Потом поднялась в нашу спальню и задала самой себе вопрос: что делать дальше? Все происходящее сбило меня с толку. Мое счастье рассыпалось так быстро и неожиданно, что мне было трудно здраво мыслить обо всем сейчас. Единственная мысль звенела в моей голове: Джолифф — муж этой женщины. Не мой! Мне не было места в этом доме. Все принадлежало ей.
Что же мне было делать! Видимо, надо было исчезнуть, оставив их вдвоем.
Мне надо было что-то делать. Я достала чемодан и стала складывать в него вещи. Затем я присела и закрыла руками лицо. Я не хотела больше видеть эту комнату, а ведь я была так счастлива в ней. Нет, счастье оказалось построенным на песке. Все рухнуло так же легко и быстро, как те карточные домики, которые мы с мамой строили, когда я была маленькой.
В комнату вошел Джолифф. Он выглядел побитым, обычная его уверенность в себе куда-то исчезла. Я никогда бы раньше не могла себе представить, что он может выглядеть вот так.
Он сделал шаг ко мне и обнял.
Я прильнула к нему на несколько секунд, стараясь отогнать видение происходящего в комнате на нижнем этаже. Но мне нельзя было закрывать глаза на правду, я знала это.
Я собралась с силами и спросила:
— Джолифф, ведь все это не правда? Этого не могло быть…
По его реакции я поняла, что, увы, это была правда.
— Почему же ты не сказал ничего мне?
— Я думал, что она мертва. Я считал, что все это было в прошлом и отягощать этим прошлым настоящее мне просто не хотелось. Кое-что из происходившего со мной я хотел бы навсегда забыть.
— Но ты же женился на ней. Эта женщина твоя жена. О, Джолифф, я не знаю, как мне все это перенести.
— Пойми, я был уверен, что она погибла. Ее имя было в официальном списке жертв катастрофы. Во время катастрофы меня в стране не было. Вернувшись, я узнал обо всем и принял это как подлинную правду. Откуда я мог знать, что кто-то другой надел ее шубку?
— Значит, она все-таки твоя жена?
— Я найду выход, Джейн. Все разрешится нормально.
— Но она, Джолифф, здесь — в этом доме. Этажом ниже. Она заявила, что приехала, чтобы остаться здесь навсегда.
— Она уедет.
— Но она твоя жена!
— Ну, этот факт не заставит меня жить с ней.
— А мне остается только одно, — сказала я. Он посмотрел на меня невероятно жалобно.
— Я должна уехать отсюда, — высказалась я. — Поеду в усадьбу Роланд, к маме. Мы должны подумать все вместе, что делать.
— Но ты моя жена, — протянул он.
— Я — нет, твоя жена там, внизу.
— Не покидай меня, Джейн. Мы можем жить здесь, а можем уехать отсюда, например, за границу.
— Но она твоя жена, Джолифф, и никогда не позволит тебе забыть об этом. Уехать должна я. Мне просто нельзя оставаться здесь. Позволь мне уехать к маме. Я некоторое время побуду у нее, пока… мы не найдем выхода из этой ситуации.
— Я не могу позволить тебе уехать, Джейн.
— У тебя нет выбора. Я должна уехать и как можно быстрее. Это сразу разрядит обстановку.
Он умолял меня. Я никогда раньше не видела его таким. Он обещал найти выход. Ведь в конце концов его женитьба на Белле была юношеской глупостью. Он найдет правильный выход — это его твердое обещание. Это я его жена, а не та, внизу.
Но я знала, что это не так. Мне надо было отсюда уехать.
Реальность была ужасной. Мне и вправду было до сих пор трудно поверить, что все это не бред или ночной кошмар. Я упаковала два чемодана, и эта работа возвратила мне равновесие. Мне стало понятно, что жизнь с Джолиффом не может не быть сгустком таких вот происшествий. Мне не было дано узнать, кто и когда может возникнуть из его прошлого. Джолифф был одним из самых привлекательных людей на свете и, в частности, потому, что был непредсказуем. Я раньше жила тихо под защитой и опекой отца, мамы и других взрослых. Я просто не была готова к тому, что может стрястись с человеком, связавшим свою жизнь с авантюристом вроде Джолиффа. И еще раз мне пришлось убедиться в том, что я не знала Джолиффа. Я любила его, да — его присутствие, его индивидуальность, его жизнерадостность, тягу к приключениям, которая была частью его натуры, но человека, называвшегося этим именем, я не знала. Понимание стало приходить постепенно. Как будто с его лица сползала маска и мне открывалось то, о существовании чего я и не подозревала.
Я была безусловно наивной, но в тот день я резко повзрослела.
Альберт отвез меня на вокзал. Он молчал, и на лице его было похоронное выражение. Носильщик загрузил мои вещи в купе первого класса, и я отправилась в усадьбу Роланд.
Наступили сумерки, когда поезд затормозил на маленькой станции. В это время меня никто не встречал, но начальник станции, который меня знал, сообщил, что минут через пятнадцать здесь будет станционная повозка и она отвезет меня в усадьбу.
— Неожиданный визит, миссис Мильнер, — заметил он. — Похоже, они там и не догадываются, что вы прибыли.
Я подтвердила, что никому не сообщила о своем приезде.
— Ну ничего, долго ждать не придется. Я догадывалась, что пятнадцать минут выльются во все тридцать, и не ошиблась. Но так или иначе, я была на пути домой.
На звук подъезжающего экипажа вышел Джефферс.
Он удивленно поглядел на меня.
— Что такое? — наконец произнес он. — Вы ли это, молодая миссис Мильнер! Вас кто-нибудь ждет? У меня не было распоряжения вас встретить!
— Нет, меня не ждут, — заверила я его. — Помогите мне, пожалуйста, с багажом.
Он выглядел довольно растерянно. В дверях появилась Эми. Ее удивление было неподдельным.
— Привет, Эми, — сказала я. — Пожалуйста, скажи маме, что я здесь.
— Но, мисс Джейн, ее самой нет!
— Как нет, а где же она?
— Вы лучше зайдите в дом, — предложила Эми. Происходило что-то таинственное. Я представляла себе встречу совсем не такой. Эми повернулась и поспешила в людскую, зовя на ходу миссис Коуч.
Когда кухарка появилась, я подбежала к ней. Она обняла меня и расцеловала.
— О, Джейн, ты можешь свалить меня в обморок своим неожиданным появлением.
— Где мама, миссис Коуч? Эми сказала, что ее здесь нет.
— Да, это правда. Она уехала три дня назад.
— Куда?
— В больницу.
— С ней произошел несчастный случай?
— Нет, нет. Но ты же знаешь, что она давно жаловалась на боли.
— На какие боли?
— У нее были приступы кашля и слабость.
— Но она ничего не говорила мне.
— Да, она не хотела волновать тебя.
— Что же все-таки с ней?
Миссис Коуч выглядела озадаченной.
— Хозяин дома, — сказала она. — Я думаю, самым правильным будет поговорить с ним. Я пойду предупрежу его о том, что ты здесь. Ладно? А где мистер Джолифф? Он разве не приехал с тобой?
— Нет, он остался в Лондоне.
— Ну я пошла к хозяину. А ты поднимись в свою старую комнату.
В предчувствии чего-то плохого я поднялась в свою старую комнату. Мне казалось, что со всеми, кого я любила, происходило что-то ужасное. Что за загадочная история с мамой? С Джолиффом, впрочем, загадок не было. Правда была до ужаса однозначной. Он был женат, и я не могла быть его женой. Но мама… в больнице! Почему мне никто не сказал ни слова?
Моя комната была такой знакомой. Я подошла к окну и посмотрела на зарешеченные окна сокровищницы. Памятные переживания той ночи, когда я оказалась там с Джолиффом, нахлынули на меня. Джолифф, который объяснялся мне в любви и знал, что он женат, и из-за этого я не могла быть его женой.
— Что происходит? — спрашивала я себя. — Все вокруг рушится.
В дверях появилась миссис Коуч.
— Хозяин ждет тебя прямо сейчас, — объявила она. Я пошла вслед за ней в комнату, где мы часто сиживали вдвоем и пили чай из сервиза с драконами. Он встал, когда я вошла, и взял меня за руку.
— Садитесь, — предложил он вежливо. Я так и сделала.
— Боюсь, что у меня плохие новости для вас, но утаивать их бессмысленно. Ваша мама сильно больна. У нее туберкулез. Она не хотела, чтобы вы знали об этом, не хотела огорчать вас в первый месяц вашего замужества. Но болезнь зашла так далеко, что ей пришлось отправиться в больницу, где ей будет оказана необходимая помощь. Теперь вы знаете, где она.
— Но… — начала было я. Он не дал мне продолжить.
— Это большое потрясение для вас. Я понимаю. Пожалуй, было бы лучше, если бы вас предупредили заранее. Ведь она болеет уже несколько лет. Но в последние месяцы болезнь обострилась особенно. Я думаю, что вам надо подготавливать себя к худшему. Вряд ли она проживет долго.
Я просто онемела от горя. Он успокаивал меня, и было понятно, что его сочувствие неподдельно.
— Мне просто трудно поверить во все это, — прошептала я.
— Это тяжело осознать, я знаю. Мы думали, что вам все же легче будет перенести один жестокий удар, нежели постоянную боль и тревогу. Все ее мысли были только о вас.
— Я могу повидаться с ней?
— Конечно, — просто сказал он.
— Сейчас?
— Нет, вам придется подождать до завтра. Джефферс отвезет вас в больницу.
— Но я хочу видеть ее немедленно.