Пошлости. Пихать. Детонаторы. В сортир.
И ушел в палатку, выражая спиной обидчивое презрение. Шестеро
переглянулись с полным удовлетворением. Не особенно ясно было, что
делать дальше, когда шутка благополучно завершена. Никто со
стороны и внимания не обратил на хлопок детонатора - только что
закончился инструктаж по взрывному делу, во время коего точно
такие же детонаторы хлопали с полчаса. А отец-командир пребывал
где-то на пыльных пространствах Ханкалы, что он не знает, то ему и
не повредит...
Именно последнее обстоятельство, отсутствие сурового майора,
как раз и направило мысли в интересном направлении. Кто-то с
деланным безразличием предложил:
- А не сходить ли к танкистам в гости?
- А это дело, - поддержали его. - Это толковая идея... Кто
возьмет?
- Да вон Краб с Сережей к вагону ближе всего...
Оба поименованных скрылись в вагоне и вскоре появились опять,
в запахнутых бушлатах, привычно ухитряясь ничем не булькнуть и не
звякнуть, спустились по лесенке с тем рассеянно-невинным видом,
каковой всегда был свойствен русскому солдату, однажды
собравшемуся дерябнуть подальше от начальства.
Когда они проходили мимо палатки, оттуда высунулся еще один
свой орел по прозвищу Доктор Айболит и осведомился:
- Вы куда это толпою?
- А к танкистам в гости, - ответили ему охотно. - С визитом
вежливости.
- Понятно, - кивнул Доктор Айболит и без промедления примкнул
j процессии, на ходу запихивая в карман толстенькую красную
книжечку. - Очень кстати. Я тут открытие сделал, сейчас в научной
обстановке и доложу. Ахнете.
- Ну, посмотрим...
Впереди, по-прежнему не булькая и не звякая, шагал Гера по
кличке Краб, из боевых пловцов, "морских дьяволов", невысокий
такой, обстоятельный, с обширной суперзасекреченной биографией,
которая, правда, в чем-то выглядела чертовски однообразно: вот уж
много лет в разнообразнейших точках земного шара Краба старательно
пытались прикончить, а он делал все, чтобы вышло как раз наоборот.
К этой формуле, если подумать, биография и сводилась. На
голове у него, как обычно, красовалась чеченская кожаная шапочка,
была у Краба маленькая слабость насчет подобных головных уборов,
благо прежнему владельцу шапочки она уже без всякой надобности,
отпрыгался курбаши...
Они легко взобрались на железнодорожную насыпь, и окружающий
мир тут же открылся для обозрения на несколько километров.
Впереди, совсем близко, стояли с большими интервалами танки;
совсем уж вдалеке, на горизонте, едва виднелись окраинные дома
Грозного, а меж танками и городской окраиной простиралось
огромное, ничейное, дикое поле, где ночью не имелось ни власти, ни
юрисдикции.
Собственно, в каком-то смысле они стояли на передовой
(которой тут, правда, как бы и не имелось), длинная линия танков
служила рубежом, отделявшим скудный военный уют и относительно
строгий порядок от серовато-бурой, в общем бессмысленной равнины.
Кто-то присмотрелся:
- Джигит, что ли, на свою задницу приключений ищет?
- Где?
- А во-он, коняшку гоняет, ковбой...
- Да ну, - сказал Краб, прибывший сюда за пару дней до
основной группы и немного уже обжившийся.