Закончив одеваться, она вызвала челнок. Тау был в отлучке — возможно, на одном из своих тайных политических сборищ. Фелтон, к ее облегчению, тоже не попадался на глаза. Хотя этот безмолвный служитель всегда относился к ней чрезвычайно почтительно, что-то в нем заставляло ее сердце биться от страха. Обычно он сопровождал Тау, когда тот покидал корабль, — быть может, теперь он затаился где-то, чтобы пойти следом за Фиэрин?
Ее проняло холодом, и она с трудом удержалась, чтобы не охватить себя руками. Однажды она попыталась навестить Джесимара в месте его заключения, Тау с улыбкой предостерег ее против этого, когда она только прибыла на Арес, и пообещал употребить все свое влияние, чтобы освободить Джеса. А вместо этого...
Фиэрин вспомнилось, как Ваннис Сефи-Картано, прогуливаясь с ней вдоль озера на каком-то пикнике, сказала тихо, не глядя на нее: «Ториган хочет, чтобы вашего брата судили за убийство».
Новость обрушилась на Фиэрин, как удар. До этого ей хотелось верить в обещания Тау — теперь это стало невозможным. При первой же возможности она побежала к Джесу, но не успела она дойти до Первого блока, как перед ней возник Фелтон и с поклоном, но без улыбки подал ей руку, чтобы проводить назад.
Фелтон был немой, а Тау ни разу не упомянул об этом инциденте. В этом не было необходимости.
Сердце у Фиэрин так и колотилось от страха, когда пришел челнок. Держа под контролем каждый свой нерв, она наговорила в коммуникатор любовное послание для Тау. Все должно быть как обычно, без всяких исключений. Затем она отдала распоряжения относительно починки платья, в котором собиралась выйти в свет сегодня вечером.
Во время короткого перелета от яхты к онейлу она без всякого удовольствия смотрела на огромный цилиндр станции, мерцающий в лучах красного гиганта, и на окружающее его облако кораблей. Ей было не до видов — она снова и снова перебирала в уме свой план.
Челнок причалил к шлюзу. Когда шипение воздуха утихло и загорелся зеленый свет, Фиэрин вышла. У шлюза ждала капсула транстуба — ее не отправляли, пока не прибудет челнок Тау, хотя этот причал предназначался для поллои. Внутри было полно народу, и многие смотрели на Фиэрин хмуро. Сесть было негде, но она не стала ждать следующей капсулы, которая могла прийти такой же переполненной.
Пытаясь отвлечься от собственных проблем, она прислушалась к разговорам вокруг, но в них было мало утешительного. Речь в основном шла о скудных пайках, битком набитых общежитиях и постоянном росте мелких правонарушений.
В детском приюте царил истинный бедлам, но к этому Фиэрин уже привыкла. Ей даже нравилась шумная детская беготня. Флотский офицер у входа отметил ее, и она зашагала через просторное, ярко освещенное центральное помещение.
Приют был построен в виде круга с расположенными по диаметру жилыми зданиями. Сам круг делился на участки для игр и занятий. Фиэрин медленно шла к классу для старших детей. В самом центре круга возвышалось замысловатое сооружение, похожее на павильон в Садах Аши, только здесь гравитационное оборудование было намного проще. Дети карабкались, ползали, раскачивались, носились по воздуху, то исчезая, то появляясь, — только их голоса не умокали ни на секунду.
В рабочей зоне глушители снижали шум до уровня отдаленного гула. Невидимое тианьги веяло запахами конца планетарного лета — режим, повышающий собранность и к тому же равно знакомый и нижнесторонним, и высокожителям.
Подростки прилежно работали за пультами и тренажерами. Старшая воспитательница Кламен, пожилая женщина в белом траурном одеянии, как раз закончила. обход и направлялась к Фиэрин с облегчением на лице.
— Как хорошо, что вы пришли. Мы снова переезжаем — я должна присутствовать.
— Переезжаете? — Фиэрин снова пробрало холодом при мысли: «А куда же денусь я в этой переполненной канистре? Даже если я найду себе место, от Тау нигде не скроешься».
— ...и эти два крейсера доставили еще больше штатских, — говорила Кламен. — Нас переводят в новые, только что отстроенные дома за цитрусовыми рощами. — Она вздохнула, упершись руками в бедра. — Вчера у нас усыновили двух детей, но на их место поступили двадцать четыре новых. Практически все они сироты — и останутся ими, пока мы снова не получим полного доступа к ДатаНету.
Она говорила еще долго, и Фиэрин сочувственно поддакивала ей. Бедным детям долго придется ждать этого момента. Главная информационная задача сейчас — установление связи с подпольными отрядами всей Тысячи Солнц, и так будет до конца войны.
Фиэрин произнесла все положенные слова, и начальница наконец собралась уходить, с благодарностью приняв предложение Фиэрин просмотреть и занести в каталог новые образовательные и развлекательные чипы, привезенные одним из крейсеров.
— На школьные чипы особого спроса не будет, зато видео пойдут нарасхват, — с гримасой заметила Кламен. — Пока мы не установим, кто за что отвечает, ребята будут увиливать от занятий, насколько это возможно.
Воспитательница ушла, и Фиэрин начала медленный обход пультов на случай, если кому-то понадобится ее помощь. При этом она все время посматривала по сторонам. Наконец она села за контрольный пульт и взялась за стопку чипов. Сердце теперь стучало, как молот, и ладони стали влажными. Не следят ли за ней?
Скоро я это узнаю — но будет уже поздно.
Она так долго планировала это, что теперь ее руки действовали почти автоматически, вставляя в ручной проектор один учебный чип за другим. Фиэрин заставляла себя просматривать куски подлиннее — она не знала, насколько длинен чип Ранора. Знакомые картинки и размеренные голоса проходили мимо ее сознания. Наконец, зажав заветный чип в ладони вместе с несколькими другими и прихватив с собой проектор, она поднялась, чтобы сделать очередной обход. Минуту спустя она села на другое место, чтобы увидеть то, чего никто из живых, включая Эренарха, еще не видел.