На всякий случай, чтобы хоть с пустыми руками не уходить, записываю рецепт нескольких мазей от пролежней, поскольку мои представления о местных целебных травах всё ещё оставляют желать много лучшего.
Потом я захожу к Ориве, и, поскольку надо же и самой развивать свои познания в этой области, показываю ей несколько сайтов с гимнастикой для беременных и где-то объясняю, а где-то перевожу, что зачем делается. Заодно обсуждаем тему гормонов и выясняем, какими антидепрессантами, разработанными для беременных, лучше пользоваться женщинам с разным складом характера. Её это, почему-то, страшно забавляет. Оказывается, дело в том, что она пронаблюдала три беременности двух старших сестёр, и картины идиотизма до сих пор очень живо всплывают в памяти. Я содрогаюсь и решаю сегодня же напрячь Сашку прислать мне сорок бочек арестантов, то есть, препаратов. Обед мне сегодня готовить лень, так что я просто покупаю в «Щедром хозяине» двух сурков, жареных с авокадо, и топаю домой.
Звоню Сашке на бук. Он появляется на экране, какой-то растрёпанный.
— Привет, — говорю, — Ты мне препараты для беременных пришлёшь? Я тебе сейчас скину, что мне нужно…
На заднем плане раздаётся глыканье, а потом мамин голос протягивает:
— Ага-а-а-а…
Ох ты ж… Сашка у мамы. Ну ладно, он ей, наверное, уже сказал.
— О, привет, мам! Я тут что-то замоталась совсем, никак тебе не соберусь позвонить. Да, вот представляешь, теперь у тебя и по моей линии внуки будут.
— Внуки — это хорошо, — мама потирает руки. — А скоро?
— Да нет, ещё весь срок впереди.
— Ну муж-то хоть рад?
— Рад — это не то слово. Он прям светится изнутри. Кинулся немедленно устраивать быт, строить мне дачу. Он вообще душка. Говорит, всю жизнь мечтал, что у него будут дети.
— С ума сойти, — качает головой Сашка. — У такого человека, как Байч-Харах должно быть на каждой станции и на каждой планете по выводку.
— Ладно, — перебивает мама, — ты лучше скажи, ты нас-то навестишь внука показать?
— Не знаю, ну, почему бы и нет? Посмотрим, если на меня не навалится полный Муданг пациентов, то и навещу. И Азамата приволоку похвастаться. Ему вообще полезно на Земле побывать, может, самооценка повысится.
— Ой, а кто это у тебя там на заднем плане? — внезапно спрашивает Сашка.
Оборачиваюсь, там Унгуц переполз по дивану так, чтобы мне в экран заглянуть.
— Это, — говорю, — Старейшина, который учил Азамата книжному делу. Он тут ногу сломал, так что живёт пока у нас, чтобы под надзором. Кстати, представляешь, похоже мой препод по муданжскому из колледжа тоже у него учился! Ты там передай привет, что ли…
— Клёво вы там устроились, — говорит Сашка, явно думая о чём-то ещё. — Слушай, тут мама такое отчудила… В общем, помнишь, как новый начальник хотел тебе на бумаге извинения прислать? Он там шухер навёл дикий по всему департаменту. А тут выходные, он свалил, сидят только замы, всего боятся. И тут является наша маман во всей красе, только что не с лопатой, и говорит, мол, что такое, начальник обещал компенсацию, а её всё нет, а жертва беременная, рожать скоро, а ну давайте все документы! Они такие, зайдите в понедельник, когда шеф будет. А маман такая, я работаю с девяти до шести, как это я к вам в будний день приду? Нет уж, давайте сейчас! Ну, они полезли в базу смотреть, какая там должна быть компенсация, а у шефа там только стоит куча восклицательных знаков. Ну, они переполошились и написали приказ на максимальную, а это отдельный дом в зелёном районе столицы. Пятнадцать минут до центра, приходящая уборщица, подземный гараж, двадцать соток сада. Так что мы тут сейчас переезжаем маму, собственно, уже почти переехали, остались только мелочи всякие.