Фин не сдержал улыбки и погладил Миру по спине.
— Да уж, ну и денек у тебя выдался…
— Ага. А в довершение я выставила родную мать из ее дома.
— Ничего подобного! Ты помогла ей разрубить цепь, которая удерживала ее в клетке, а в доме, где живет семья и звучат детские голоса, ей будет намного лучше. Спорим, и года не пройдет, как она тебе спасибо скажет. Ну же, моя красавица, хватит плакать!
Фин отошел, похлопал себя по карманам, извлек из одного цветастый носовой платок и протянул ей. Она рассмеялась.
— Это еще что такое?
— После грозы всегда бывает радуга. — Он со щелчком пальцев вынул из ее волос розовую маргаритку. — И в дождь распускаются цветы.
— Ты бы мог озолотиться на семейных праздниках!
— Попридержу на черный день.
— А я стопроцентная дура.
— Вовсе нет. — Фин снова прижал ее к себе. — Максимум — на пятьдесят процентов.
Поверх ее головы он перехватил взгляд Брэнны. И улыбка, которую она ему послала, острым кинжалом вошла в его сердце.
Мира выпила чаю, съела предложенное Брэнной лимонное печенье в количестве аж трех штук и, хотя ровным счетом ничего не смыслила в составлении заговоров и заваривании зелий, старалась быть полезной изо всех сил.
Она перетирала в ступке сушеные травы — шалфей, полынь, розмарин — для изгнания злых сил. Отмеряла черный порошок размолотого кристалла плавикового шпата, отрезала куски витой медной проволоки и дозировку скрупулезно заносила Брэнне в тетрадь.
К тому моменту как вместе с Айоной и Бойлом прибыл Коннор, все необходимые ингредиенты были подготовлены.
— Мы уже дважды сегодня потерпели фиаско, — доложила Брэнна. — Остается уповать на то, что бог любит троицу. Кроме того, на сей раз нам помогала Мира, а это должно принести удачу.
— Ты теперь у ведьмы в подмастерьях? — Коннор быстро притянул ее к себе и поцеловал.
— Едва ли. Но молоть и отмерять могу.
— С мамой попрощалась?
— Да. Пришлось утирать ей слезы — она их ручьями лила. Потом приехала сюда, и тут уже Фин утирал слезы мне.
— Ты должна радоваться! — Теперь Коннор поцеловал ее в лоб. — Потому что ей там будет хорошо.
— Час назад Донал написал, что семейство Морин устроило ей грандиозный прием, с гирляндами и цветами, шампанским и тортом, так что я уже немного успокоилась. Мне даже чуточку стыдно, что я не подозревала, что Морин способна затеять целый праздник, но это у меня скоро пройдет — стоит только сестренке вывести меня из себя. Донал говорит, она разволновалась, как девчонка — мама, конечно, а не Морин. Так что один камень у меня с плеч, считай, свалился.
— Как только получится выбраться, мы туда съездим и сводим ее в ресторан.
Отзывчивое сердце, сказала ее мать. И добрая душа.
— Ты будешь сильно рисковать, ведь ты спишь с ее дочерью, не будучи связан с ней священными узами брака.
— Что?
— Потом объясню. Мне кажется, Брэнне требуется твоя кровь.
— Мне нужна кровь от каждого, — возразила Брэнна. — Как мы делали, когда готовились к солнцестоянию.
— Но тогда это не помогло. — Бойл, насупясь, смотрел, как Брэнна аккуратно смешивает ингредиенты. — Почему ты думаешь, что поможет теперь?
— У нас есть и его кровь — с земли и с меча, — пояснил Фин. — Это прибавит нашим чарам его силу, черную силу, которую мы против него же и обратим.
— Коннор, возведи над мастерской защиту. — Брэнна отмерила соли и всыпала в чашу. — Айона, будь так добра, подай мне свечи. На этот раз будем делать все вместе, раз уж мы все здесь. И внутри магического круга.
— Внутри и снаружи, вовне и внутри, — нараспев начала она, — мы дьяволу нынче конец сотворим. — Брэнна взяла кусок медной проволоки и согнула в форме человеческой фигурки. — Пусть он в тени заляжет, мы тоже в тень войдем и изнутри прикончим, когда его найдем. Мы чарами своими его воспламеним и порожденье ада мы в пепел обратим.
Она поставила медную фигурку на серебряный поднос, где стояли склянки, магический кристалл и ее самый старый атам[9].
— Строим круг.
Этот ритуал Мира видела многократно, но всякий раз ее по коже пробирал мороз — от того, как по мановению руки разом зажигались расставленные по кругу свечи и как воздух внутри этого круга затихал и делался совершенно неподвижным.
А потом начинал двигаться.
Трое потомков Смуглой Ведьмы и четвертый участник, Фин, встали по четырем частям света, и каждый воззвал к стихиям, богам, богиням и своим советчикам.
Вызванный Айоной огонь вспыхнул белым пламенем на фут от земли, и над ним воспарила серебряная чаша.
Травы и кристаллы плюс заговоренная вода, льющаяся из руки Брэнны и колеблемая вызванным Коннором дуновением. Из сжатого кулака Фина сквозь пальцы выдавилась черная земля, смоченная пролитыми ведьмой слезами.
И кровь.
— Кровь храброго сердца, верней не бывает, — Айона взяла свой ритуальный нож и рассекла Бойлу ладонь, — я с кровью своею соединяю.
И, резанув по своей руке, плотно прижала ее к его ладони.
— Жизнь и свет — ярче нет! — провозгласила она и наклонила ладонь над чашей, сливая в нее перемешавшуюся кровь.
Коннор взял за руку Миру, поцеловал ее в ладошку.
— Из сердца, вернее которого нет. — Он рассек руку ей, потом себе. — Смешайся с моей, вырвем с корнем вред. Жизнь и свет — ярче нет!
Брэнна повернулась к Фину и хотела было взять его за руку, но тот не дал, а вместо этого спустил рубашку с одного плеча.
— Возьми из его клейма.
Она покачала головой, и тогда он схватил ее руку, сжимавшую нож.
— Из клейма!
— Как скажешь.
Брэнна провела лезвием по пентаграмме — его родовому проклятию.
— Кровь из клейма я смешаю с моею, черную с белой — и стану сильнее. Из черного знака я крови возьму, смешаю с своею и в чашу волью. И белое с черным сольется в одно и силы нам даст побороть это зло. — Когда она наложила свою порезанную руку на его плечо, плоть к плоти, кровь к крови, пламя свечей взметнулось вверх и воздух задрожал.
— Черное с белым — вот наш ответ, жизнь и свет — ярче нет!
Кровь тонкой струйкой сбежала с ее руки в чашу. Зелье закипело, запузырилось, задымилось.
— Именем Сорки, всех, кто был до нас, всех, кто будет после. Силы мы объединяем, чтоб на смертный бой пойти. На свет злодея вызываем: ты из тени выходи!
Она кинула проволочную фигурку в чашу, где та вспыхнула оранжевым, золотым, красным пламенем, сопровождаемым страшным, как ураган, гулом, в котором слышались зовущие издалека тысячи голосов.
А потом все стихло. Наступила звенящая тишина.
Брэнна заглянула в чашу и выдохнула.
— Получилось. Вот теперь все правильно. Теперь ему придет конец.
— Убрать огонь? — спросила Айона.
— Пускай еще часок покипит, а потом убавим жар — и пусть томится до утра, набирает силу. И когда придет Сауин, мы его этим зельем прикончим.
— Значит, на данный момент закончили? — поинтересовалась Мира.
— Закончили. И мне хочется проветрить голову и выпить доброго вина.
— Тогда мы сейчас вернемся. Мне надо только… — Она уже тянула Коннора к выходу. — Мне надо с Коннором переброситься.
— Что такое? — забеспокоился тот, когда она крепко схватила его за руку и потащила из мастерской, через кухню, в глубину дома. — Ты расстроилась? Я знаю, ритуал вышел напряженный, но…
— Да. Да. Напряженный, — повторяла Мира нараспев, увлекая его в гостиную и дальше, вверх по лестнице.
— Это из-за крови, да? Я знаю, это больно, но честное слово, иначе бы ничего не вышло.
— Нет. Да. Господи. И то, и это, и все вместе! — Задыхаясь, она втолкнула Коннора в его собственную спальню и захлопнула дверь.
Потом приникла к нему поцелуем с таким жаром, что, казалось, их губы сейчас сплавятся.
— Ух! — только и сумел выдохнуть Коннор, наконец догадываясь, в чем дело, а Мира уже стягивала с него свитер и отбрасывала подальше в сторону.
— Дай… Дай мне! — Она сдернула с него рубаху и впилась зубами в его голое плечо. — Дай же мне!
Он бы предпочел сбавить темп — хоть немного, — но Мира уже расстегивала ему ремень, а что в таком случае остается делать мужчине?
Коннор начал стягивать свитер с нее — раздевать женщину было одним из его любимых удовольствий, — но запутался в ее суетливых руках. Решил было разорвать этот свитер к чертовой матери, потом…
— Да ну к черту!
В следующий миг Мира уже была без одежды, и Коннор тоже.
— Да, да, да! — Она вцепилась ему в волосы, впилась в рот, застонала от наслаждения, когда он взял в руки ее груди.
Никогда еще Мира не испытывала такой безудержной страсти, не знала такого бьющего через край, трепещущего желания. Должно быть, на нее подействовал этот колеблющийся по кругу воздух, пульсирующий огонь, поразительный всплеск энергии, слияние энергетических полей и магии.