- Не веришь? Чтоб же ты ни днем, ни ночью не знал покоя, - и быстро идет к кургану.
Тень передразнивает ее, ноги мочит роса, и они путаются в рубахе.
- Провались ты со своим хозяйством, провались! - уже вслух с ненавистью говорит она.
Корзина летит прочь и, скрипнув, покрывается росой.
Она не хочет ухаживать ва огородом, за домом, если ей не верят. Не хочет! Она тоже наймется в экономию. Она разбудит Зосиму и расскажет ему все. Пусть он знает, какой у него отец.
Аграфена оборачивается и вскрикивает: Корней почти бежит к ней, полы его свитки шуршат травой.
- Ну, бей, бей! - кричит она. - Детей позови, чтоб видели. Вот, мол, решаю жизни мать...
Тень Корнея касается ее ног. Она отшатывается и машет руками:
- Бей! Думаешь, боюсь? Да тут и закопай меня!
Корней не уклоняется от ударов, дергает ее за рукав и бормочет:
- Да ты что, что ты? Граша, не срамись. Из-за детей не отзывался, думал, не спят...
Аграфена опускает руки и выжидательно глядит на него. Он хватает ее под-руку и ведет к кургану.
- Нашло это на меня... В голове помутилось... Ты ж мне... ведь семнадцать годов. Да что я, как? Обижал тебя? Слово какое сказал?..
Аграфена мелко дрожит и плачет.
- Ну, чего ты? Ну, будет, будет. Я не это... я сам не рад. Да не надо плакать, что ты...
Аграфена всхлипывает, приникает к Корнею, обвивает его руками, и ее дрожь вливается в него песней: ничего плохого не было, ничего...
- А ты не думай, не думай так. Гони эти думки. На что ж я стану делать это? Что ж я, как ? Да на что мне это?
Я ж с тобою, - жарко шепчет Аграфена и шатается.
- Ну, да, я не буду думать так, не буду... подожди, сядь, вот так...
Они опускаются на землю, в росу, в ночные запахи.
Комары кружатся над ними. Ветерок несет на них шорохи и перекличку перепелов.
1913-1922 г.