Мне нравится Нэнси. А кузина Милдред вообще прелесть.
– Тогда это решено.
– Да, вполне. Пока.
Ласкомб не знал, как реагировать на это. Пока он раздумывал, что бы еще сказать, Эльвира заговорила сама. Слова ее были просты и непосредственны:
– У меня есть какие-то деньги?
Он снова помедлил с ответом и посмотрел на нее задумчиво. Потом произнес:
– Да.
– А вы в этом уверены?
– Нет, не совсем уверен. Это зависит от того, что написано в завещании. Но вы ведь пока не замужем, так зачем тревожиться?
– Вы видитесь с моей матерью?
– Иногда. Не часто.
– А где она сейчас?
– О… за границей.
– И где же за границей?
– Во Франции или в Португалии, точно не знаю.
– А ей никогда не хочется меня увидеть?
Полковник встретился с ясным взглядом девушки. Он не знал, что сказать. Настало ли время для истины? Или для уклончивого ответа? Или для большой убедительной лжи? Что можно сказать девушке, которая задала вопрос с такой прямотой, а ответ на него так сложен?
Он сказал огорченно:
– Я не знаю.
Ее глаза смотрели на него серьезно.
Он все запутал. Ведь девушке хочется знать, она совершенно ясно дала это понять. Да и любой девушке этого хотелось бы.
Он сказал:
– Вы не должны думать… то есть, я хочу сказать, это трудно объяснить. Ваша мать, видите ли, совершенно не похожа на…
Эльвира энергично кивнула:
– Я знаю. Я все время читаю о ней в газетах. Она совсем особенная, правда? В сущности, она необыкновенная личность.
– Да, – согласился полковник. – Это совершенно верно. Она необыкновенная. – Он помедлил, потом продолжал: – Но необыкновенные люди часто… – Он замолк и спустя немного времени начал снова: – Не всегда так уж здорово, если твоя мать необыкновенный человек. Можете положиться на мои слова, ибо это самая настоящая правда.
– Вы не слишком любите говорить правду, верно? Но я полагаю, то, что вы сейчас сказали, и есть самая настоящая правда.
Они оба замолчали и посмотрели на огромные, оправленные в медь двери, ведущие во внешний мир.