Все равно бедненько. Менес и сам довольствовался простым ложем для сна, парой кувшинов для воды и мисок для еды, но он одинокий мужчина, а это жилище молодой девушки.
Мелькнула неожиданная мысль, что, по крайней мере, мужчин она здесь не принимает. Менес обругал сам себя: его дело забрать анх у девчонки, а не разбираться с ее мужчинами.
Досадуя сам на себя, он собрался выйти из жилища, чтобы подождать хозяйку снаружи, но тут услышал, как женский голос напевает песенку о милом малыше. Менес едва успел отвернуться от входа и взять в руки небольшую статуэтку богини Хатхор — единственное украшение жилища, как песенка смолкла на полуслове, и женский голос окликнул:
— Эй! Что ты здесь делаешь?
Он обернулся, и оба замерли, девчонка, видно, узнала свидетеля ее преступления, а Менес от изумления. Перед ним стояло совершенство — пухлые, красиво очерченные губы, нежный овал лица, темные брови вразлет над большими миндалевидными глазами изумительного зеленого цвета, точеная шея… Простенький калазирис не мог скрыть стройность фигурки, а торчавшая из него упругая грудь так и манила прикоснуться если не руками, то хотя бы губами. Такой и раскраска сосков охрой или золотом не нужна.
Но еще больше Менеса поразили ее волосы, они были мокрыми. Девушка вымыла свой парик и надела его, не просушив хорошенько? Да и парик какой-то странный — он не уложен в прическу, рыжие блестящие локоны рассыпались по спине, закрыв ее до самых бедер.
Первой опомнилась хозяйка жилища, она тряхнула головой, отчего волна тугих локонов заходила по спине, и, стараясь не смотреть ему в лицо, поинтересовалась:
— Зачем ты здесь?
Менес обратил внимание на походку. У девушки точеная фигурка, длинные ноги с небольшими ступнями, красивые руки, но едва уловимое покачивание бедрами подсказывало, что эта задорно торчащая грудь, тонкая талия и красивые колени уже познали прикосновение мужских рук. Скульптору понадобилось усилие воли, чтобы не думать о том, чем занимается красавица помимо воровства. И чем они могли бы заняться, не будь у него задачи найти анх.
— Думаю, ты поняла, почему. Я никому не рассказал и не скажу о воровстве, но ты должна вернуть украденное.
Она резко повернулась, заставив волосы взлететь над спиной, словно стаю птиц.
— Я не краду у бедных! — Зеленые глаза смотрели с вызовом.
— Но ты украла очень ценную вещь, ты хоть это понимаешь?
Девушка демонстративно пожала плечами.
— Ну и что? Наверняка у него золотых побрякушек полным-полно.
— Только это не побрякушка, как ты назвала, а анх — символ божественной власти.
Красавица даже обрадовалась такому уточнению.
— Тем более! Значит, он этот анх уже у кого-то украл. Вот с него и спрос. — Девушка сделала выпроваживающий жест, но Менес словно не заметил. Тогда она ехидно добавила: — Не я первая.
Что-то не похоже, чтобы преступница раскаивалась. Скульптор схватил ее за запястье и, как ни пыталась вырваться, держал крепко.
— Ошибаешься, ты первая, только тебе могло прийти в голову украсть символ божественной власти у Гора!
Она обомлела, даже дергаться перестала. И без того большие глаза распахнулись в немом вопросе.
Но эту красотку просто так не возьмешь, воспользовавшись тем, что Менес ослабил хватку, она ловко вывернула руку и мгновение спустя стояла в шаге от скульптора.
— Так я тебе и поверила!
Менес разозлился:
— Мне наплевать, веришь ты или нет! Ты украла анх у Гора, и если немедленно не вернешь, будешь наказана им самим.
Девушка плюхнулась на ложе и замерла, глядя куда-то в пустоту. Менес понял, что ослаблять нажим не стоит.
— Ну, так ты отдашь анх?
— Нет!
Очень хотелось обозвать ее дурой, но Менес все еще надеялся помочь глупышке вернуть символ, чтобы избежать наказания.
— Почему?
— У меня его нет, — пробормотала девушка.
— А где он? — скульптор старался быть терпеливым и разговаривал с девчонкой, как с нашкодившим ребенком. Наверняка она таковой и была. Небось сбежала из дома, соблазненная враньем о легкой добыче расхитителей гробниц. Они же не рассказывают о мести тех, кого обокрали, о страхе и о том, что живут жизнью отверженных.
Но перевоспитывать девчонку сейчас не время, нужно добиться от нее возврата анха, пока Гор не узнал, чьих это рук дело.
— Отдала.
— Кому?
— Чего пристал? Какое тебе дело?
Девушка предусмотрительно держалась от Менеса подальше, чтобы снова не попасть в капкан его сильных рук, видно, усвоила, что пальцы у скульптора как клещи.
— Я тебя в последний раз спрашиваю: где анх? Ты украла божественный символ у бога и можешь быть за это жестоко наказана. Это не золотая игрушка, а символ власти.
Сказал и подумал, что зря так напирает на божественность, мало ли что той дурехе придет в голову? Лучше бы просто объяснить, что анх дорог его владельцу и тот готов щедро заплатить.
— Ты получишь щедрую плату, если вернешь украденное.
— Сказала же, что отдала.
— Отдала или продала?
— Ну, продала, какая разница?
Менес почувствовал некоторое облегчение. Тот, кто купил анх у девчонки, продаст его за бо́льшие деньги. Сейчас скульптор был готов потратить все свое золото, чтобы вернуть анх Гору. И заодно выручить девчонку.
— Большая. Кому продала?
— Скупщику.
— Говори, где живет и как зовут.
Он все же сумел вынудить ее признаться в продаже и назвать имя того, кому продала анх.
— Пойдем, я попытаюсь выкупить анх у твоего скупщика.
— Не продаст, — теперь девчонка выглядела мрачной.
— Почему?
— Он урод.
Менес поморщился:
— Меня не волнует его внешний вид.
— Он жадный, очень жадный.
— Уже легче. Жадные люди просто требуют больше денег. Сколько заплатил?
Девчонка снова огрызнулась:
— Не твое дело!
Менес рявкнул в ответ:
— Мое! Я должен знать, сколько предлагать.
Полученный ответ его несколько озадачил. За то золото, что она получила от скупщика, можно бы найти жилье и поприличней… Но интересоваться, куда красавица дела столько шетитов, не время. Махнул рукой:
— Пойдем.
— Я к нему не пойду.
— Дорогу покажешь.
Не хотелось думать, что девчонка врет. На всякий случай Менес все же добавил:
— Если ты меня обманула, и анха у скупщика нет, будешь иметь дело с Гором. Я обещал, что заберу у тебя анх, и убедил его, что ты просто ничего не знала, но это пока.
Она легко двигалась меж слепленных из чего попало халуп, Менес едва успел следом, невольно любуясь какой-то змеиной грацией новой знакомой и борясь с захлестывающим желанием при виде упругой попки под полупрозрачным калазирисом. Если б не анх!..
Скульптор вдруг подумал, что даже не знает, как ее зовут.
— Эй, тебя как зовут-то?
— Тебе зачем?
— Хочу знать, чью задницу спасаю от кнута.
Она фыркнула, словно кошка:
— На благодарность не рассчитывай.
Менес подумал, что тут не до благодарности, он понятия не имел, где сейчас находится, девчонка завела в самое сердце трущоб, и если вдруг исчезнет, найти дорогу домой удастся не сразу.
— Так как же?
— Незер! Врет, конечно, но хоть что-то.
— Чего ты на меня глазеешь?! — внутри зеленых глаз обжигающее пламя.
— А почему нет? Ты хороша и знаешь об этом.
Незер поморщилась:
— Я не торгую телом.
— А я тебя и не покупаю. Хуже нет любви, за которую платят шетитами.
Она не нашлась что ответить, только фыркнула и устремилась вперед еще быстрей.
— Незер, тебе нужно золото?
Девушка остановилась так резко, что Менес едва не налетел на нее, мгновение они стояли вплотную, отчего между ними проскользнула какая-то искра. Еще мгновение, и руки Менеса против его воли заключили бы эту красотку в объятья, почему-то ему показалось, что Незер не стала бы противиться.
Она опомнилась первой, ехидно поинтересовавшись:
— Ты знаешь тех, кому оно не нужно?
Скульптор хотел сказать, что ему, но почему-то не стал, лишь пожал плечами и уточнил:
— Сколько тебе нужно?
Спрашивать зачем тоже не стал.
Она отвернулась, резко бросив через плечо: «У меня есть!» — и поспешила дальше. Менес не сдержал улыбку, теперь он был убежден, что Незер станет его моделью и не только…
Менес понял, куда они вышли, понял и то, как именно шли — Незер провела его через самые страшные трущобы, но вывела в весьма состоятельный район, граничивший с богатыми домами.
— Нельзя обойти?
— Не нравится?
— Время теряем.
— Ты куда-то спешишь?
Он разозлился. Не похоже, чтобы девчонка раскаивалась. К чему помогать такой?
— Спешу выручить твою задницу! Ты, видно, не поняла, что натворила? А будешь продолжать делать глупости, все расскажу Гору, выпутывайся тогда сама.