Что делать? Элрик обернулся.
– Би-ми, би-ми, бааген, бааген, – снова послышались голоса, зазывая обратно в тоннель, в жуткий таинственный полумрак с призрачными видениями.
Элрик вздрогнул. Нет, он не вернется в тоннель. Он вложил меч в ножны, подошел к краю обрыва и, оттолкнувшись, взмыл в воздух, стараясь достичь вершины утеса.
ГЛАВА ПЯТАЯ, В КОТОРОЙ ВЕРТЕР ДЕ ГЕТЕ ЗНАКОМИТСЯ С СОБРАТОМ ПО ДУХУ
Вертер де Гете с гордостью посмотрел на парящий рядом с аэрокаром огромный череп, стоивший ему немалых трудов, сопряженных с муками творчества и глубоким изучением наследия символизма.
– Поистине он огромен, дорогой Вертер, – сказала Госпожа Кристия, Неистощимая Наложница, поворачивая кольцо власти, чтобы придать теням под глазами большую выразительность и непременную гармонию с красками дня.
– Этот череп символизирует неизбежную, неминуемую, неотвратимую ночь, – мрачно пояснил Вертер.
– Не такой ли череп был у сэра Лью Грейди? – с глубокомысленным видом спросил Гэф Лошадь-в-Слезах, старавшийся напомнить при каждом удобном случае, что и он не чужд интеллектуальных занятий и даже соприкасается с прошлым, изучая легенды и мифы глубокой древности.
Пропустив мимо ушей нелепый вопрос, Вертер сдержанно заключил:
– А ночь – это смерть.
– Нам она не грозит, – вступил в разговор Герцог Квинский. – Вы же знаете, мы бессмертны.
Вертер уныло взглянул на Герцога и тяжко вздохнул.
– Что же, оставайтесь при своем заблуждении.
– Успокойся, Вертер! – мягко сказала Госпожа Кристия, погладив его по длинным каштановым волосам. – У нас есть и другие удовольствия, кроме смерти.
– Жизнь без смерти бессмысленна.
Вряд ли кто из собеседников Вертера сумел оценить глубину этой мысли, но тем не менее, следуя неизменной привычке не отягощать себя излишними спорами, все слаженно закивали, а кое-кто и поддакнул.
Восприняв похвалу как должное, Вертер нажал рукой на борт воздушного экипажа, выполненного в виде гигантской рептилии, и чудовище изогнулось, уставившись своими глазами в пустые глазницы черепа. Удовлетворившись произведенным эффектом, он тихо продолжил:
– Череп символизирует не только смерть, но и несбывшиеся надежды, бесплодные вожделения.
– Вот-вот, – отозвался Епископ Тауэр. – То-то я смотрю, мои яблони перестали плодоносить.
Посчитав, что реплика неуместна, Госпожа Кристия, претендующая на то, что лучше других понимает искания Вертера, ибо успела соприкоснуться с его высокими идеалами, поспешила вмешаться:
– Мне нравится этот череп. Такой миленький. Стоит взглянуть на него, и сразу же…
– Вы видите лишь внешнюю оболочку, – с довольством перебил Вертер. – Гораздо важнее его внутренний мир. Загляните в глазницы черепа, и вы ясно увидите, как в нем бурлят страсти, рождаются несбыточные мечты, произрастают пороки. Вглядитесь, и вы увидите, как все это средоточие человеческих слабостей застилается мраком, несущим смерть. Вглядитесь… – Вертер осекся, чуть не подпрыгнув от удивления: в левой глазнице черепа появилась человеческая фигура.
– Что это? – спросил Герцог Квинский, как можно шире раскрыв глаза, чтобы лучше вглядеться. – Олицетворение пагубной страсти или несбывшихся ожиданий?
– Какое-то инородное тело, – промямлил Вертер.
И впрямь. Невесть как оказавшийся в черепе человек оттолкнулся от края глазницы и взмыл в воздух, широко расставив руки и ноги.
– Откуда он взялся в черепе? – растерянно произнес Вертер.
– Вероятно, решил получше ознакомиться с человеческими страстями, – предположила Госпожа Кристия. – Слышите, он смеется. Наверное, получил удовольствие. – Она прислушалась: смех стал стихать, а затем постепенно усиливаться. – Он возвращается.
Вертер кивнул и повернул кольцо власти. Незнакомец грохнулся в экипаж, сверкая глазами и сменив смех на проклятия.
– Какой великолепный типаж! – воскликнул оживившийся Вертер. – Несомненно, выходец из романтической эпохи далекого прошлого. Посмотрите, у него меч.
Незнакомец поднялся на ноги, вытащил меч из ножен и, ошалело озираясь по сторонам, прорычал:
– Хишгигродиназ.
– Добрый день, – миролюбиво сказала Госпожа Кристия. Она порылась в сумочке и достала переводческую пилюлю. – Проглотите, это совершенно безвредно.
– Якум, ум глаллио, – последовал высокомерный ответ.
– Ну, как хотите, – Госпожа Кристия приветливо улыбнулась и тут же удивленно подняла брови, привлеченная громким жужжанием.
На этот раз уже из правой глазницы черепа вылетел исполинский жук, едва не врезавшись в Герцога, который теперь вглядывался в нее, надеясь отыскать в таинственных недрах хоть какое-то проявление неизведанной страсти, чтобы стать зачинателем новой моды, ибо дуэли со смертельным исходом, к его великому сожалению, так и не прижились, несмотря на великолепный бой, продемонстрированный им в поединке с Лордом Акулой.
– Миссис Перссон! – удивленно воскликнул Герцог, сумевший уклониться от неприятного столкновения.
Уна Перссон поравнялась с аэрокаром.
– Он при вас? – разочарованно спросил Вертер, кивнув в сторону незнакомца.
– Я с ним незнакома, хотя и оказала ему услугу.
– Похоже, он опасается нас, – сказала Госпожа Кристия. Она все еще держала в ладони переводческую пилюлю.
– Мне довелось это заметить, – ответила Уна Перссон. – Пусть проглотит пилюлю, а если откажется, то придется кому-то из нас…
– Можете рассчитывать на меня, – галантно произнес Герцог Квинский, поглаживая бородку, в которой золотистые волосы переплетались с зелеными.
– Может быть, лучше мне? – миссис Перссон вопросительно посмотрела на Вертера. (Переводческие пилюли сочетали достоинство с недостатком, позволяя общаться на любом языке, но лишь на одном).
– Полагаю, лучше каждому принять по пилюле, – предложил Вертер.
С ним согласились. Пилюли оказались у всех, кроме Уны Перссон, которая воспользовалась любезностью Госпожи Кристии. Оказалось, пилюли были приняты своевременно, ибо незнакомец снова заговорил, на этот раз с холодным достоинством:
– Владыки Хаоса, я требую, чтобы вы освободили меня. Вы не можете удерживать смертного, не вступившего с вами в сделку, а я не пойду на нее ни на каких условиях, так и знайте.
– У вас разыгралась фантазия, – спокойно ответил Вертер. – На самом деле все несравненно проще. Вы ненароком попали в возведенный мной череп.
Незнакомец вытаращил глаза и замер в великом недоумении. Герцог Квинский счел нужным разрядить обстановку, блеснув тактом и куртуазностью.
– Позвольте, сэр, – сказал он дружеским голосом, – представить вам Госпожу Кристию и миссис Перссон. А это – Епископ Тауэр, Гэф Лошадь-в-Слезах и Вертер де Гете, владелец уникального черепа. А я – Герцог Квинский, ваш покорный слуга. Позвольте и нам узнать ваше имя, сэр.
– Вы должны знать меня, милорд Герцог, ибо я – Элрик Мелнибонэйский, император по праву рождения, наследник Рубинового трона, повелитель Черного Меча.
– Как же, как же! – воскликнул Вертер, выручив Герцога, после чего шепнул миссис Перссон:
– Сколько величия! Какая благородная поза!
– Выходит, вы значительная персона, – вкрадчиво сказала Госпожа Кристия, скромно взмахнув ресницами, которые она только что удлинила на добрых полдюйма. – Может, вы доставите мне удовольствие…
– Мне кажется, он хочет поскорее вернуться домой, – поспешно произнесла миссис Перссон.
– Вернуться домой? – удивленно повторил Вертер. Но это же невозможно. Не забывайте об эффекте Морфейла.
– Здесь другой случай. Если он не вернется в свою эпоху, искажения в структурах времени и пространства примут необратимый характер.
Мудреное пояснение без внимания не осталось. Все почтительно закивали.
– Отпустите меня в мое королевство, – подал голос Элрик Мелнибонэйский. – Мне надо выполнить свое высокое предназначение.
Вертер де Гете одарил его приветливым взглядом.
– Мы с вами собратья по духу, Элрик. Мною тоже движет высокое предназначение.
– Вряд ли ваше предназначение сравнимо с моим, – ответил Элрик Мелнибонэйский, хмуро глядя на оставшийся позади экипажей череп.
– Может, и так, – воодушевленно продолжил Вертер. – Но уверяю вас…
– Не пытайтесь втереться ко мне в доверие. Ни обольстить, ни напугать меня не удастся. Даже Владыки Тьмы не устрашили меня. Я, не дрогнув, взирал на ужасы, от которых у обычного человека стынет кровь в жилах и разжижается мозг.
– Вы многое повидали, – восхищенно заметил Вертер. – Но только жить без страха неинтересно.
– Я не понимаю вас, – сердито ответил Элрик. – Лучше скажите, зачем вы заманили меня сюда. Я из Молодых Королевств. Мое место там. Меня ждут великие свершения, славные подвиги.
– Он такой же зануда, как и большинство путешественников во времени, – шепнул Епископ Герцогу Квинскому. – Все они считают себя незаурядными личностями.