Джейд Ли - Непокорная красотка стр 39.

Джиллиан оторвалась от окна, через которое она рассматривала темные улицы Лондона, и взглянула на своего молчаливого попечителя.

– Должно ли это означать, что я не буду выслана в Йорк?

Графиня в шоке охнула.

– Выслана? В такой момент? О чем вы только думаете? Вы просто не можете уехать сейчас. Сегодня мы должны развить этот успех. Стивен, скажи хоть ты ей, что она никуда не уезжает. Это было бы просто губительно.

Но Стивен ничего не ответил. Он просто перевел взгляд на Джиллиан и подождал, пока глаза их не встретились.

Она выдержала его взгляд, гордо выдвинув вперед подбородок, хотя в ушах больно пульсировала кровь, а во рту вдруг совсем пересохло.

– Ох, – сказала графиня, снимая повисшее в воздухе напряжение тягостным вздохом. – Снова между вами произошла какая-то стычка.

Джиллиан настолько удивилась, что сумела оторваться от лица гипнотизирующего ее Стивена и перевести взгляд на графиню.

– Стычка? – эхом переспросила она. Старая дама по-разному называла их со Стивеном размолвки – взрывом эмоций, бесцельным разглагольствованием, даже начало Армагеддона, но «стычками» – никогда.

– Да-да, – отозвалась графиня сердитым тоном. – Вы оба постоянно вступаете в эти маленькие глупые детские пререкания. Ну что же вы, Аманда, продолжайте. Извинитесь, затем Стивен скажет, что вы прощены, после чего мы сможем занять наши головы по-настоящему серьезной задачей – поиском для вас блестящей партии.

Джиллиан уже открыла было рот, чтобы сказать что-то дерзкое, но Стивен опередил ее, и его низкий голос полностью заполнил пространство внутри кареты, словно прохладный ночной воздух.

– Напротив, мама, это я должен попросить у Аманды прощения, – сказал он.

Джиллиан застыла. Он сожалеет, что поцеловал ее. Причем сожалеет настолько, что готов извиниться при своей матер:

– Ох, – тоном удивленного разочарования произнес графиня. – Ну хорошо, Стивен. Значит, тогда вы, Аманда, скажите ему, что он прощен.

– А что если не прощен? – Джиллиан не удалось произнести это безучастно, как ей того хотелось; она была раздражена, поскольку сама не понимала, почему его извинения так задели ее.

– Ну ладно, разумеется, все прощено, – фыркнула графиня, которая явно начинала терять терпение. – Он уже сказал, что сожалеет. Я уверена, он обещает, что больше так делать не будет.

– Это точно, можете не сомневаться, – сказал Стивен.

– Не будет, я в этом больше чем уверена, – в тот же миг отозвалась Джиллиан.

– Ну вот, – с удовлетворенной улыбкой кивнула графиня. – Теперь все хорошо.

А поскольку карета наконец подъехала к их дому, никто из них разубеждать ее не стал.

Глава 11

Джиллиан чувствовала себя несчастной.

Почти две недели прошло с момента ее волнительного первого выхода в высший свет, и с тех пор ее с головы до ног осыпали всеми возможными видами цветов, она натанцевалась так, что уже не чувствовала ног, и к тому же каждая часть ее тела была увековечена в стихах. Короче говоря, успех был такой ошеломительный, о котором она не смела даже мечтать.

А учитывая ее сверхбогатое воображение, это была действительно очень высокая оценка.

Тем не менее, Джиллиан чувствовала себя абсолютно и неимоверно несчастной.

Она влюбилась.

Она сама не понимала, как это могло произойти. Она даже точно не знала, когда это случилось, но факты были налицо. С кем бы Джиллиан ни находилась на танцевальной площадке, мысленно она неизменно сравнивала этого муж чину со Стивеном. Плечи у того виконта не такие широкие а этот лорд двигается далеко не так грациозно. Герцог этот слишком уступчивый, а тот барон слишком уж льстивый.

Но даже этому она не придавала особого значения, рассматривая возникавшие сомнения как обычные проблемы выбора. В конце концов, должна же была она с чем-то сравнивать, чтобы держать всю информацию о кандидатах в голове. И только по ночам обжигающая правда неизменно хватала ее своими цепкими лапами.

Что бы ни происходило днем, вечером все менялось: как только опускалась ночная мгла, Джиллиан замирала и начинала отчаянно бороться с горячим желанием бежать к нему. При этом, похоже, не имело никакого значения, что Стивен явно был предназначен для леди Софии и что последние несколько недель он провел, полностью игнорируя Джиллиан или бросая на нее сердитые взгляды. По ночам ей хотелось лишь одного – броситься к нему в объятия и прошептать, что все давно прощено.

Да, она влюбилась. Влюбилась в Стивена. Она тяжело вздохнула и уныло оперлась подбородком на руку.

– Вижу, что мое остроумие сегодня подводит меня, – сухо заметил лорд Таллис.

Она быстро вскинула на него глаза, в которых читалось виноватое удивление. Она так глубоко задумалась, что даже не заметила, что они с лордом Таллисом уже приехали на место первой экскурсии согласно условиям их пари.

– Слава богу, сейчас еще слишком рано для шикарной публики, которая обычно толпится здесь, – протянул он. – В противном случае на моей репутации можно было бы поставить крест.

– Ох, простите меня, милорд. Мои мысли улетели далеко-далеко.

– Если бы я был натурой романтической, я бы подумал, что вы влюбились.

Вздрогнув, она резко обернулась к своему спутнику, чтобы повнимательнее рассмотреть его в полумраке их двухместного экипажа. Это был красивый мужчина с весьма циничным мировоззрением. Если Стивен был прямой, открытый и честный до мозга костей, то лорд Таллис был… совсем другим, совершенно неискренним в том, каким он показывал себя окружающему миру. Ростом он был ниже Стивена, но тем не менее в нем все равно чувствовалась некая внутренняя сила, скрывавшаяся под внешностью рафинированного денди.

За последние несколько недель он, похоже, стал ее единственным другом – несмотря на ее демарш во время бала.

– Милорд…

– Прошу вас, – перебил он ее, помогая выйти и спуститься из экипажа. – Думаю, что грядущее признание потребует назвать определенные имена.

Она содрогнулась при мысли о том, насколько глубоко могут заглядывать эти проницательные серые глаза в ее душу. Затем вздохнула. Ей было необходимо с кем-то поговорить, а он на данный момент был ее ближайшим другом. Но все же она подождала, пока он заплатит за вход в зверинец Тауэра и отпустит положенного им гида. Заговорила Джиллиан только остановившись у клетки с удивительно грустной пантерой.

– Ох, Джеффри, по правде говоря, после всех моих насмешек относительно невидимых опасностей меня, кажется, все же угораздило попасть в самую большую из всех возможных ловушек.

– Вас угораздило влюбиться. – Это был не вопрос, а утверждение, произнесенное ровным бесстрастным тоном, однако, прикоснувшись к его руке, она все же ощутила скрытое напряжение.

Отведя взгляд от клетки с пантерой, Джиллиан посмотрела на мечущихся за решеткой обезьян и сказала:

– Я… у меня, видимо, есть трудности в плане управления самой своенравной стороной моей натуры. Вопреки разуму и какой-либо логике, я чувствую… влечение к одному человеку.

Он ответил не сразу, дождавшись, пока проходившие мимо другие посетители не отойдут на расстояние, где уже не смогут услышать их.

– Насколько я понимаю, джентльмен, о котором вы говорите, для вас недостижим.

Она раздраженно усмехнулась.

– Недостижим, неисправим и, вдобавок ко всему, придирчив сверх всякой меры.

Лорд Таллис поднял бровь, и в глазах у него вспыхнули искорки изумления.

– Ужасное сочетание.

– С самого первого момента он стал для меня занозой, источником постоянных неприятностей. Мысль о том, чтобы добровольно отдать себя во власть его тирании до конца своих дней, для меня просто невыносима. Я на это просто не пойду.

– «По-моему, леди слишком много возражает» [9], – сухо отозвался лорд Таллис.

Она взглянула на него. Гамлет ей никогда особенно не нравился. Чересчур много стонов и очень мало дела. Но, к сожалению, Джеффри попал в самую точку. Она действительно много протестовала, и ее незаконное происхождение все это время находило в ее сердце свою точку опоры.

Она снова посмотрела на обезьян.

– Меня губит моя вероломная кровь.

– Не кровь, Аманда. Вас губит страсть. А страстью можно легко управлять с помощью головы.

Она подняла на него глаза и поняла, что, по крайней мере, он сам верит в то, что говорит. Несмотря на свою несколько ветреную внешность, Джеффри был человеком, который умел держать себя в руках и который, похоже, ни разу не позволил своим эмоциям возобладать над голосом разума.

Неожиданно для себя она обнаружила, что испытывает к нему большое уважение. Джиллиан расправила плечи, попытавшись следовать его примеру.