— Только маскируется. Там внутри современная отопительная система. Вот тут, как входишь в кухню, на стене щиток. Выставляй температуру по желанию. А так там только в гостиной маленький камин для уюта.
Кухня вся блестит, она очень большая и занимает ту самую пристройку с солнцем. Изнутри окна-лучи тоже очень красиво смотрятся, а по обеим сторонам стена усыпана крошечными, с кулак размером окошечками всех цветов радуги, сквозь которые проникают весёлые лучи.
Из кухни под аркой можно пройти в гостиную, где вдоль стены тянется глиняный выступ, покрытый тёплыми и мягкими перинами, а рядом стоят несколько кресел и мой комод, прилетевший с самого Гарнета. Из гостиной есть выход на открытую террасу над морем.
— Там от террасы лестница прямо к воде. Я там лифт делать не стал, но если хочешь, сделаю эскалатор.
Тут я вспоминаю, что в доме есть ещё два этажа. Азамат выводит меня обратно в прихожую, а оттуда направо к лифту. Вокруг шахты лифта вьётся винтовая лестница, на всякий случай. Мы поднимаемся на второй этаж. Там просто четыре комнаты, а по середине коридор, по обе стороны которого возвышаются две толстых каменных трубы — продолжения «печки». В комнатах кровати — нормальные кровати, а не перины на полу. На третьем «печка» снова смыкается воедино, никаких комнат нет, просто огромный зал и балконы. И потрясающий вид.
— Ты мне так и не сказала, что должно быть на третьем этаже, — оправдывается Азамат, как будто у меня какие-то претензии. — Так что я ничего делать не стал. Если что придумаешь, переборки поставить можно легко.
У меня начинает кружиться голова от высоты и изобилия, так что я с размаху сажусь на пол.
— В ближайшую вечность, — говорю, — мне вряд ли что-то ещё понадобится. Спасибо тебе, солнце, это действительно очень круто.
Азамат приземляется позади, наклоняется и кладёт голову мне на плечо. Я прислоняюсь виском к его виску.
— Теперь твоя очередь меня чувствовать, — говорю. — Потому что слов у меня нет.
Он позвякивает бусами.
Азамат расставляет в положенных местах блюдца с мясом, лепёшками и молоком. Спать мы ложимся рано, хотя «спать» — в данном случае, кокетство, конечно. После трёх часов такого «сна» приходится идти мыться второй раз. В ванной, кстати, тоже цветные микро-окошечки. Вот после этого Азамат довольно быстро засыпает, а я ещё долго лежу, таращась в окно на звёздную ночь над водой, голова у меня пустая-пустая, и хочется совершить что-нибудь великое.
На следующее утро я заново осматриваю весь дом при дневном свете. Здесь невероятно солнечно, надо будет закупить отражающей плёнки, а то летом мы поджаримся. Впрочем, Азамат уверяет, что всё предусмотрел. Ну ладно, верю-верю!
Котята наши куда-то рассосались. Я встретила одного, причём за работой: он кушал на кухне отогревшуюся муху.
— Надо им имена придумать, — говорю.
— А ты их отличаешь друг от друга? — спрашивает Азамат.
— Пока нет.
— И я нет. Вот научишься отличать, тогда и назовёшь.
Из угощений «для домового» исчезло молоко, а остальное только понадкусано слегка. Впрочем, то, что стояло на улице у двери, исчезло совсем, даже одно блюдце кто-то уволок.
Мы завтракаем, щурясь на сверкающую воду под окнами, потом спускаемся вниз по широкой вихляющей лестнице, перила которой сделаны в виде идущих человечков.
— Вот тут слева чуть подальше есть пещерка, там можно лодку держать. Тут вообще удобно, много пещер в скалах, хоть сарай, хоть конюшню делай. И унгуц есть куда спрятать от непогоды, — рассказывает Азамат. Ему самому ужасно нравится играть в этот конструктор, а моё одобрение — это приятный бонус.