- Ну, поверим, поверим... - задумчиво сказал Костя, особенно
тщательно пряча в карман конвертик с орденом.
Сделал ручкой полковнику и браво направился к выходу, нарочно
задев плечом спешившего куда-то полицая - и довольно
чувствительно, так что тот охнул за спиной, прошипел:
- Са куррат... Руса шорта... Остановившись и обернувшись,
Костя произнес самым светским тоном:
- Ах, простите, кажется, я был несколько неуклюж...
Запаренно покосившись на него, полицай безнадежно махнул
рукой и побежал дальше, а Костя, посвистывая, спустился по
ступенькам.
Там его дожидался форменный комитет по встрече: белый БМВ
Скляра, черный "ровер" Каюма. Скляр со своим бесстрастным
вислоусым водителем (явно стремившемся подражать в этом плане
Тарасу Бульбе), Каюм с Серегой и еще какая-то неизвестная, но
весьма симпатичная блондиночка в тесных джинсиках и синей майке с
огромными алыми буквами: "GEROICAS CHECENAS WOLIS" (что, как
нетрудно догадаться, означало "Свободу героической Чечне!"). На
чеченку она походила примерно так же, как Костя - на дирижера
симфонического оркестра. "Еще одна активистка, - вяло
констатировал он, - боксерша по переписке, мать ее за ногу..."
Именно блондиночка резво вырвалась вперед, ухватила его за
руку:
- Господин Тулупов, извините, бога ради, за этот печальный
инцидент. Наша организация непременно разберется, что это -
головотяпство или рука Москвы...
Глаза у нее были красивенькие и глупенькие.
- Да ладно, - великодушно отмахнулся Костя. - Забыли уже.
Извините, мы тут парой словечек перемолвимся...
Он взял Скляра повыше локтя и отвел в сторону. Тот спокойно
шел высокий такой мужик, поджарый, несуетливый, чем-то неуловимо
похожий то ли на мало пьющего комбайнера, то ли на справного
механика какой-нибудь автоколонны.
Пролетарий от сохи, одним словом, по первому впечатлению -
обстоятельный и мастеровитый работяга, мечта одиноких бабенок
средних лет...
Если только не заглядывать в засекреченные досье, где
рисуется несколько иной облик бывшего десантного капитана бывшей
непобедимой и легендарной, после распада Союза очень уж быстро
проникшегося "жовто-блакитными" идеями в их самом крайнем
выражении, претворявшимися некогда в жизнь Бандерой и Коновальцем.
И закрутилось. Бывший капитан отчего-то особенно прикипел душою к
дудаевским орлам, а потому засвечивался то в Абхазии, то на
нелегальной переброске стволов из третьих стран, в прошлую
чеченскую кампанию был почти что в руках, но ухитрился
выскользнуть.
А впрочем, критически рассуждая, одиноких дамочек вряд ли
остановило бы и досье. Им-то какое дело до того бедолаги, которого
молодчики Скляра располовинили бензопилой в Абхазии, до прочих
трупов, оставленных экс-капитаном с той самой обстоятельной
мастеровитостью? Женская душа - потемки...
- Ну? - спокойно сказал Скляр.
- Баранки гну. Ты во что меня втравил?
- Я? - Скляр невозмутимо поднял бровь.
- А кто же еще? Эти тихари меня подловили аккурат на выходе
из ювелирки.
Куда я, между прочим, по твоей просьбе ходил. Сделал
одолжение, надо же...
- Брось.