- Это правда, - расхохотался Стеллецкий. - Всю душу уже из меня вынула медведями своими!
- Ни за что не поверю, что столь прелестная сеньорита способна вынуть из тебя душу, - Анненков со значением посмотрел на Миранду и глянул на Стеллецкого: - Тем более, что у тебя ее, как известно, нет!
Бокал с шампанским выпал из пальцев Миранды и звонко разлетелся на куски у ее ног.
- Простите меня, - пробормотала побледневшая девушка. - Я такая неловкая…
- На самом деле неловок я, - смутился капитан. - Мог бы поймать бокал на лету.
- Для этого, мон шер, нужно было на него смотреть, - ехидно заметил Стеллецкий. - Хотя бы краем глаза.
«Неужели ревнует? - подумал Анненков. - К Миранде? Вот так номер!»
На несколько мгновений в гостиной воцарилась та особая неловкая тишина, которая способна испортить даже самый приятный вечер. Положение спас хозяин дома, с учтивой улыбкой поклонившийся маленькому крепышу, затянутому в расшитый серебром мундир.
- Дамы и господа, позвольте представить вам майора Хорхе Гуть-ерреса. Этот блестящий офицер выполняет в наших краях специальное поручение правительства. Мы встретились сегодня на водопадах, и сеньор Гутьеррес оказался столь любезен, что принял мое приглашение присоединиться к нашему обществу.
- Сеньоры и сеньориты, - хрипловатым баритоном проговорил майор, кланяясь. - Польщен и очарован. Нет, не очарован - ослеплен!
- Что за специальное поручение? - сразу же поинтересовалась ожившая Миранда. - Или это секрет?
Жесткие усики Гутьерреса слегка шевельнулись.
- Никаких секретов, во всяком случае от вас, богини! Я занимаюсь картированием местности. Геодезическая съемка. Звучит скучно, я знаю, но уверяю вас, это настоящее приключение. Не далее как два дня назад я вернулся из ущелья Уанкай, если вам о чем-то говорит это название…
По-видимому, ущелье и впрямь пользовалось у обитателей поместья дурной славой, потому что Мария ахнула и прикрыла рот тонкой ладошкой, а Миранда удивленно подняла брови. Гутьеррес, явно довольный произведенным на дам впечатлением, повернулся к Анненкову и Стеллецкому.
- Сеньоры, прошу меня извинить. Я не успел представиться…
- Ничего страшного, майор, - вальяжно проговорил Ник. - За вас это уже сделал наш хозяин. Полковник Стеллецкий, капитан Анненков, к вашим услугам. Так что вы там рассказывали про Уанкай?
Де Легисамо тронул Анненкова за локоть.
- Ущелье Уанкай считается в наших краях гиблым местом. Поживете у нас подольше - услышите много жутких историй. А пока прошу меня извинить: с минуты на минуту должен прибыть фон Корф…
- …целые россыпи костей, - достиг ушей капитана напористый баритон Гутьерреса. - В основном, конечно, животного происхождения, но среди них я заметил и несколько человеческих. Все они были превосходнейшим образом обглоданы…
- Какие ужасы вы рассказываете, майор! - воскликнула Мария. - Здесь же дети!
- Тетя Мария, - еле слышно пробормотал чей-то смущенный голосок. - Я уже не ребенок…
- Лаура, - вмешалась Миранда, - тебе и впрямь незачем слушать подобные истории. Давай-ка лучше я познакомлю тебя с нашим новым гостем, капитаном Анненковым.
Капитан медленно обернулся. Миранда едва ли не силком тащила к нему худую, смуглую девочку в пышном белом платье. Платье было роскошное, расшитое крупным жемчугом, вот только с полудетской внешностью своей хозяйки оно совершенно не сочеталось. Анненкову приходилось видеть, как удачно подобранные наряды меняют облик девочек-подростков, делая их взрослее и соблазнительнее, но здесь был явно не тот случай.
- Сеньор капитан, - Миранда говорила подчеркнуто серьезно, но в глубине ее темных глаз мелькали веселые искорки. - Разрешите представить вам любимицу нашей семьи, юную Лауру Крус Сауро де Легисамо.
Любимица семьи смотрела себе под ноги и поднимать глаза на капитана явно не собиралась.
- Это вы были на галерее? - спросил Анненков. - Прятались за виноградными лозами?
У Лауры покраснели уши.
- Почему вы так решили? - тихо пробормотала она. - Вам тетя сказала?
- Я вас видел, сеньорита. Солнце как раз освещало галерею, а ваше прекрасное платье просвечивало сквозь листья.
Девочка закусила губу.
- Так я и знала! Ненавижу это платье! Ненавижу!
- Лаура! - строго произнесла Миранда. - Пожалуйста, веди себя, как подобает воспитанной девушке. Что подумает о нас сеньор Анненков?
- Если бы не вы, кузина, - казалось, Лаура с трудом сдерживает слезы, - если бы не вы, я бы никогда не надела это ужасное платье! Никогда в жизни!
Капитан подобрался, как перед атакой. Женские слезы были для него страшнее иприта.
- Милая Лаура, - сказал он как можно мягче. - Ваше платье великолепно, как, впрочем, и вы сами. Если вы не сочтете эту просьбу чересчур дерзкой, я просил бы вас подарить мне сегодня танец. Уверяю вас, я не самый плохой партнер по эту сторону Атлантики.
Пунцовая от смущения Лаура пробормотала что-то неразборчивое и спряталась за широкую спину разносившего напитки слуги.
- Да вы просто светский лев, капитан, - протянула Миранда, испытующе глядя на капитана. - Держу пари, что бедная девочка будет считать минуты до начала танцев.
- Я никогда не заключаю пари с женщинами, - улыбнулся Анненков. - Гораздо разумнее сразу же признать свое поражение.
- Какая-то у вас капитулянтская позиция, - недовольно пожала плечами брюнетка. - Смотрите, как бы я с вами не заскучала!
- Уверен, что вас всегда сумеет развлечь майор Гутьеррес. Миранда надула губки.
- Фи, капитан, вы всегда такой грубый? Анненков не успел ответить.
- Военный атташе посольства Германии, барон Отто фон Корф, - провозгласил мажордом. Голос у него был зычный и гулкий, как у северного оленя в период гона.
- Юрка, - Стеллецкий ткнул приятеля локтем в бок, - а ты помнишь, у нас в училище был такой фон Корф? У него папаша еще служил в кавалергардах…
- Да не может быть! Что ж здесь, по-твоему, парижский салон?
Это там, знаешь, в один вечер можно повстречать половину своих пе-тербуржских знакомцев…
- Вот увидишь, - зловещим шепотом проговорил Ник. - Если окажется тот самый фон Корф - ты мне ставишь бутылку «бурбона».
Насколько помнил Анненков, юнкер фон Корф был типичным остзейцем - высоким, тощим, с худым неприятным лицом и тусклыми глазами. Человек, появившийся в зале вслед за мажордомом, более всего напоминал кота - большого, сытого, с добродушной, но хитроватой мордой. Одет он был в цивильное и на военного походил мало.
- Не он, - хмыкнул Анненков. - Кстати, мы не договорились, что ставишь ты в случае проигрыша. Имей в виду, писку твою я пить больше не стану!
- Там видно будет, - разочарованно проворчал Стеллецкий. - Эх, а я-то уверен был, что это - наш…
Пока военный атташе раскланивался с доном Луисом, дамы, нисколько не смущаясь присутствием Анненкова и Стеллецкого, потихоньку обсуждали достоинства и недостатки нового гостя.
- По-моему, господину барону стоило бы заняться своей фигурой, - негромко заметила Миранда. - Я беспокоюсь за судьбу его пиджака.
- А что с его пиджаком, тетя? - в голосе Лауры прозвучало неподдельное любопытство.
- Боюсь, он сейчас треснет, - поджала губы брюнетка. Лаура прыснула.
- Недобрые! - Мария легонько шлепнула девочку веером. - Посмотрите, какой у господина барона веселый взгляд! Не сомневаюсь, он всех нас чудесно развлечет!
- Я бы на твоем месте на это не рассчитывала, моя дорогая. У колбасников грубое чувство юмора. Это тебе не французы и даже не русские! - заметила Миранда.
- Тише, тише! - угрожающе прошептала Мария. - Он идет сюда… или, лучше сказать, катится?
Барон действительно приближался. Объемистый живот плыл по воздуху, словно цеппелин. Золотая цепочка от часов, спадавшая в широкий карман брюк, позвякивала при ходьбе.
- Дамы, - поклонился он, утопив подбородок в жирных складках шеи. - Господа офицеры! Я поражен, обнаружив в столь диких краях такое изысканное общество!
- Здравствуйте, барон, - сказал Анненков. - Простите мое любопытство: вы, случайно, не выпускник юнкерского училища в Санкт-Петербурге?
Фон Корф, казалось, совсем не удивился вопросу.
- Нет, капитан. Я никогда не был в Санкт-Петербурге. Однако упомянутое вами училище заканчивал мой дальний родственник по отцовской линии, тоже фон Корф. Знаете, нас, фон Корфов, довольно много в разных частях света. Мы - как это по-испански? - весьма плодовиты!
Лаура захихикала.
- Вы напрасно смеетесь, сеньорита, - добродушно заметил барон.
- Представители высшей расы должны заботиться о своем воспроизводстве. Чем больше здоровых и крепких детей произведут на свет женщины Германии, тем лучше для Рейха.
- О Господи, - негромко сказал Стеллецкий по-русски. - Так он из этих…
- Вы знакомы с расовой теорией доктора Ганса Гюнтера, господа?
- чувствовалось, что барон оседлал своего любимого конька. - Это величайший ум нашего времени! Вам, дамы, я бы тоже порекомендовал ознакомиться с его трудами, ибо доктор уделял особое внимание проблеме упадка нравственности и распада крепкой нордической семьи!