Именно такое музыкальное
оформление и должно было сопровождать пьянку, которую закатил на
радостях внучатый племянничек хозяина квартиры, вернувшийся из-за
Терека живым и невредимым. Все мотивировано, ребята...
Вообще-то, настоящий внучатый племянничек тихонько и без
особых подвигов служил себе прапором в Моздоке при тамошнем
аэродроме. Но этих тонкостей "пан"
Скляр знать, безусловно, не мог - зато, не исключено, слышал
краем уха, что дедов родственничек служит где-то в Чечне.
Наверняка слышал - Скляр, волчина осторожный, не мог не выяснить
предварительно, кто в подъезде обитает, чем занят и все такое
прочее. Скляр всегда тщательно обнюхивал пространство вокруг своих
явок, это-то о нем знали совершенно точно.
Собственно говоря, дедов внучек подвернулся как нельзя более
кстати, обеспечив железную мотивировку. Конечно, если бы его не
qsyeqrbnb`kn в природе, пьянка-спектакль точно так же развернулась
бы этажом выше Скляра, только в других декорациях: скажем, день
рождения или свадьба или на худой конец просто празднование
местной интеллигенцией шестисотлетия русской балалайки. Не суть
важно. Но "возвращение героического воина с бранного поля" имело
еще и то ценное качество, что, безусловно, отметало такие
неприятности, как визит милиции, вынужденной сурово напомнить, что
шуметь после двадцати трех нольноль, строго говоря, не
дозволяется. У кого из местных повернулся бы язык, рука бы
поднялась накручивать "02", когда они своими глазами видели
дымивших на лестнице бравого "внучка" и его "сослуживцев",
громогласно делившихся воспоминаниями? Проще уж и благороднее
будет перетерпеть, утешая себя тем, что подобные шумности не
каждый день выпадают. Да и вообще здесь, на рабочей окраине
областного центра, из-за подобных соседских гулянок как-то не
принято дергать правоохранителей. (В скобках: даже и найдись такой
склочник, наряду пришлось бы уехать восвояси, поскольку в гулявшую
компанию был грамотно введен самый настоящий милицейский майор из
местных, посвященный в детали лишь в общих чертах, но накрепко
усвоивший, что ему отведена роль успокоителя патрульных.) Одним
словом, гулянка продолжалась как ни в чем не бывало и после
двадцати трех ноль-ноль. Временами курившие на балконе, уже
изрядно поддавшие, судя по голосам, устраивали соревнования на
самый меткий плевок в цветочный ящик нижележащего балкона или
попадание туда окурком. На что, как легко было предугадать, ни
Скляр, ни оба его сподвижника не реагировали, предпочитая
отсиживаться в квартире. Проще было промолчать, не встревая в
совершенно ненужные нелегалам разборки с пьяной компанией,
состоявшей не из самых спокойных представителей рода
человеческого, безусловно нервных и дерганых, - уж Скляр-то
прекрасно себе представлял, что за народ гулеванит у него над
головой и насколько чревато этих ребят задевать всяким там тыловым
чистюлям...
Так и шло: громко делились воспоминаниями и впечатлениями,
временами срываясь из-за стола сплясать нечто исконно русское с
молодецким топотом и уханьем, визжали и смеялись девицы,
магнитофонные вопли временами сменялись дружным хоровым пением
классических застольных шлягеров про мороз-мороз и черный ерик...
Это был грамотно поставленный спектакль, конечно. И пока одни
безукоризненно исполняли роли, другие, чье присутствие в квартире
посторонними не улавливалось вовсе, работали. К окну Скляра давно
уже опустили неприметный микрофончик и потому имели полное
представление о происходящем на явке.