– Заткнись. Сейчас я подгоню тебе шлем, а то он на голове болтается.
– Какое там болтается, Джим! Он мне мал!
– Нет, Лу. Его нужно подтянуть сильнее. Если будет хоть небольшая щелочка, тебе потоком воздуха может запросто башку оторвать.
– Ты это серьезно?
Лу осторожно ощупал шлем и подумал, что, пожалуй, Джим прав и крепления следует подтянуть.
После всех необходимых подгонок, которые Кэш производил со всей ответственностью, у Эрвиля появилось такое ощущение, что циркуляция крови в его теле прекратилась. Однако на этом неудобства не закончились. Джим достал банку с ламизитом – густой жидкостью отвратительного непрозрачно-серого цвета – и, приказав Лу стоять смирно, начал мазать его с помощью большой кисти.
Через несколько минут обмазано было все, кроме перчаток, обуви и седалищной части, поскольку там требовалось как раз наилучшее сцепление.
После этого Джим намазал себя, и только спину ему кое-как размалевал Лу, вспотев при этом так, будто отстоял в одиночку смену на заводе.
– Ну и что теперь, Джим? – спросил он.
– Теперь пора в путь. Веши мы сложили, аппарат я проверил. Если все будет хорошо, через час будем в Ималте. А через полтора – в Дро.
Сквозь толстое стекло шлема Кэш подмигнул Лу и, указав на рычаги платформы, на которой стоял лонгсфейр, сказал:
– Впрягайся.
А сам подошел к дверям и, открыв все запоры, смело распахнул створки. В бокс тут же хлынул стылый утренний воздух и, встретившись с теплом, заклубился по полу серым туманом.
– Навалились! – прогудел из шлема Джим и, встав рядом с Лу, надавил на рычаг.
Платформа тронулась с места и покатилась к выходу, а стоявший на ней лонгсфейр поплыл, словно морской корабль.
Лу тяжело сопел и с непривычки плохо ориентировался, выглядывая из шлема, как из танка. Он только реагировал на команды Джима и разворачивал платформу то влево, то вправо.
– Ну что, садимся? – нетерпеливо спросил Лу.
Покинув надежные стены бокса, он стал испытывать непонятное беспокойство.
Пока Кэш совершал последние приготовления, Эрвиль оглянулся и не сразу понял, что видит двух людей, наставивших на него автоматы.
– Джи-и-им!!! – что есть силы завопил он, и в это время прозвучал залп.
32
Наверное, Блингштоффу следовало выстрелить сразу, но его разобрало любопытство – уж очень необычно выглядел выплывающий из бокса аппарат. А злоумышленники, наряженные в какую-то блестящую резину, напоминали ему лысых морских свинок.
«Козлы, – про себя выругался Блингштофф, успев подумать и о том, что Гао не стреляет, потому что, облежавшись прошлый раз, ждет команды от своего товарища. – То-то же, осторожный сучонок».
Блинги уже готов был нажать на курок, когда Гао вдруг резко дернулся и повалился на своего напарника, паля на лету в небо и издавая какое-то странное шипение.
Он весил довольно прилично и почти размазал Блингштоффа по земле.
– Своло-о-очь! – завыл от злости и боли Блинги, отчаянно суча ногами и пытаясь подняться.
Наконец он выбрался из-под тела Гао и увидел, что глаза напарника неподвижно смотрят вверх, а из его шеи, с левой стороны, торчит какая-то стальная штука, вошедшая по самый стабилизатор.
Между тем «лысые морские свинки» уже забрались на свою штуковину, завели ее и вот-вот собирались удрать Блинги вскинул автомат в надежде пристрелить мерзавцев, однако получил в плечо дротик. Из упрямства он все же нажал на курок, но его пули только вонзились в стены, выбив никому не нужные искры, а на крыше ближайшего бокса снова появился враг – страшный и непонятный. В его руке блеснуло еще одно жало, и Блингштофф повалился на спину.
Тем временем турбины лонгсфейра стремительно набирали обороты, и вскоре их жуткий рев начал заглушать выстрелы, которые раздавались повсюду.
Словно подвешенный на веревочке, аппарат покачнулся и стал отрываться от платформы, колотя по земле вырывающимися струями спрессованного воздуха.
Выстрелы Блинги и шум взлетавшего лонгсфейра повергли в панику всех, кто провел эту ночь в засаде.
Измотанные холодом и вынужденным пьянством, бандиты дремали кто где, и теперь, застигнутые врасплох, они вопили Что есть мочи и на всякий случай стреляли в воздух.
Вместе с остальными пробудились Йодль и Пако. Поначалу они не могли сообразить, на ком из них надет комплекс. Оказалось, что на Йодле. Тогда он, с трудом распрямляясь на онемевших ногах, стал орать, чтобы Пако нашел «иждивенца».
– Скорее, Пако! Скорее, а то они уйдут!
Рев лонгсфейра становился все громче, а Пако лихорадочно шарил по земле, пока наконец не воскликнул:
– Есть «иждивенец», Енси! Есть!
– Запускай! – хрипло скомандовал Йодль, припадая глазом к окуляру и нажимая кнопку готовности.
Тотчас на раме застрекотал небольшой механизм, и направляющие мягко легли на плечи Йодля.
В ту же секунду, шелестя, словно пушечное ядро, в небо стартовал СПУН. Вращаясь с немыслимой скоростью, он поднялся на заданную высоту и замер, а Йодль тотчас увидел несущуюся по экрану метку и счастливо засмеялся:
– Я вижу его, Пако! Я вижу его!
– Стреляй, как только сможешь! – возбужденно выкрикнул напарник и, отскочив в сторону, прикрыл уши ладонями.
– Пошла собака… – любовно произнес Енс и вдавил кнопку старта.
Правая ракета рванулась вперед, и в ноздри ударил запах горелого топлива.
– Пошла вторая, – сказал Йодль и выпустил последнюю ракету.
Снаряды стремительно понеслись к цели, а умный «иждивенец» парил в воздухе и давал им ценные указания.
Еще мгновение, и в небе полыхнул яркий разрыв, и во все стороны полетели горящие обломки. Вторая ракета сдетонировала от взрывной волны первой, но это уже не имело никакого значения. Пако ликовал, а Йодль только устало улыбался. Он чувствовал себя счастливейшим из людей и снисходительно поглядывал на тупых бандитов, которые продолжали скакать по развалинам и палить в окна, воюя неизвестно с кем.
«Все эти штатские – никчемные люди», – подумал он, почему-то вспомнив свои ночные похождения.
Поиск выпивки и охота за призраком – теперь все это казалось таким далеким.
33
Едва поднявшись над землей, лонгсфейр выпустил форсажные струи и стал разгоняться с таким ускорением, что Эрвилю показалось, будто его желудок переместился в горло.
Под ногами проносились изогнутые металлические – конструкции, похожие сверху на почерневшие за зиму сорняки. Сквозь тошноту и хлесткие удары ветра Эрвиль ухитрился испытать некий восторг и, повернув тяжелую голову, заметил удивительную картину – от стоящего вдали маленького человечка вдруг потянулась полоска белого дыма, которую, словно иголка нитку, тянула за собой черная точка.
Лу еще не успел объяснить себе этот феномен, когда лонгсфейр провалился вниз и проскочил между какими-то спутанными железками. Белая нитка потянулась следом и неожиданно расцвела пунцовым цветком, натолкнувшись на препятствие. Почти тотчас же полыхнула вторая вспышка, такая же красивая, как и первая. Лу воскликнул про себя: «Ух ты!» Секундой позже до него дошло, что это было на самом деле, и он испугался с большим опозданием.
Между тем внизу промелькнули пустынные дороги неустроенных пригородов, и лонгсфейр пошел вверх, видимо, затем, чтобы обезопасить себя от зенитного огня. Лу крепче вцепился в поручни и пригнулся к спине Джима, который постепенно наращивал скорость.
Терпимые поначалу толчки налетающего ветра превратились в подобие мелкого песка, который шелестел по комбинезону, словно наждак, и ощутимо разогревал его поверхность.
Аппарат скользнул на правую сторону, и Лу понял, что Джим правит в сторону Ималты. А потом Кэш сбросил скорость ровно настолько, чтобы перестали греться комбинезоны, и Лу, осмелев, снова стал поглядывать по сторонам, чувствуя, как по спине пробегают мурашки.
Все вокруг выглядело очень красиво – и уходящие к горизонту овраги, и бегущие по пыльным дорогам машины, и чахлые всходы на немногочисленных полях. Даже птицы, и те прекрасно вписывались в эту картину солнечного утра – это были большие птицы, они покачивали крыльями и стремительно приближались к лонгсфейру.
Лу не успел предупредить Кэша, но тот, видимо, имел на затылке глаза. Аппарат вовремя провалился вниз, пропуская над собой цепочку реактивных снарядов.
Истребители пронеслись совсем рядом, и Лу показалось, будто он рассмотрел клепки и ячеистую поверхность противомагнитного покрытия.
«Накрылась Ималта, – подумал он. – Теперь точно накрылась», И зажмурился крепко-крепко, чтобы не так страшно было умирать.
34
Едва лейтенанты Эверхардо и Пенкрофт заступили на дежурство, как прозвучала тревожная сирена. Они еще расписывались в журнале инструктажа, когда заварилась вся эта каша.