
— Вот так. Но ничего, я живу.
— Прости, прости, прости! — Она отстранилась и, тревожно нахмурив брови, посмотрела ему в глаза.
— Я же сказал, ничего! — засмеялся он.
— Тогда до завтра? Я как проснусь, позвоню тебе.
— До завтра, — улыбнулся он.
— До завтра, — повторила она, поднялась на цыпочки и поцеловала его в щеку. — Ой, какой ты бородатый, Ваня…
Она поцеловала его и скрылась в своем подъезде.
Иван некоторое время стоял неподвижно, привалившись к капоту своей машины. «Вот это да… Вот это повезло. Бог… Бог, значит, Ты — есть?»
* * *
Из Википедии:
Дислексия (греч. δυς— плохо и λέξις — речь) — избирательное нарушение способности к овладению навыком чтения и письма при сохранении общей способности к обучению.
Дислексия — это вид специфического нарушения, имеющий неврологическую природу. Она характеризуется неспособностью быстро и правильно распознавать слова, осваивать навыки правописания.
Принято различать дислексию и трудности овладения чтением, вызванные другими причинами, такими, как умственная отсталость, дефекты зрения и слуха. Их называют еще неспецифическими, или вторичными, нарушениями чтения. Дислексию отличает от них стойкость и избирательность нарушений.
Несмотря на то что дислексия есть результат нейробиологических особенностей человека, она не считается психическим заболеванием.
Во многих других областях деятельности ребенок может проявлять недюжинные способности. Он может отличаться в спорте, живописи, музыке, математике или физике.
Основные симптомы дислексии: чтение замедленное, по слогам или по буквам, угадывающее, с ошибками в виде замен или перестановок букв; понимание смысла прочитанного нарушается в разной степени.
* * *
…Оказавшись дома, Иван первым делом отправился в ванную.
— Ты где шлялся? — крикнула мать, сидевшая на кухне. — У тебя же смена в три закончилась?
— Был на свидании! — весело крикнул в ответ Иван.
— С женщиной?!
— Да, а что. Это женщина моей мечты, между прочим.
Пауза. Было слышно, как мать гремит чайником, наливает воду, громко глотает. Потом кашляет, поперхнувшись. Вероятно, не может справиться с изумлением.
— Ты о ней говоришь? — прокашлявшись, крикнула мать. — О том, о ком я думаю?
— Мама, ты знаешь, что у меня одна мечта, другой нет. — Иван выдавил из тюбика пену для бритья, взялся за бритву, коей давно не пользовался.
— Белокурая Маргарита пожаловала к нам в город?
— Да. Мы с ней встретились сегодня и завтра, надеюсь, тоже встретимся.
Пауза. Иван сосредоточенно брился. Пена с пучками волос падала в раковину. Рита не любит бородатых.
— Идиот. Ты идиот. Нужен ты ей!
— Оказывается, нужен, — хладнокровно ответил он.
— Она писательница. Она живет в Москве. Та еще штучка‑дрючка! А ты кто? Ты обычный шоферюга. Дебил, который‑то школу с трудом закончил! Выбрось ее из головы, эту свою королеву Марго…
— Мам, не надо.
— Ну что «мам», что «мам», — неистовствовала на кухне мать. — Она стерва та еще, я слышала. Недаром Максимка ее бросил в свое время… Стоп! Я поняла. Она приехала сюда к Максиму. Услышала, что твой брат вернулся в город, и сама сюда рванула. О, я ее насквозь вижу… Она же интриганка та еще, твоя Маргарита Готье, она в свое время тут натворила дел, когда Максимку пыталась охмурить!
Иван опустил руку с бритвой, некоторое время неподвижно смотрел на свое отражение в зеркале. Одна щека была бритой, другая — нет. Смешно. Хотя Рита действительно спрашивала о Максиме… Но его, Ивана, все спрашивают о старшем брате.
— Пусть она интриганка, — наконец произнес Иван. — Мне все равно. Пусть она кем угодно будет. Интриганкой, воровкой, мошенницей… даже убийцей. Ну и что.
Он принялся методично брить другую щеку.
— Она же к Максиму приехала, не к тебе! — рассердилась мать и рванулась в ванную. — Что это ты тут делаешь? Ой, смотрите на него, люди добрые… Он бороду свою сбрил!
— Так лучше?
— Тьфу! Старший сын у меня нормальный, а младший — дурак… Иван‑дурак, точно! — с чувством произнесла мать и попятилась назад. — Вот Максим позвонит, я ему все скажу, — сообщила она уже из кухни.
— Не смей. Этого нельзя делать!
— Почему же нельзя, интересно?
— Если Максим узнает, что Рита здесь… Ты уверена, что он тоже не захочет ее увидеть?
Грохот, звон разбитого стекла. Наверное, мать уронила чашку.
Но это ничего. Посуда бьется к счастью.
* * *
В квартире было тихо, все спали. Одна Марго лежала у себя в комнате, без сна. Хмель сошел вместе с эйфорией, и теперь настало время жестокой тоски.
Да, через Ваню можно выйти на Макса. И что?
Кстати, какой Иван добрый, хороший. Обаятельный, несмотря на свою разбойничью бороду. Душевный человек. Милый. Это у них семейное, наверное.
На ловца и зверь бежит. Марго ломала голову, как встретиться с Максом и… вдруг столкнулась с его младшим братом.
Он, Ваня, здорово мешал им в юности. А сейчас может пригодиться. Да, Марго немножко обманула его, когда сказала, что хочет написать роман о видногорском Джеке‑Потрошителе… Обманула Ивана, как и других, — свою родню, Костика, преданных читательниц‑почитательниц. Всех.
«А я и не обманывала, — сама себе возразила Марго. — Я, может, действительно напишу роман. Увлекусь этой загадочной историей, и само пойдет. Я просто искусственно пытаюсь вызвать у себя вдохновение. И заодно увидеть Макса. Только вот зачем… О господи, я с ума сойду!»
Громко тикали настенные часы в соседней комнате.
Марго на цыпочках зашла туда, остановила часы. Дверь в следующую комнату была распахнута, и Марго при свете ночника увидела свою прабабку, сидящую в ночной рубашке на краю постели — опустив голову, глядя в пол.
— Бабуля, ложись. — Марго уложила старуху на бок, укрыла одеялом. — Спи!
Прабабка ничего не ответила.
О чем она думает, интересно? Может быть, ни о чем. А может быть, вспоминает прошлое.
Марго сейчас — сорок один.
Матери Марго, Анне Сергеевне, — пятьдесят девять.
Бабушке, Калерии Аркадьевне (бабушке Лере, как ее называют), — семьдесят семь.
А самой Екатерине Петровне, прабабушке Марго (бабе Кате), — девяносто пять.
Прабабка родила бабушку в восемнадцать лет. Бабушка Лера родила маму в восемнадцать. Мама родила Марго в восемнадцать…
Все они, женщины их семьи, рожали в восемнадцать лет. А мужья? Где‑то потерялись. Но дело не в мужьях. Дело в том, что лишь Марго смогла разорвать круг, не стала идти по проторенной, надоевшей дорожке.
И правильно.
К чему лицемерить. В их семье детей никогда не любили. Наверное, от безысходности рожали, потому что так принято. А Марго вот взбунтовалась. Не хочу — и все.
Когда Марго еще звали Ритой Булгаковой (лет десять, одиннадцать ей было), у бабушки Леры заболела голова. У нее никогда ничего не болело, тут вдруг эта напасть… К счастью, боль скоро утихла, но зато Марго случайно услышала разговор матери и бабушки.
Оказывается, в голове у бабушки Калерии намертво сидели четыре металлических иглы! Обычные швейные иглы — и в таком необычном месте. Вот почему все испугались такой ерунды, как обычная мигрень… Из перешептывания матери и бабушки Марго поняла, что иглы в бабушкиной голове обнаружили давно, очень давно, когда бабушке Лере, тогда еще совсем молодой женщине, на голову упала сосулька, и у нее случилось сотрясение мозга… Ей тогда сделали рентген, и неожиданно обнаружился этот казус.
Откуда взялись иглы в голове у бабушки Леры? Когда? Калерия Аркадьевна сама не знала. Не помнила. Не подозревала об их существовании. Врачи тогда сделали вывод, что эти иголки сидели в голове Калерии давно. Очень давно.
Вытаскивать их смысла не было — раз уж столько лет женщина жила с ними. Они никак не мешали ее существованию. Да и повода для столь серьезной операции, как трепанация черепа, не было. Сотрясение мозга от упавшей сосульки тогда оказалось несерьезным, оно никак не повлияло на здоровье бабушки Леры… И мигрень, позже, случилась лишь однократно.
Но четыре иглы в мозгу! Да, живучие они все, Булгаковы, точно кошки.
Вероятно, прабабушка, Екатерина Петровна, в свои восемнадцать лет решила избавиться от ребенка. Изуверским, жестоким способом. Как именно все это происходило, каким образом — даже представить страшно!
Не рожденному еще младенцу, сидящему в утробе (будущей бабушке Марго), затолкали в голову иглы. Чтобы убить его. Но младенец выжил, родился и прожил потом довольно долго, прежде чем рентгеновский снимок высветил тайну прабабушки.