Старик называет его лицевой урной. Когда умрет, его сожгут и сюда засыпят прах. Гончар не просто
сделал урну, а очень точно вылепил лицо старого ведара. Боги судьбы уже не пустят душу в зверя или птицу, а вернут человеческий облик и ввергнут
в мрачное подземное царство... или забросят в солнечный мир вирия!
Олег с холодком страха подумал, что так и не знает, что же лучше. Остаться наслаждаться жизнью и после смерти в этом прекрасном мире, но
одеть звериную шкуру и лишиться людей, или же остаться человеком, но рискнуть навеки уйти в мрачный подземный мир?
Я не решил, сказал себе горько, но люди понятно как решат. Если есть возможность, хоть малая, что можно попасть в вирий... Люди рождаются с
жаждой риска.
По настоянию старика убитых разбойников и двух его слуг похоронили вместе Все они дети одного бога, объяснил он. И послушные, и драчливые, и
умные, и некрасивые...
Погребальный костер невры сложили из дуба - в соседней роще деревья на подбор, а чего жалеть, если лес чужой? Да и вообще дуб - дерево
мужчин, как береза - дерево молодых женщин. Поверх погребальной крады постелили цветной ковер, разложили украшения погибших. На грудь павшим
воинам положили щиты, в ноги - колчаны со стрелами, луки. Мрак позарился было на один, но проверил тетиву, скривился, оставил в пользу
подземного бога, Олег, чуткий к обрядам, отметил, что в головах поставили берестяные и глиняные чаши с медом, горшки. В горшках гречка, просо,
рожь. На пальцы надели кольца, в том числе и серебряные с камешками. Одели пышнее, чем одевались при жизни. Даже сапоги сменили на новые, хотя
до этого были в растоптанных и пыльных от дальних дорог.
Старик сам поднес факел к политым маслом бревнам. Пламя вспыхнуло сразу - жаркое, красное. Взметнулся черный дым, скрыл от глаз убитых. Невры
попятились от жара, Таргитаи закрывался ладошками.
Олег спросил с неловкостью:
- Я дурак конечно... Но так и не понял, зачем кладем в могилу... или сжигаем, неважно, оружие, рыбацкую сеть, еду, украшения наконец?
Мертвому ни к чему, а живым могли бы сгодиться.
Старик смотрел пристально, с удивлением.
- Ты мудр... Сам не понимаешь, но ты мудр. Целые поколения магов не доискиваются что и почему. Им важен результат. Сказал заклятие - гора
сдвинулась. А вот почему... Немногие знают сокровенные тайны, которые нельзя разглашать непосвященным. Но ты - особый волхв.
Олег смотрел жадно. Старик был дряхл, вряд ли за остаток жизни встретит, если верить ему, такого же любопытствующего. Сам готов открыть тайны
волхвов!
- Люди были зверьем, - сказал старик медленно. - Мужчины были медведями, женщины - обезьянами... Не веришь? Проследи за их повадками. И
сейчас жаждут вернуться, зверьем жить легче. Единственный способ удержать в человечьей личине - заставить трудиться. Но человек уже силен, он
может потрудиться утро, а день лежать в праздности, снова превращаясь в животное. Вот и придумано, чтобы нарочито держать в работе... Мы создали
обряд, чтобы мертвому класть все его имущество. То есть уничтожать, чтобы делали снова. Простым людям нельзя знать такие тайны! Работать никто
не захочет. Тем более зря, как они сочтут. Мы-то знаем, что не зря! Новое оружие, посуду, снаряжение - делают лучше, добавляют что-то еще. И
человек все время трудится, не озверевает, и польза для общества...
Олег сказал пораженно:
- Понятно... Конечно, такое надо хранить в тайне... даже не знаю какой великой... Это я урод: мне мало, чтобы получалось, хочу знать, как
получается.