– Только перед тем грузчика избил, – добавил я.
– Ага, – согласился мальчишка. – Он ему ребра поломал и вообще… Ох и зверь! Того в больничку при порте снесли. Слушай, мы к шлюзу подходим. Теперь осторожнее надо, чтоб сверху не увидели.
Я повернулся к носу баржи. На юго-востоке серыми конусами проступали горы. Редкие облака играли в догонялки, двигаясь в одном направлении – на запад, где маячил уже знакомый дирижабль. Впереди через реку тянулась серая полоса дамбы. Вправо от русла отходил изогнутый дугой канал с нанизанной на него бетонной коробкой шлюза – наше судно поворачивало к нему. Вскоре мимо потянулись забранные камнем скошенные берега, и я спросил:
– Ты впервые здесь?
Заяц кивнул, разглядывая окружающее. Впереди показалась башня управления, стоящая возле раскрытых шлюзовых ворот. Донеслось тихое стрекотание, я поглядел в небо и нахмурился. Мальчишка схватил меня за рукав:
– Это что там?!
Вытащив подзорную трубу, я посмотрел. От дирижабля к нам двигалась темная точка. Когда стало ясно, что это такое, и я опустил трубу – баржа уже вплывала в шлюз, а Заяц благоговейно таращился на меня.
– Можно поглядеть? – спросил он так робко, что я не нашел в себе сил отказать и протянул ему трубу.
– Вот здесь крутишь, чтобы настроить фокус… В смысле, если картинка расплывается, то делаешь нормальную резкость. Понял? И держи осторожно, не урони. Она дорогая, и это память о родителях.
Заяц принял трубу с трепетом и уставился в нее. Точка, успевшая превратиться в красный крестик, продолжала расти.
Внутри шлюза гулко плескалась вода. От башни управления пополз низкий рокот, почти заглушивший звук наших моторов. Вода подернулась рябью, за кормой начала подниматься железная плита, которая вскоре перекрыла вход в шлюз. Вторая заслонка, поднятая заранее, была впереди.
– Анри, что это? – спросил Заяц, глядя в трубу.
– Аэроплан, – пояснил я.
– Почему он к нам летит?
– Не знаю. Видел дирижабль, такой необычный, длинный?
– Ага. Вчера и сегодня. Он и сейчас там висит.
– Не висит – летит в ту же сторону, куда плывем мы. В прошлый раз я решил, что это случайность, но теперь так не думаю. Он вроде как следит за баржей.
– Как ты за Лозой с Кулаком?
– Ну, наверное. Только они про меня не знают, а дирижабль с баржи хорошо виден. Этот аэроплан оттуда, вчера я разглядел его под гондолой. Давай назад трубу.
Заяц вернул ее с сожалением.
– Будешь мне еще давать посмотреть? Потом, попозже. Хотя бы иногда.
– Попозже? – переспросил я. – Это когда? Ты думаешь, мы еще долго будем вместе?
– Конечно. Я теперь с тобой насовсем.
Не найдя, что ответить на это, я молча спрятал трубу в чехол. Тяжелый рокот не прекращался, вода в шлюзе волновалась, уровень ее стал ниже. Это означало, что где-то под поверхностью сдвинуты заслонки водопроводных галерей, и вскоре мы сможем выплыть в реку.
– Анри, а эти, на дирижабле, это твои друзья? – спросил Заяц.
– С чего ты взял? Я не знаю, кто там летит и как они связаны со всем происходящим.
Аэроплан двигался по широкой дуге. В ярком свете солнца он казался темно-красным, будто вымочен в крови. Далеко за баржей крылатая машина развернулась и обратно над каналом приближалась к нам со стороны кормы.
Вода покидала камеру шлюза через водосброс, стены его все росли над головой – мы будто опускались на дно гигантской обувной коробки. Снизу казалось, что поблескивающая окнами башня управления высится до небес. На палубу высыпали матросы и грузчики, на галерее появились капитан Петер и Кариб, все смотрели вверх.
С громким стрекотом аэроплан красной стрекозой пронесся низко над нами и улетел вперед.
– Анри, там Лоза! – прошипел Заяц, падая на ящики.
Распластавшись на них, я проследил за его взглядом – мистер Чосер стоял на крыше юта и в бинокль наблюдал за аэропланом. Если опустит взгляд, то легко заметит нас.
– Не шевелись! – прошептал я.
С башни управления донесся гудок, и баржа дала ответный сигнал. Аэроплан развернулся и снова пронесся над нами. Я разглядел темный продолговатый выступ под брюхом, но не понял, что это. Когда машина исчезла за рубкой, Заяц проворчал:
– Чего он носится, как дурак?
С гудением передний створ ворот шлюзовой камеры стал опускаться. Стрекотание аэроплана, почти стихшее, опять донеслось сквозь тяжелый гул и плеск воды. Мистер Чосер повернулся спиной к нам, опустив бинокль, приложил ладонь козырьком ко лбу.
– Нам лучше спуститься обратно, – пробормотал я, начиная отползать к расселине между ящиками.
Аэроплан появился над кормой. В звук винта вплелся частый стук, что-то взвизгнуло, мелко зазвенело.
– Стреляют! – завопил Заяц.
Машина пронеслась над баржей, накрыв ее длинной пулеметной очередью. Взбурлил песок в коробе, стеклянные шарики разлетелись мириадами сверкающих брызг. Пули ударили в ящики, на которых лежали мы, и мальчишка завизжал:
– Прячемся!!!
Он кубарем скатился в логово, я сиганул следом, оставив наверху несессер. Затрещало, стена дощатого ущелья просела, на голову посыпались щепки, солома, труха и что-то еще – мелкое, округлое…
В полосе неба мелькнул крылатый силуэт, волной накатило и стихло жужжание и частый стук. Заяц замер лицом книзу, подогнув под себя ноги и выпятив зад, накрыв голову руками. Я сгреб в горсть то, что просыпалось из разбитого выстрелами ящика. Ореховая скорлупа. Обычная скорлупа… нет, не обычная – угловатые выступы на ней были немного сглажены. Как это называется – кажется, окатанная скорлупа? Ее как-то обрабатывают, и получается вот такое. Черт возьми, песок, стеклянные шарики, орехи – для чего все это?!
Жужжание опять стало громче. Палуба дрогнула – мы поплыли. Вскочив на колени, я ткнул Зайца кулаком и прокричал:
– Если накроет очередью – нам отсюда некуда деться! Лезем обратно!
– Там нас видно! – заорал он в ответ, выпрямляясь.
– Спрыгнем в короб с песком, зароемся!
Он безумно поглядел на меня, облизал губы, вскочил и, как таракан, быстро полез вверх.
Баржа уже плыла по той части канала, которая вела обратно к Дунаю. Жужжание приближалось. Когда я выставил голову над ящиками, аэроплан пронесся над палубой. Стука пулемета не было слышно, но от него отделился темный предмет, пролетел по дуге и врезался в дальний борт. Громыхнул взрыв, все вздрогнуло, и спустя миг аэроплан исчез из виду за ютом.
– Это бомба, – хрипло сказал я распластавшемуся на ящиках Зайцу. – Авиабомба.
Она упала возле подъемного крана, за высокой пирамидой мешков. Кран дрогнул и накренился в клубах дыма, но не опрокинулся – взрыв был не слишком силен и, кажется, не причинил особых повреждений. Раздались крики. Я перекинул через голову ремешок несессера, и мы с Зайцем подобрались к тому краю ящиков, за которым был короб с песком. Мальчишка показал в сторону кормы:
– Анри, смотри!
Мистер Чосер стоял на юте спиной к нам с тростью в руках. Какая-то она необычно длинная… Ну да, ведь эта штука телескопическая, раньше я просто не видел ее разложенной во всю длину. Вука положил трость на плечо и держал ее как… Как держат длинноствольное ружье, вдруг понял я.
Он поднимал конец трости все выше, целясь в налетающий с кормы аэроплан. Пулемет снова застучал. Я будто воочию увидел, как пули колотят по кильватерной струе, приближаясь. Сейчас они догонят баржу, взлетят по корме, по юту, пройдут по крыше, пересекут то место, где стоит мистер Чосер…
В этот момент он выстрелил. Едва заметная дымная полоска вырвалась из трости и растаяла в воздухе. Раздался гулкий хлопок, который я уже слышал на крыше «Самодержца». Правое крыло аэроплана переломилось, как спичка. Черный дым, в котором плясали языки пламени, повалил от него.
Аэроплан качнулся, с надсадным гудением заваливаясь на бок. Двигаясь по крутой дуге, он прочертил в небе дымовую полосу и врезался в скошенную стену канала. Взлетели плотные клубы дыма, обломки разрушившейся машины упали в бурлящую воду.
– Анри, ты видел?! – засопел Заяц. Мы стояли на краю ящиков, готовые спрыгнуть в короб с песком, который был на пару метров ниже. – Он же в него… он будто из пушки… Чем он его сбил?!
– Не знаю, – сказал я. – Это вроде ружья очень большого калибра, спрятанного в трости.
– Он же крыло взорвал! Это как пушка!
– Говорю – очень большой калибр. Знаешь что, лучше нам…
Снизу донесся крик, и я смолк. Между коробом и бортом стоял Платок, то есть бригадир артели грузчиков Гаррис, и глядел на нас, задрав голову. Я схватился за револьвер. Заметив движение, он попятился, и тогда Заяц закричал:
– Стреляй в него! Стреляй быстрее!
3
Грузчик бросился к корме, вопя и размахивая руками. Я повел за ним стволом, палец напрягся на спусковом крючке.