- Мы готовы! - вскинула голову Ляля.
- Тем лучше. Быстрее вниз!
Сказав это, Филипп, пользуясь способностью летать, помчался дальше вдоль коридора. Дел у него хватало.
Мы бросились в соседнюю спальню. Аджуяр уже застегивала на Ромке курточку. Он стоял на кровати босиком, хныкал и обеими руками тер глаза. Я сгреб его в охапку и, бросив Аджуяр: "Захватите ботинки!" - потащил сына из комнаты.
- Переоденься! - предложил я Ляле, вновь оказавшись возле нашей двери.
- Плевать! - махнула она рукой. - Не время!
И то верно.
Через несколько минут мы покинули здание. Колонна "пчеловодов" уже взмывала в поднебесье, в направлении космодрома.
- Сюда! - услышал я голос дядюшки Сэма. Он сидел в водительском кресле флаера-псевдолета, а на щитке управления перед ним красовалась клетка со Сволочью.
Запихивая в машину Ромку, Лялю и Аджуяр, я напомнил дядюшке:
- Я могу лететь сам!
- Не надо! - помотал он головой. - Места хватает. Лучше не расползаться. Лезьте быстрее!
И то верно. Мы-то с ним можем и полететь, но Ляля, Ромка и Аджуяр - нет. А это - моя семья, и я должен быть рядом с ними. Я послушался дядюшку, и машина тут же ввинтилась в рассветное небо.
- Как вы меня напугали! - зубы дядюшки слегка постукивали. - Все уже эвакуированы, вы возились дольше всех.
- Похоже, идея с передышкой была не самой правильной?
- Кто же мог предполагать? - судорожно пожал плечами дядюшка, не оборачиваясь. - Назначь мы на отдых не двенадцать часов, а десять, нас бы тут уже не было. А сейчас ситуация, конечно, жутко рискованная. Но есть в ней и свое преимущество.
- Какое? - удивился я.
- Если нам удастся удрать, то сейчас уже почти точно можно сказать, что на Блиц-12ХЬ нас не ждут. Если б ждали, устроили бы засаду там, а не пожаловали бы сюда. Я знаю имперский флот, и он почти весь тут... Какая-то часть осталась охранять Москву, там ведь сейчас, наверное, военное положение. А про то, что МЫ вместо столицы махнем к созвездию Лиры, Рюрик явно не подумал.
- Значит, она все-таки была права? - кивнул я на Дялю.
Мне было приятно, что дядюшка признал свое поражение.
- Да, - кивнул он, - я искренне восхищаюсь вашей супругой, мой государь.
- Не очень-то вежливо говорить обо мне так, как будто меня здесь нет, заявила Ляля. Она явно продолжала сердиться на дядюшку.
- Простите, Ваше Величество, - поспешил дядюшка согласиться с ней. - Я хотел сказать, что остроте вашего ума позавидовали бы и профессиональные политики.
- Просто я - мать, - отозвалась Ляля, ничуть не смущаясь.
- И прошу простить меня еще раз... - продолжал дядюшка, но Ляля прервала его:
- Я не сержусь. Вы выполняли свой долг, думая о нашей же безопасности, а вовсе не старались оскорбить меня... Ваши заслуги перед государем не останутся без вознаграждения.
Откуда у нее эта лексика? Похоже, она подготовлена к роли царицы несколько лучше, чем я к роли царя.
- То есть сейчас мы отправимся на Блиц-12ХЬ, как и было решено, - уточнил я, убедившись, что они перешли на бессодержательный обмен словами вежливости. А как же джипси?
- Нам повезло, что они остались на орбите, - отозвался дядюшка. - Сейчас они перебираются в крейсер.
- До сих пор? - удивился я. - А чем они занимались всю ночь?!
- Как и было предусмотрено изначально, те, кто нужны для участия в боевых действиях - пилоты и стрелки, - уже в крейсере. Но ситуация изменилась. Перебираются все. Будет тесновато, даже очень тесно, но что поделаешь. Корабли джипси не оснащены гиперпространственными приводами. Нельзя же оставлять этих женщин и детей в заложники Рюрику. Как только все они будут на борту, сразу махнут на Блиц-12ХЬ.. Операцией руководит ваш друг Гойка. Думаю, они будут там раньше нас.
- Крейсер ведь хоть и огромный, но не резиновый. Куда дели людей Рюрика, которые были там?
Такого материала - резина - на свете давным-давно не существовало. Но суть моего вопроса он все-таки понял:
- Думаю, их усадили в шлюпки и выбросили на орбиту. Лично я поступил бы именно так. Их подберут.
- А генерал? Я обещал ему политическую защиту.
- Бедняге не повезло, - пожал плечами дядюшка. - У нас есть дела поважнее, чем думать о судьбе генерала-перебежчика. К тому же я точно помню, что ничего конкретного вы ему не обещали. Да и черт с ним! Бессмертие иногда может стоить жизни.
Я не стал спорить с ним, тем более что не совсем понял его последний философский пассаж, а продолжил расспросы:
- А те несколько джипси, которые были сейчас с нами на Петушках?
- Их уже везут к "призракам" на таких же армейских псевдолетах, что и этот.
- Мы успеваем?
- Должны успеть, - пожал плечами дядюшка. - Если, конечно, Рюрик не прикажет обстреливать планету.
- А это возможно?
- Надеюсь, что нет. Надеюсь, он пока что недооценивает нас.
Еще через несколько минут мы уже были на борту "призрака" (несколько "пчеловодов" и мы с дядюшкой подняли Ромку, Лялю и Аджуяр к входной диафрагме). Чудовищная перегрузка вдавила нас в пол шлюза.
- Оставайтесь здесь, - прохрипел я Ляле в ухо и буквально пополз в сторону рубки, чувствуя во рту соленый вкус крови.
В кресле пилота сидел Филипп. Кресло второго пилота пустовало, и я сумел забраться в него. Филипп глянул в мою сторону, и я с удивлением заметил в его глазах слезы.
- Слава Всевышнему, вы здесь, - перекрестился он. - Я молился за вас... Только посмотрите вниз...
Я глянул на обзорный экран и увидел гигантское зарево.
- Он все-таки бомбит планету! Подонок! Миллионы ни в чем не повинных...
- Нет, - перебил меня Филипп. - Рюрик взорвал лишь промышленную зону. Людей там практически нет. Видимо, узнав, что мы базируемся на Петушках, Рюрик сопоставил это с нашей технической оснащенностью и решил, что мы контролируем его стратегические объекты. И базируемся там же. И он уничтожил эти объекты. Жертвы среди мирного населения, конечно, есть, но, надеюсь, они невелики.
Перегрузка стала спадать, и я, чувствуя физическое, но отнюдь не моральное облегчение, откинулся на спинку кресла. Все, чего бы я ни коснулся в этом мире, рушится, уничтожается, превращается в пепел...
Блиц Я не перестаю думать, Филипп, действительно ли нужны все эти жертвы? - обернулся я к "пчеловоду". - А если мы не остановимся, их будет все больше и больше. Может быть, лучше было сохранить все как есть? Вы ведь неплохо жили, пока не вытащили меня из прошлого. Что касается меня, то ведь я-то совсем не жажду власти. Еще не поздно отказаться от всей этой затеи. Как раз сейчас я наиболее близок к тому, что называется счастьем. Моя семья со мной, и все, чего я хочу по-настоящему, - это как можно надежнее спрятать их.
- Нет! - уверенно заявил бородач. - Мы должны продолжать. Я не осуждаю вас за слабость, мой государь. Но оставить Россию в лапах Рюрика - значит обречь ее на постыдную гибель.
- Почему вы так уверены в этом? Все это не более чем политические амбиции...
- Вы ошибаетесь, государь. Я никогда не посмел бы вас учить чему-то, но вы родились и выросли далеко отсюда...
- Не затрудняйте себя оправданиями. Чему вы хотите научить меня?
- Борьба "пчеловодов" с Рюриком носит вовсе не абстрактно-политический характер. Все мы - православные христиане. И все мы искренне верим в то, что наше дело правое. Что вы знаете о клятве русского народа роду Романовых?
- Честно сказать, ничего...
- То-то и оно, - покачав головой, сказал Филипп. - Что уж говорить о других, если этого не знаете даже вы. Эту клятву, во-первых, Богу, а во-вторых, роду Романовых - быть верным ему до Второго пришествия Христа - русский народ принес в тысяча шестьсот тринадцатом году на Великом Земском соборе, что засвидетельствовано специальной грамотой. Но она хранится в сверхсекретных архивах. А в двадцатой веке, в семнадцатом году, русский народ нарушил эту клятву. Бог карает клятвопреступников, вот в чем причина всех наших неисчислимых бедствий. И тогда, еще в вашем веке, Россия утонула в крови, и с тех пор нет ей покоя, хотя она уже и стала галактической державой. И вот, как апофеоз падения, власть над Россией оказалась в лапах зверя. Мы, православные воины, считаем, что Рюрик - олицетворение сатаны. И мы, как представители русского народа, должны вырвать страну из его когтей и передать ее в руки того, кому поклялись в верности.
Чудно было слышать эти религиозно-монархические речи от человека, ведущего межзвездный корабль. Но скорее всего, это издержки моего совдеповского воспитания. А в этом мире космические путешествия и вера в Бога никоим образом не противоречат друг другу.
Филипп, становясь все более пафосным, продолжал:
- А жертвы... Они неизбежны. Но иногда они и необходимы. Вам не следует корить себя. Не вы создали ситуацию, в которой не обойтись без жертв. Кстати, это понимают даже те, кого не минула чаша сия. Почему вы застали меня расстроенным? За минуту до вашего появления здесь я принял посланную на всех волнах радиограмму от одного из тех, кто погиб в пламени пожара... Когда-то Сема был моим другом, но я был уверен, что его уже давно нет в живых. И вдруг это послание...