– Джейн! – ахнул я, потому что двигалась она так по-особому ловко и быстро, так акробатично…
Она мягко упала на пол, прыгнула к нам, и тогда я понял, что никакая это не Джейн. Блеснул большой пистолет. Ногой девушка ударила Зайца в грудь, опрокинула на пол и встала над ним, наступив на живот. Оружие нацелилось на меня – необычное оружие, у которого вместо ствола была… Я недоуменно прищурился. Пружина? Зачем там пружина?
Сбитый с толку, я наставил на незнакомку револьвер и «люггер». В горле сильно запершило, захотелось откашляться, пришлось сдерживаться из последних сил.
– Ну, ты… – произнесла девушка на английском, с едва уловимым акцентом и немного шепелявя. – Я тут навидалась бледнолицых, но впервые вижу бледноволосого.
Голос был звонкий и живой, задорный. Судя по нему, этому созданию в маске было лет пятнадцать.
– Скорее серебряноволосого, – поправил я и, не найдя, что сказать еще, добавил: – Давай-ка не делать резких движений. Поспокойнее.
Заяц попытался встать, но девушка сильнее нажала ногой, и он придушенно хрипнул.
– Да я спокойна, как орел, – сообщила она. – А вот ты, томагавк тебе в задницу, получше следи за своими шаловливыми пальчиками. Я про те, что на спусковых крючках, если ты не понял, малыш.
Несколько обескураженный такой манерой речи, я молчал. Удерживая меня на прицеле, девушка свободной рукой стащила с головы маску и откинула капюшон. Черные волосы, густые и блестящие, упали на плечи. У нее было треугольное лицо с большими глазами, симпатичное, хотя не очень-то красивое – скорее милое, к тому же ехидное и самоуверенное. И смуглое. Пистолеты дрогнули в моих руках. Она что – индианка? Силы небесные, откуда здесь индианка?! В Карпатах, за тысячи километров от Американского континента!
Незнакомка попятилась, и Заяц сел, потирая грудь. Я думал, он возмущенно вскочит, может, даже попытается ударить обидчицу, это было бы вполне в его духе, но мальчишка просто сел и уставился на нее. Пауза затягивалась, и я произнес:
– Не знаю, зачем ты в замке, но ясно, что ты из той же категории посетителей, что и мы.
Она свела над переносицей черные брови, соображая, что я имею в виду. Теперь я лучше разглядел ее пистолет. То, что сначала напомнило пружину, оказалось железным стержнем в плотной обмотке. На конце стержня было утолщение в виде корзинки из тонких металлических прутьев.
– Ты пряталась на люстре, – сказал я.
– Какой проницательный. Так и есть: вы из-под лестницы, я с люстры.
– Значит, нам всем лучше тут не задерживаться.
– Твоя правда, бледноволосик. Что там за стеной? Откуда вы пришли вообще?
– Там депо.
Одна бровь приподнялась.
– Депо?
– Если это можно так назвать. Пещера с рельсами, в ней два поезда. Еще – расщелина. За ней, я уверен, шахта. В ней добывают газ.
– Они разгрузили то, что привезли на барже?
– Смотря о чем ты.
– Там были ящики и железные бочки.
– И еще песок со стеклом. Знаешь, что в ящиках?
– Не знаю. Открой мне глаза пошире, малыш.
– Ты хорошо владеешь английским? – уточнил я. – А то выражаешься как-то странно. В ящиках ореховая скорлупа.
– Эй! – девушка была искренне удивлена. – Ты мне тут перья не путай, зачем им ореховая скорлупа?
Заяц, оглянувшись на меня, сказал:
– Зачем, Анри? Я тоже не понимаю.
– Для одного дела. Кстати, железные бочки загрузили в поезд.
– Все? – она напряженно подалась ко мне.
– Кроме одной. Ее отвезли в шахту за пещерой.
– Одну, значит, сняли… Он заметает следы. А ты, бледноволосик, знаешь, что в бочках?
– Какая-то взрывная смесь. Очень необычный состав.
– Смесь, – повторила девушка, переступив с ноги на ногу. – Святая Текаквита, да уж – смесь!
В горле у меня першило, побаливала голова, иногда пробирал озноб. Снова захотелось раскашляться, я сглотнул и спросил:
– Кто ты такая?
– Дочь своего народа, – отрезала она.
– И как тебя зовут, дочь народа? Я, как ты уже слышала, Анри. Это – Заяц. А к тебе как обращаться?
Она поправила волосы, окинув меня взглядом с ног до головы, и сказала:
– Зови меня Электра.
Неожиданная догадка возникла в моей голове, и я заявил:
– Ты с дирижабля. С «Табора ветров», точно! Я прав?
Она не ответила, но выражение смуглого лица подтвердило мою правоту. Неужели эта девушка – цыганка? Ведь совсем не похожа, хотя она и смуглая, как большинство из них.
Револьвер был тяжелее «люггера», рука начала уставать, и я сунул его в кобуру.
– Ты – цыганка? – напрямую спросил Заяц, пока я мучился догадками.
– Я из Америки, – отрезала она.
– Ого, далеко! – восхитился он и медленно встал, не спуская с нее взгляда.
– Так и думал, – кивнул я. – А почему путешествуешь с цыганами? Ты точно прилетела сюда на том дирижабле.
– А почему бы и нет? Имеешь что-то против рома́нэ?
– В общем-то, не имею. Хотя среди них…
Я хотел сказать «Среди них много воров», но запнулся, подумав: а ты-то сам, Алекс Гримуарди, кто таков?
– Что среди них? – насупилась она. Ее необычный пистолет смотрел точно мне в грудь. – Что ты там бормочешь, бледноволосик? Ты у нас чистая британская кровь, чай-с-молоком? Недолюбливаешь всяких таких… малых мира сего? Цыган, русских, эскимосов, черных, смуглых, индейцев, ирландцев?
– Я сам ирландец, – отрезал я, – и на четверть русский. И вообще, при чем тут русские? Нашла малый народ, который две трети континента заселил.
– Ну ладно, тогда прощаю. А то ты меня сейчас напряг чуток. Цыгане согласились помочь мне, вот и все, – заключила она, потом отвела за спину руку и схватила веревку. Шагнув в сторону, крутанула ее, как-то по-особому провернула… веревка пошла волной, завращалась спиралью, вверху тихо стукнуло, и она упала вместе с привязанным к концу крюком.
– Думаю, нам пора опустить оружие, – сказал я. – Одновременно, а?
Игнорируя это предложение, Электра подошла к лестнице и уперлась в перила локтем руки, которой держала пистолет. Ствол оставался нацелен на меня.
– Как там тебя… Анри. Давай я тоже поиграю в догадайки. Вы двое прибыли сюда на баркасе, который эти твари затопили. Прямо за баржей приплыли, да?
– Надо иметь развитую логику, чтобы понять это, – кивнул я. А после подумал, глядя на выражение ее лица, что мои обычные несколько витиеватые шуточки с этой девушкой неуместны. Она просто не понимает их, и если я собираюсь иронизировать в разговоре с Электрой, то должен выражаться проще. Не путать, в общем, ей перья.
– С логикой у меня порядок, – подтвердила девушка. – А вот скажи-ка, малыш Анри, что вы двое делаете в замке? Зачем вы здесь?
Несколько секунд я размышлял, а затем произнес, внимательно наблюдая за ней:
– Мы собираемся убить графа с подручными, но его перед тем допросить. А у тебя какие планы, малышка Электра?
Она беззаботно улыбнулась:
– Для начала попасть в радиозал, изучить кое-что, а после убить графа с подручными. Его перед тем допросить. Кстати, зал где-то там, – Электра ткнула пистолетом вверх и сразу опять направила его на меня.
– Ты хочешь с кем-то связаться?
– Да нет, хочу понять, с кем связывается Цепеш.
– Кто это такой?
– Вот-те на! Ты не знаешь имени человека, которого собрался убить? Эй, это совсем невежливо, парень!
– Теперь знаю. Электра, а можно поближе рассмотреть твой пистолет? Очень необычное оружие.
– Как это – поближе? – удивилась она. – Дать его тебе, что ли? Конечно, нельзя.
– Скажи тогда, чем он стреляет? На каком принципе работает?
– Это сейчас важно?
Вдруг она уставилась на меня во все глаза, будто увидела только что, помолчала и воскликнула:
– Постой, ведь ты уже мне попадался! То есть твоя фотография! Ты, как же там тебя… Да – Алек МакГрин! Ребенок «Двузубца».
– Правильно, – согласился я, перехватив удивленный взгляд Зайца.
– Постой, но… – сбитая с толку Электра тряхнула волосами. – Но вы же были в России? Как ты сюда попал? Ах да, на том баркасе… Хорошо, а как попал на баркас? Великий Маниту, как вообще очутился в этих местах?!
– Я следил за теми двумя, что взорвали московскую Выставку. Откуда ты знаешь, что…
– Следил за Вукой Цепешем и Диего Гомесом? И они тебя не засекли?
– Цепеш… вот, значит, какая его настоящая фамилия. Мне все время казалось, что Чосер – псевдоним.
– Чосер – просто вариант Цепеша. Они с графом братья. Так ты следил за ними от самой Москвы… Вы, трое неумех, должны были помешать этим маньякам в России! – ее глаза сверкнули гневом. – И не справились! Сколько людей погибло из-за вас?!
Я холодно ответил:
– Мы помешали убить российского императора и уменьшили количество смертей с тысяч до сотен. И, судя по всему, война пока тоже не началась, а именно она, я уверен, была в планах этих людей.