– Подписанный экземпляр самой знаменитой книги Ротстайна, вероятно, можно продать. – Мистер Рикер задумался. – Пожалуй, «вероятно» вычеркиваем. В каком состоянии книга?
– В хорошем, – без запинки ответил Пит. – Пара пятен на обложке под супером и на титульной странице, вот и все.
– Я вижу, ты действительно заинтересовался этим вопросом.
– Особенно после того, как дядя показал мне книгу Ротстайна.
– Как я понимаю, этой волшебной книги у тебя нет?
«У меня есть кое-что получше, – подумал Пит. – Если бы вы только знали».
Иногда он чувствовал, как давило на него это знание, и особенно сегодня, произнося эту ложь.
Необходимую ложь, напомнил он себе.
– Нет, но дядя сказал, что даст ее мне, если я захочу. Я ответил, что мне нужно подумать, потому что он не… вы понимаете…
– Понятия не имеет, сколько она может стоить.
– Да, но потом у меня возник вопрос…
– Какой?
Пит сунул руку в задний карман, достал сложенный листок бумаги и вручил мистеру Рикеру.
– Я поискал в Интернете, кто в нашем городе продает и покупает первые издания, и нашел троих. Я знаю, что вы тоже собираете книги…
– Я бы так не выразился, на мое жалованье не позволишь себе всерьез коллекционировать книги, но у меня есть книга с автографом Теодора Рётке, которую я собираюсь оставить своим детям. «Пробуждение». Прекрасные стихотворения. Также есть Воннегут, но эта книга стоит недорого. В отличие от Ротстайна Папа Курт подписывал все.
– В общем, я подумал, а может, вы кого-то знаете и подскажете, к кому лучше всего обратиться. Если я решу позволить дяде отдать мне книгу… а потом, ну, продать ее.
Мистер Рикер развернул листок, посмотрел на него, потом на Пита. От этого взгляда, пристального и сочувствующего, ему стало не по себе. Возможно, идея оказалась не из лучших, он действительно не умел сочинять, но раз встал на этот путь, придется идти до конца.
– Так уж вышло, что я знаю их всех. Но я также знаю, как много Ротстайн значит для тебя, и не только по твоей прошлогодней работе. Энни Дэвис говорит, что ты часто упоминаешь его на уроках «Литературного творчества». Она считает, что трилогия о Голде – твоя Библия.
Пит полагал, что это правда, но не осознавал, что другие люди тоже знали об этом. И решил в будущем придержать язык по части Ротстайна. Чтобы не навлечь на себя беду. Люди вспомнят, если…
Если.
– Иметь литературных героев – это хорошо, Пит, особенно если в колледже ты собираешься защищать диплом по английскому языку и литературе. Ротстайн – твой герой, по крайней мере сейчас, и эта книга может стать началом твоей коллекции. Ты уверен, что хочешь ее продать?
На этот вопрос Пит мог ответить достаточно честно, пусть даже книги с автографом, о которой он говорил, не существовало.
– В общем, да. Дома у нас с деньгами не очень…
– Я знаю, что случилось с твоим отцом у Городского центра, и чертовски об этом сожалею. К счастью, они поймали этого психа до того, как он причинил еще больше вреда.