Повалившись с Даном на кровать, так и не разорвав объятий, я зарылся в его влажные волосы носом и удовлетворено выдохнул:
— Так хорошо мне еще никогда не было! — и уже проваливаясь в сладостный сон, до меня донеслись ответные слова:
— И мне...
После драки кулаками не машут...
Проснувшись как от толчка, я тут же распахнул глаза и уставился на темноволосую макушку, маячившую у меня перед носом.
Завозившийся под боком Дан с грозным сопением пытался выбраться из кольца моих рук и ног, которыми я его спеленал на случай побега.
— Ну и чего тебе неймется, а? — хриплым со сна голосом попытался угомонить его я.
— Мне неудобно, пусти, — перестав дёргаться, жалобно попросил Даниил.
Выпустив парнишку на волю, с хрустом потянулся.
Закинув руки за голову, с удовольствием стал наблюдать, как обнаженный Дан мечется по комнате, усиленно пряча от меня глаза.
— А суетишься чего? — сквозь зевок полюбопытствовал я.
Порывисто натянув на себя футболку и штаны, он, не оборачиваясь, спросил:
— И что дальше? Потрахались и разбежались?
Впервые в жизни такая грубая формулировка того, что между нами произошло, меня сильно покоробила.
— Дань, посмотри на меня, — попросил я, одним легким движением поднявшись со скрипучего дивана.
— Сначала ответь.
— Нет, зайчонок, я тебя больше никуда не отпущу, слышишь меня? — прошептал я парню, крепко обняв его со спины.
— Угу, — промычал в ответ Данька, слабо трепыхнувшись в моих руках. — Макс…
— М?
— Как ты меня нашёл?
— Поверь, это не так сложно, как ты думаешь, — с ленцой отозвался я, совершенно не настроенный на серьезный разговор.
— То есть, деньги решают всё? — не унимался парнишка, продолжая свой допрос.
— Практически, — выдохнул я ему на ухо, задевая кожу губами, — но дело не только в них. Нужные связи тоже играют немаловажную роль.
— Макс, прекрати меня лапать, я же пытаюсь быть серьезным…
— К чёрту серьезность. Я безумно тебя хочу, — последние слова я практически уже прорычал, прижавшись пахом к его крестцу.
— Ты всегда такой озабоченный? — с придыханием спросил Дан, перестав вырываться из моих объятий.
— Нет, только с тобой, — на полном серьезе ответил я, развернув парня к себе лицом. — Понятия не имею, что со мной происходит, но когда ты рядом, мои гормоны начинают сходить с ума, — жарко зашептал я в приоткрытые губы парня.
— Что ж, похоже, у нас с тобой одна и та же патология, — с не меньшим пылом отозвался Дан, зарывшись руками в мои волосы.
Впившись в его губы словно голодный вампир, я с остервенением стал их посасывать, поочередно втягивая себе в рот то верхнюю, то нижнюю.
Протестующе замычав, Данька сам взял инициативу в свои руки, настойчиво толкнувшись в мой рот языком.
Охваченные страстью, мы постоянно кусались и сталкивались зубами, воевали за лидерство и толкались языками. Это было похоже на сумасшествие…
Оторвавшись от моих губ, Дан порывисто опустился передо мной на колени и сразу же заглотил мой член до середины, с силой засосав его в жаркую глубину своего рта.
— М-м-м… д-а-а… — в голос застонал я, с жадностью следя за отсасывающим у меня парнем.
Положив руки на его голову, я не стал ему мешать, позволив самому контролировать темп и глубину.
Пососав член ещё какое-то время, он отстранился от него и, спустившись губами по стволу вниз, стал вылизывать яйца, поочередно втягивая их себе в рот.
Дурея от переполняющих меня ощущений, я громко мычал и постанывал, постоянно облизывая сухие губы.
Вернувшись к головке, Даниил тщательно её облизал и немного заглотив, стал тереться об неё языком, параллельно надрачивая рукой ствол.
— Дань, посмотри на меня, — сиплым от страсти и желания голосом, обратился я к парню.
Подняв на меня темные, как ночь, глаза, он, не останавливаясь, продолжал ласкать мой член, влажно при этом причмокивая.
— Ты позволишь? — с последними, крупицами самоконтроля, спросил я, с силой прихватив его за волосы.
И одного безропотного кивка стало достаточно, чтобы мои тормоза сорвало окончательно.
Я стал вбиваться в рот Дана короткими, но быстрыми движениями, неотрывно следя за глубоко погружающимся в его горло членом.
Это зрелище было настолько вызывающим и порочным, что уже скоро, я почувствовал приближающуюся разрядку.
— Дань… я сейчас… кончу, — с жаром выдохнул я, ослабив хватку на его затылке.
Позволив мне толкнуться в его рот еще несколько раз, он обхватил мой член рукой и за несколько секунд довел меня до экстаза, залив моей спермой своё лицо и шею.
Придя в себя от очередного умопомрачительного оргазма, я отволок Даньку на кровать и уже сам довел его до блаженства, с жадностью проглотив всю сперму.
Не могу сказать, что её вкус и консистенция мне понравились, но удовольствие и восторг, отразившийся на лице парня, с лихвой компенсировали этот недостаток.
Если бы мне кто, пару недель назад, сказал, что я буду с упоением отсасывать у парня член, да ещё и глотать его сперму, в жизни бы не поверил, послав этого сказочника куда подальше.
И вот посмотрите на меня сейчас. Лежу и вылизываю член Дана, словно это наивкуснейший в мире леденец, который я когда-либо пробовал.
«Определенно этот парень действует на меня как-то неправильно», — с ленцой подумал я, позволив себе прикорнуть на мерно вздымающемся животе Даниила.
Немного полежав, мы встали и, не сговариваясь, пошли в душ.
Ополоснувшись, выпили по чашке кофе и наконец-таки поговорили.
Я рассказал Дану, как и каким образом, раздобыл нужную мне информацию о его местонахождении, он же в свою очередь, поведал мне историю о пари с другом, которая не отличалась особой оригинальностью… Выпили, закусили, не сошлись во мнении, поспорили — классика жанра.
Потом Дан рассказал мне, как сильно я его напугал, вломившись в квартиру, как какой-то маньяк.
Он и сопротивляться мне не стал, только потому, что боялся, что я его изнасилую и убью…
М-да, натворил я дел, ничего не скажешь.
Проболтав с Даниилом ещё какое-то время, он задал мне вопрос, который, судя по его нервозному состоянию, не давал ему покоя вот уже на протяжении всего нашего диалога:
— Макс, скажи, а что будет, после того как ты вернешься в Москву?
Посмотрев на парня и на то, как он усиленно пытался скрыть от меня свои истинные эмоции, я усмехнулся.
«Талант есть, но над техникой нужно будет поработать», — сделал я мысленную зарубку и ответил:
— Ну, на вторник у меня запланирована очень важная встреча, которая может принести моей компании неплохие дивиденды. Среда и четверг вообще расписаны по минутам…
— Макс, прекрати юродствовать, — недовольно насупившись, оборвал меня Дан.
— Хорошо, — со вздохом отозвался я, убрав с лица глуповатое выражение, — но на будущее, постарайся более чётко формулировать свой вопрос. Дань, признаться честно, когда я сюда ехал, у меня и в мыслях не было вернуться, но сейчас это единственное чего я хочу.
Увидев, как облегченно расслабились его плечи, я осознал, насколько важным ему было услышать именно эти слова.
Решив разрядить обстановку и сменить декорации, я предложил:
— Дань, а поехали, куда-нибудь, пообедаем? Что-то жрать охота, аж морда трескается.
— С удовольствием, — тут же отозвался парень, одарив меня сияющей улыбкой, которую я не заслуживал…
***
Всю дорогу до ресторана, Данька, то и дело восторгался красотой и мощью моей машины, как истинный представитель мужского рода.
Расположившись в уютном летнике на берегу Кубани, мы просидели там не меньше двух часов, без устали болтая: о литературных классиках и кинематографе, о музыке и политике, ну и, конечно же, не обошли стороной жизненную философию, завершив ею наш обед.
Никогда прежде мне не было так непринуждённо и легко с человеком младше меня на десять лет.
С каждым часом я проникался Даниилом всё больше и больше, узнавая его с тех сторон, которые не увидишь по фото и не узнаешь из общения по переписке. Он оказался скромным и самодостаточным человеком, непомешанным на своей внешности и шмотках. Ему было интересно всё, но больше всего он обожал режиссуру. Он мог говорить о ней часами, но учитывая мою неосведомленность, предусмотрительно меня не грузил. Удивительный парень, в существование которого с трудом верилось.
Я настолько уже привык к московским «шлюхам» интересующимся только деньгами, еблей и тусовками, что отвык от нормальных людей, имеющих иные ценности. Именно поэтому Дан и контрастировал на их фоне, приобретя тот облик и черты, которые казались уже ирреальными.
На обратном пути мы слушали музыку и в унисон подпевали Дэвиду Гилмору*, с виртуальной игрой на гитаре и отбыванием ритма на ударных. Было забавно наблюдать за поющим парнем, у которого, как оказалось, был неплохой голос и слух.
Подъехав к подъезду, я посмотрел на предгрозовое небо и сказал: