И вот он уже добрался до деревянной двери — старой, растрескавшейся. Он толкнул ее, она распахнулась и Гарри вошел внутрь и аккуратно прикрыл за собой дверь.
Он стоял в овальной комнате с высокими окнами и решеткой футах в двадцати над головой — в совершенно пустой комнате, если не считать длинного стола вдоль одной из стен. На стенах в стеклянных футлярах висели мечи и щиты, топоры и копья, всевозможное магическое оружие. Сейчас им никто не пользовался. В сумрачном свете уходящего зимнего дня, лившегося сквозь зарешеченные окна, плясали пылинки.
В луче голубоватого света, прислонившись к столу, склонив голову, стоял Драко — то ли погруженный в мрачные размышления, то ли просто усталый. Terminus Est во всей своей серебрящейся красе лежал на столе у него за спиной, рисунки и надпись на клинке горели подобно огненным письменам. Тусклый робкий свет, касаясь волос Драко, превращал их в перламутр.
Он все еще не переоделся, его зеленая квиддичная мантия казалась почти черной.
— Здорово, Малфой, — приветственно произнес Гарри.
Драко поднял голову. По обе стороны его рта залегли тени, глаза темно поблескивали.
— Давай сюда, Поттер.
— С ней все в порядке. Ты вроде хотел знать…
— Она очнулась?
— Нет. Пока нет, — Гарри прошел в середину комнаты. — Слушай, начет того, что случилось на поле…
— Ах, да… — бесцветным голосом произнес Драко. — Я извиняюсь…
— Малфой, — Гарри протянул руку и кончиками пальцев, — я тут подумал… нам надо остановиться.
— Что? — Гарри почувствовал, что глаза Драко метнулись к лежащему мечу. — Остановить тренировки? Почему?
— Нет, я не об этом, — Гарри убрал руку с плеча и коснулся эфеса висящего у него на поясе меча. Ощутил эту приятную тяжесть. — Я про вражду. Надо кончать с этой показной ненавистью. Если бы это произошло на поле… если бы мне пришлось бы тебя толкнуть, а ты бы все равно стоял на своем, я бы не знаю, что бы я делал…
— Мы не можем, — возразил Драко, — не можем остановить вражду, ведь Дамблдор сказал…
— Да я знаю, знаю… Но мы можем пойти к нему и все объяснить.
— Объяснить? Что объяснить? Что нам больше не смешно и не прикольно? — в голосе Драко слышалась горечь. — Что там мы себе думаем — не имеет никакого значения. От тех, кому многое дано, многого и ждут, — кажется, он сказал что-то в этом роде?
— Что-то я не чувствую у себя этого «многого», — заметил Гарри с внезапно вспыхнувшей горечью, и Драко впервые поднял на него взгляд — темные серые глаза в обрамлении черных ресниц. У него был почти рассерженный вид.
Гарри взял себя в руки:
— Да, это правда, у меня есть многое… Гермиона… и Сириус, и Рон.
— А я было подумал, — богатство, известность, слава…
— Еще бы ты о другом подумал.
Драко улыбнулся — слабо, но искренне:
— Боже, оскорбления!… ты же всегда знаешь, что тебе это не по плечу…
Гарри пожал плечами:
— Ну, так что — будем тренироваться или займемся заданием Люпина? Выбирай.
— Хочу тренироваться, — Драко вытащил из-за спины меч. Слабый свет скатился по клинку и скользнул на позолоченную рукоятку, инкрустированную черными камнями, замерев на надписи вдоль эфеса: Terminus Est.
Линия раздела.
Раздела чего? От чего? — не в первый раз удивился Гарри. — Добра от зла, света от тьмы, свободного выбора от предназначенной судьбы? Или он слишком загружается по поводу этих слов, и все дело только в том, что клинок остро заточен?…
И тут он как раз и сверкнул над ним — и Гарри выхватил свой меч, чтобы остановить удар, как Драко его научил.
Иди вперед, не отступай, таким образом ты окажешься вне зоны поражения.
Мечи колокольчиками звенели в тишине комнаты. Гарри нападал, Драко оборонялся; они кружились по комнате словно в медленном танце — ритмично, не ускоряясь и не замедляя движение.
Гарри нравились эти занятия — в этом мире ему не нужно было думать, он просто двигался, подчиняясь каким-то неведомым инстинктам. Удар… отражение… выпад… мечи крутились над головами, как искрящиеся серебряные колеса. Он позволял Драко наступать — шесть шагов, семь — пока не почувствовал, что уперся в стенку спиной. Оттолкнуться от нее с силой — и вперед. Мечи сшиблись, клацнули, посыпались искры.
Драко сделал шаг назад:
— Хорошо, — одобрил он, — отличное использование стены.
Гарри не ответил, он снова нападал. Драко отразил его удар, сделал выпад, Гарри выполнил финт и снова кинулся в атаку: длинный шаг назад, перемещение… скользнул вперед, выпад — меч отскочил от меча Драко и ударил юношу по плечу — шорох разрезаемой ткани, и на рукаве Драко появилась внушительная дыра.
Гарри оцепенел:
— Прости, — быстро произнес он.
Драко удивленно замер:
— Да нет, ничего.
Гарри почувствовал, что пальцы, стискивающие эфес меча, побелели:
— Я мог тебя ранить.
Драко покачал головой:
— Только если бы я это допустил. Отличный ход, но твои движения можно предугадать. В чем дело, Поттер?
— Похоже, все дело в том, что я не о том думаю.
— Гермиона? — спросил Драко и Гарри невольно кивнул. — Слушай, почему бы тебе просто не рассказать ей то же, что ты рассказал мне прошлой ночью? Она поймет.
Гарри опустил глаза к мечу:
— Тут есть одна проблемка…
— И какая же?
— Я не помню, что говорил тебе прошлой ночью.
Губы Драко дрогнули:
— Не уверен, что ты поверишь, если я напомню тебе, что ты поделился страшным секретом о том, что у теюя бурный роман с профессором Спраут и ты обмениваешься с ней фотографиями, на которых ты обряжен в гигантского сурка.
— Бред, — ответил Гарри.
— Ничего подобного.
— Никогда не нарядился бы сурком.
— Ну, конечно…
— Ну, разве что лемуром. Даже, может, мартышкой. Но сурком? С такими-то зубищами?
— Теперь ты меня уже пугаешь…
Гарри рассмеялся — впервые за день.
— Ладно, это же Хогвартс… Все обо всем знают, всем до всего есть дело: о каких безумных секретах может идти речь?
* * *
— Мне послышалось, что кто-то идет, — она вывернулась из объятий Рона и встала. Он запрокинул голову, он чувствовала, как его голубые глаза буквально жгут ее спину, когда, подойдя к дверям, она сквозь зарешеченное окошечко взглянула в коридор. Он был пуст в обе стороны.
— Ты слишком беспокоишься, — произнес Рон. Он сидел на полу, без рубашки, только в джинсах и кроссовках, гриффиндорская мантия служила им ложем. Глаза его потемнели.
— Наверное, мне пора уходить… Джинни…
— Ты же сказал, что они тебя даже на порог лазарета не пустили. Наверное, она пошла на поправку?…
— Я знаю. Но я чувствую ответственность…
— Ну конечно, — она вернулась и села у него за спиной, обвив его руками. — Я тоже волнуюсь.
Он повернулся к ней и взглянул ей в глаза:
— Я если нас поймают… Если бы нас кто-нибудь нашел — что бы ты сделала?
— Рон, я…
— Ну, скажи, что бы ты выбрала?
— Думаю, если нас застукают, для тебя это будет очень плохо. Как и для меня.
— Хуже, — мрачно уронил он. Она почувствовала, что он уязвлен и пытается поддеть и её.
Она потянулась к его лицу и положила руки ему на щеки:
— Я люблю тебя…
Он растерянно захлопал глазами: она никогда ему этого не говорила.
— Ты?…
Она кивнула:
— Думаю, тебе стоит это знать.
Он мгновение просто смотрел на нее, потом его лицо вспыхнуло, и он потянулся к ней:
— Я думал, ты никогда…
— Т-ш-ш… — она поцеловала его.
— Я…
— Я знаю, — она коснулась пальчиком его губ, — не говори. Я знаю, что ты тоже…
* * *
— Хм, полагаю, ты прав. Если, конечно, ты не желаешь по субботам торчать в очереди у Астрономической Башни, куда таскаются те, кому хочется потискаться в уединении.
— А ты-то на что жалуешься, а, Малфой? У тебя же есть собственная комната как у старосты, разве нет?
— И удивительно просторная. Я называю ее «комнатой» только потому, что мне лень произносить «чулан для метел, в котором есть освещение».
— Мы можем продавать сюда билеты, — Гарри скользнул взглядом по пустой комнате и усмехнулся. — Особенно если принять во внимание, что здесь прекрасная звукоизоляция…
— Отличная мысль, Поттер. Я-то думал, у вас с Гермионой одни мозги на двоих и все принадлежат ей. Рад что и тебе чуток перепало, — Драко склонил голову на бок, — ты выглядишь даже бодрым…
— Ага, — Гарри поднял меч и отсалютовал Драко. — Спасибо за тренировку. Она помогла.
— Хорошо, — Драко помедлил и серьезно взглянул на Гарри. — Поттер, я никогда раньше тебя не спрашивал об этом, но…
— Но что?