А телефон у Арона, конечно, недоступен, откуда в горах связь…
— Что-то долго ребята там засиделись, — скрипит Унгуц, глядя на часы. И правда, за окном давно стемнело. — Небось уже всё важное обсудили, теперь по пустякам спорят.
Я принимаю его слова как руководство к действию. Разогреваю ужин и отправляюсь наверх мужа выковыривать. Он-то, небось, как затемно позавтракал, так и не ел ничего с тех пор.
Захожу на третий этаж — а там дымовая завеса. Все сидят курят что-то несусветное: не табак, не травку, а какие-то пряности. Тянутся вязкие сонные разговоры, Азамат уже третий раз пытается произнести слово «обеспечить», помогая себе зажатой в руке трубкой.
Я решительно распахиваю три окна подряд и, когда все оборачиваются на шум, грозно провозглашаю:
— Ужинать подано, извольте покинуть помещение!
— Лизонька, так мы ещё не закончили, — начинает Азамат заплетающимся языком.
— Вы закончите, когда тут же и отрубитесь, на полу, в дыму. Давайте дуйте вниз, вы же голодные, и не соображаете уже ничего, окосели все!
Последнее оказывает действие: народ встряхивается и топает к лифту. Я открываю остальные окна. Людям тут спать, в конце концов!
— Суровая у тебя супруга, хе-хех, — усмехается толстяк.
— Она очень обо мне заботится, — отвечает ему Азамат, глядя на меня.
Кухня наполняется народом, и Азамат в толчее не замечает отсутствие брата. Детей я отправляю к матери с сервировочным столиком, чтобы она тут не отсвечивала. От еды все веселеют, начинают шутить, в кухне стоит громовой хохот. Я ужинаю вместе с ними, выслушивая сомнительные комплименты, потом потихоньку принимаюсь загонять всех по койкам.
— А ты сама-то? — спрашивает Азамат, вставая.
— А я сейчас всех разгоню, помоюсь и приду. Ты ложись.
Когда он наконец уходит, я потихоньку подкатываю к Старейшинам. К этому времени внизу остались только они, решив расположиться на ночь там же, в гостиной, ещё Онхновч и несколько малознакомых мне граждан, не успевших за хохотом доесть ужин.
— Слушайте, — говорю, подсаживаясь к Ажгдийдимидину, — у нас Арон загулял. Пошёл на охоту сразу как Азамат прилетел, и пока не возвращался. Я не хочу Азамату создавать повод для беспокойства, но… как думаете, с ним всё в порядке?
— А он не говорил, надолго ли пошёл? — спрашивает Унгуц.
— Мне — нет. Если и говорил, то сыну, а из него ж слова не вытянешь. Но вещей Арон вроде бы не брал. В смысле, чтобы ночевать…
— Он местность-то знает? — встревает подошедший к нам Онхновч, и шумно отхлёбывает из чашки с очередным чаем из гербария.
— Откуда бы? — говорю. — Он тут вчера вечером впервые оказался.
— Ну, а Азамат ему рассказал, что тут где?
Пожимаю плечами. Я понятия не имею даже примерно, было ли у Азамата время вчера с Ароном пообщаться, и совсем не хочу о своих приключениях рассказывать посторонним.
— Не знаю, удалось ли им вчера поговорить, Азамат был занят…
— Ну насчёт зияний-то уж точно сказал!
— Каких зияний?.. — моргаю.
— Так называются входные отверстия туннелей, — подключается незнакомый мне мужчина, высокий и жилистый.
Я медленно перевариваю сказанное.
— То есть тут тоже есть туннели, и Арон мог в них провалиться?
— А что, неужели Азамат вам не говорил? — удивляется мужчина.
— Да я не уверена, что он сам знает.
— Ну вы даёте! — фыркает Онхновч. — Вы что же, думали, такое красивое место до вас никто не занял просто так? Да если б не зияния, тут бы уже давно город стоял! Не может быть, чтобы Азамат об этом не слышал.