— Почему? — удивилась Жаккетта.
— Потому что она покровительствует воякам, сама понимаешь, твои горести ее не вдохновят. Для солдата подвернувшаяся женщина — законная радость, так что святая Варвара не стала бы ради тебя лишать своих ребятишек удовольствия. А какой святой ты сейчас молишься?
— Никакой… — удивленно сказала Жаккетта.
Она только сейчас осознала, что уже достаточно длительное время перестала молить святых об ограждении ее от приставаний мужчин.
— Почему?
Жаккетта задумалась. Почесала в затылке, поковыряла в носу.
— Так я теперь дама, — сказала она. — Во всяком случае, выделываюсь под даму по приказу госпожи Жанны. А к даме так просто не пристанешь, вот помощь святой и не требуется.
— Ну-ну… — только и заметил рыжий.
— Скажите же, господин Жан, как вы узнали, что мы в руках у безумца? — спросила Жанна.
— Да очень просто. Я двигался вашим же путем. Видите ли, когда я уладил свои дела на Кипре, то решил прокатиться до Родоса, тем более мне все равно надо было в ту сторону: узнать, как успешно добралась «Козочка» до места назначения и где теперь деньги, из которых определенная доля принадлежит и мне. Увы, выяснилось, что даже наше бегство с ее борта не спасло положения. Охотники догнали бедное судно, и тогда мой друг капитан сделал красивый жест, какой никогда бы в жизни не совершить ему, если бы не обстоятельства. Он аккуратно вытрусил все мешки с ценностями прямо в море с кормы «Козочки». Натурально, на виду у преследователей… Представляю, с каким плеском шлепались золотые монетки в воду! Я им восхищаюсь, особенно когда вспомню, каких усилий нам стоило эти средства собрать. Но этим он спас здоровье и себе, и своей команде, и своему судну.
— Как, вы хотите сказать, что те, кто гнались за ними, когда увидели все это, развернулись и поплыли обратно на Джербу? — воскликнула Жанна. — Да быть того не может! Они бы расплющили корабль только из чувства мести!
— Госпожа Жанна, не будьте ребенком! — попросил рыжий. — Все мы в том деле, куда случайно затянуло и вас, кто убегал и кто догонял, — представители одной корпорации. Какой, извините, смысл штурмовать «Козочку», нарываясь на неприятности, если там пусто? Месть слишком дорогое чувство для бедных пиратов, они выходят на промысел не ради высоких идей, а ради прибыли. И рискуют только тогда, когда это оправдано грядущими барышами. Здесь было чистое дело, никто ни к кому личных претензий не имел. Поскольку вас он за борт не спустил, а если бы вы были, спустил бы обязательно и значительно раньше денег, преследователи убедились, что «Козочка» чиста, как корзинка с рукоделием, а у команды остался самый ценный в мире капитал — их жизни, и оборонять они это добро будут не на шутку. Так что три капитана помахали друг другу и разошлись.
— А дальше? — словно слушая сказку, попросила Жаккетта.
— Дальше я решил узнать, куда же вас занесло. Хотя на Родосе мне жгло пятки, уж очень эти крестоносцы-иоанниты серьезные люди, но я узнал, что вы решили осчастливить своим присутствием Рим. Ну и двинулся туда же. А вот в Риме… В Риме я узнал много интересного.
Рыжий выразительно посмотрел на Жанну.
Жанна невольно покраснела.
— Оказывается, в Вечный город скромно прибыла графиня де Монпезá в сопровождении камеристки, а покинули город госпожа Жанна и госпожа Нарджис, беглянки из гарема загадочного шейха, и все это на фоне таких приключений, от которых даже у меня, человека, побывавшего во многих передрягах, волосы встали дыбом и слезу прошибло! Особенно радовала участь загадочной госпожи Нарджис, чуть ли не принцессы, малюткой попавшей к жестоким арабам и томившейся там под страшным игом в роли любимицы шейха, но отважно скинувшей оковы и заблиставшей в римских гостиных. Что ты, маленькая, так гневно смотришь на меня?
— А что ты издеваешься? — прошипела Жаккетта.
— Да что ты, бог с тобой, я восхищаюсь! — подбил подушку рыжий. — Госпожа Жанна так нагло из ничего сляпала хватающую за душу историю, а ты так талантливо ее воплотила в жизнь, что у вас, мои прелестные девицы, могут поучиться многие государи, весь век свой положившие на политические козни и интриги. Перед вашей фантазией прикрыла бы свой прелестный ротик Шахерезада, и Шахрияру не удалось бы получить от нее двух детей!
— Вы бы попали в наше положение! — теперь уже шипела Жанна. — Легко вам говорить!
— Нет, нет, я не могу! — замахал руками рыжий. — У меня фигура не та! Никто ведь не поверит, что грозный султан валялся у моей двери, умоляя ответить на его любовь. В общем, из Рима я двинулся по вашему пути во Флоренцию. Там я увидел наглядное подтверждение ваших подвигов — некто маэстро Гирландайо в поте лица выписывает вас на полотне, не сказать, чтобы живо, зато очень старательно. Кроме этого радостного события, во Флоренции же я наткнулся на давнего знакомца, каирского купца, умудряющегося в обход венецианцев вести дела в республике[13], герцогстве[14] и Папской области. Он одолжил мне немного людей, снаряжение и лошадей, чтобы путешествовать я мог со всеми удобствами. Этих четырех, что со мной, зовут Ахмед, Али, Махмуд и Саид. Я практически нагонял вас, вы плелись с черепашьей скоростью, но виконт похитил двух красавиц раньше, чем я догнал. Вот тут пришлось поломать голову. Мы исколесили здешние места вдоль и поперек, пока не стало известно, что вы в Шатолу.
— А откуда вам стало известно? — спросила Жанна. — Это ведь тайна виконта!
— Господь с вами, милая Жанна, — потянулся рыжий, — ну какая тайна? О чем, вы думаете, судачат на всех постоялых дворах и харчевнях округи? Ваше пребывание в Волчьем замке — излюбленная тема разговоров, очень скрасивших местным жителям долгие скучные вечера.
— Но почему же тогда благодетель нас не выручил? — заломив брови, жалобно спросила Жанна.
— Это тот господин, что пригрел вас? — уточнил рыжий. — А как вы представляете себе вашего изысканного маркиза в простой харчевне? Вот он и остался в полном неведении.
— И, значит, вы решили представить себя посланником несуществующего шейха?
— Ну уж раз вы занялись сочинением невероятных историй, почему бы и мне не дописать строчку-другую в этой сказке? — заметил рыжий. — Но рана продолжает оставаться открытой: как нам отсюда выбраться? Попасть в Шатолу куда проще, чем покинуть.
— Да, но сделать это надо как можно быстрее! — воскликнула Жанна. — Этот бесноватый хочет установить опеку над Жаккеттой, а на мне жениться!
— О-о, поздравляю! — приподнялся рыжий. — Госпожа Жанна, не меняйтесь в лице, пожалуйста! Ну что взять с грубого пирата? Невежа… Не бойтесь, в случае чего мы похитим вас из-под венца. Представляете, как сказочно это будет? Маленькая церквушка в ближней деревне, кюре при всех перьях, лес свечей и прочие чудеса… Голодные гости томятся в ожидании пира, и тут вас, томную и скорбную, со ступенек паперти похищают (прямо из рук гарцующего от нетерпения жениха) и увозят на горячей арабской лошади в спасительную даль! Даже кандидат, кажется, есть. Подходил ко мне один юнец. Только арабская лошадь у него отсутствует, а все остальное наготове.
Сжав губы, Жанна смотрела на свои обтянутые рубашкой колени.
— Не юродствуй! — одернула рыжего Жаккетта. — Жерар обещал помочь, вот и помогает. Он отличный парень, без него нам бы совсем туго пришлось.
— Все осознал, не буду! — легко пообещал рыжий. — Но пока ясного плана нет. Главное, для чего я сегодня появился у вас, неотразимые жемчужины гарема, это предупредить, чтобы вы не впадали в панику. Так или иначе, Шатолу вы покинете. Ну разве…
— Погоди, — оборвала его Жаккетта. — Не слышите, идет кто-то? Опять виконта дьявол принес?
Шаги остановились у двери. Убегать было поздно.
Рыжий сориентировался молниеносно и с головой нырнул в постель, а Жанна с Жаккеттой устроились по обеим сторонам от него, маскируя собой третье тело на ложе.
Вошел Волчье Солнышко, увидел девиц, прижавшихся друг к другу, и рявкнул:
— Это еще что за новости? Госпожа Нарджис, вы почему не у себя?!
— Я боюсь!!! — завопила Жаккетта. — Там двери нет! Мне страшно!
— Идите сюда! — сухо приказал Волчье Солнышко.
Жаккетта аккуратно выскользнула из-под одеяла и, обойдя ложе, нехотя подошла к виконту.
— Раз вам страшно, переночуете со мной, — подхватил ее на руки виконт.
Жаккетта, растерявшись, молчала.
Виконт ногой открыл дверь и вышел.
После его ухода рыжий выбрался из постели и задумчиво сказал:
— Кажется, я начинаю ревновать!
* * *Жаккетте вовсе не улыбалось провести эту ночь с виконтом.
Силы не те после недавних бурных событий. Если убегать придется, то надолго резвости не хватит.
Волчье Солнышко нес ее по тускло освещенным коридорам и переходам, а плечи у него были костлявые, и находиться на его руках было неуютно.